Что-то скользнуло мимо Нортона, задев его.

Он ощутил щекочущее прикосновение тонких волосков, усиков.

Нортон непроизвольно отшатнулся назад, усилием воли сдержав готовый сорваться испуганный крик.

Вспыхнул свет.

На пороге стоял Биллингс.

Дворецкий улыбался, и было в его улыбке нечто такое, что Нортон сделал шаг назад. У него защемило сердце, и он подумал, что это инфаркт.

Поделом ему, если это действительно так.

– Дверь заперта? – поинтересовался Биллингс.

Нортон лишь молча таращился на него.

– А не должна быть заперта. Только не сейчас.

Дворецкий решительным шагом направился через комнату, доставая из кармана большую связку ключей на цепочке. Перебрав ключи, нашел тот, который искал, и, вставив его в маленькую скважину под дверной ручкой, повернул. Затем убрал ключи.

– Дверь открыта, – объявил он.

Нортон не двинулся с места. Это какая-то уловка. Иного быть не может.

Биллингс улыбнулся.

Стремительно развернувшись, Нортон протянул руку и схватил дверную ручку. Та повернулась.

Рывком распахнув дверь, он ощутил лицом ночную прохладу, почувствовал терпкий запах свежевспаханного поля.

И тут произошел толчок, похожий на маленькое землетрясение. По всему зданию пробежала дрожь, закачалась люстра, бюст Платона свалился на пол. Одновременно раздался электрический гул, низкий глухой звук, от которого у Нортона заболели уши и в животе все перевернулось.

Биллингс усмехнулся.

– Дом готов, – объявил он, и его кожа внезапно стала смуглой, а глаза ярко вспыхнули. – Он наконец снова набрал полную силу. – Дворецкий отвесил Нортону поклон. – Спасибо.

После чего все двери и окна наглухо закрылись.

Глава 7
Дэниел

Они встретились в прихожей. Всех разбудило содрогание Дома, землетрясение или что там еще, и они поспешили вниз, перепуганные, объятые паникой. Ветеран нескольких сильных калифорнийских землетрясений, Лори, похоже, сохранила больше самообладания, чем остальные, и все же то обстоятельство, что трясло здесь, в Доме, насторожило и ее.

Нортон уже находился внизу. Остальные таращились на то место, где прежде была входная дверь, а он вышел из кабинета и направился к ним. Лицо у него было белым как полотно, руки тряслись, и он объяснил, что с ним произошло, рассказал, как вначале увидел из окна спальни огни Окдейла, затем попытался разбудить Марка, после чего описал, что случилось в кабинете.

Слушая его рассказ, Дэниел обвел взглядом прихожую. Там, где прежде было окно, теперь была глухая стена. Дверь превратилась в декоративную панель из сплошного дуба, продолжение обшивки стен.

– Значит, двери и окна просто… запечатаны? – спросила Лори. – Их закрыли стены?

– Да. По сути дела, именно это и произошло.

– Но чем это было вызвано? Биллингс что-то сказал, что-то сделал?

– Говорю же я вам, я просто… просто открыл дверь. И наверное, это и стало толчком.

– Но это же какая-то бессмыслица, – покачала головой Лори.

– Как сказал Биллингс, смысл тут вовсе не обязателен, – тихо произнес Марк. – В магии нет никакой логики. Она подчиняется своим законам.

Все повернулись к нему. До сих пор Марк предпочитал отмалчиваться, говорил так мало, что каждый раз это становилось событием. И вот сейчас у Дэниела мелькнула мысль, не вел ли он себя так сознательно.

Пассивно-агрессивный метод приковывать к себе внимание.

Затем он посмотрел парню в лицо, увидел страдание и тотчас же устыдился подобных мыслей. Всем им сейчас приходилось несладко, и незачем было выискивать в словах и действиях друг друга какие-то мелочные корыстные мотивы. В первую очередь они сейчас должны держаться вместе.

– Куда подевался Биллингс? – спросил Дэниел.

– Не знаю, – пожал плечами Нортон. – Минуту назад он был здесь – и вдруг его не стало.

– Он был в пижаме? – фыркнул Сторми.

– По-моему, он вообще не спит, – ответил Нортон. – Нет, он был в своей униформе. Как всегда. – Он помолчал. – Но только… он выглядел каким-то другим. Загорелым. Счастливым.

– Он выглядит все лучше и лучше с тех самых пор, как я сюда попал, – заметил Дэниел.

– Наверное, мы и его аккумуляторы также заряжаем, а? – усмехнулся Сторми.

– Говори только за себя, хиляк, – улыбнулся Дэниел.

Снова послышался низкий гул, на этот раз не столько движение, сколько просто звук. Свет в Доме заморгал, самопроизвольно включаясь и выключаясь: лампочки в форме свечей на стене над лестничным пролетом погасли, раскачивающаяся люстра в гостиной зажглась, круглый светильник в коридоре, мигнув, потух, свет в обеденном зале ярко вспыхнул.

Ничего страшного тут не должно было быть. Всем довелось пережить нечто худшее, да и то обстоятельство, что сейчас они находились вместе, должно было обеспечить какую-то поддержку и спокойствие. Однако пульс у Дэниела стал бешеным, и ему – сильнее, чем когда-либо, – захотелось поскорее убраться отсюда куда подальше. Быстро мигающий свет создал стробоскопический эффект, используемый в аттракционе «Хеллоуин», погрузив все вокруг во мрак, сделав здание – особенно второй этаж – значительно больше, чем на самом деле.

Внезапные включения и отключения света сопровождались звуками.

Шепотом в тенях.

Пронзительным смехом наверху.

Снова послышался низкий гул, и все закончилось так же внезапно, как и началось. Там, где свет горел, он продолжал гореть, там, где был погашен, оставался погашенным. Все звуки прекратились. В Доме воцарилась тишина.

– Идемте, – сказала Лори, принимая на себя руководство. – Давайте проверим, что в кабинете.

Она двинулась по коридору, теперь освещенному лишь узкой полоской желтого света, проникающей из приоткрытой двери в кладовку. Дэниел быстро присоединился к ней, остальные пошли следом.

Дверь в кабинет была закрыта. Лори попробовала ее открыть, попробовал Дэниел, попробовал Сторми, попробовал Марк, даже Нортон попробовал, однако дверь была заперта, и им так и не удалось ее открыть. Предупредив, чтобы все отошли назад, как это бывает в кино, Сторми попытался выбить дверь ногой, но его ковбойские сапоги не оказали на нее никакого действия, и даже звук удара получился каким-то слабым, приглушенным, неэффективным.

– Биллингс! – окликнул Нортон, колотя в дверь кулаками.

– Биллингс! – подхватил Сторми.

В противоположном конце коридора открылась дверь.

Дэниел уставился на медленно раскрывающуюся дверь, стараясь не обращать внимания на переполнившее его чувство страха. Он лихорадочно соображал, стараясь вспомнить, что находится в этом помещении, однако детских воспоминаний у него не сохранилось, в своих предыдущих исследованиях он сюда не доходил, и сейчас не смог бы сказать, что там, даже если б от этого зависела его жизнь.