– Твою мать, – забормотал Черный, трясущимися руками вцепившись в автомат, вдруг превратившийся из грозного оружия в бесполезную железную игрушку. – Твою мать, твою ж мать…
Обернуться он все-таки успел, хоть на это и ушло все оставшееся у него мужество. Из полумрака вокзала на Черного неслось что-то. Две руки, две ноги, голова – но не человек. Люди так не двигаются.
Последним, что Черный услышал, был хруст его собственных ломающихся костей.
* * *
Удар вышел отличный. Неправильный, бессмысленный – никому бы и в голову не пришло бить так в реальной схватке. Разве что по тренировочному чучелу или на показательных выступлениях. Но для Барса бестолковый парень в волчьей куртке сейчас мало чем отличался от чучела или боксерской груши. Он так и не успел поднять автомат – а может быть, даже и не пытался. Медленный, неповоротливый, до смерти напуганный человечек, бормотавший какие-то нелепые слова вместо того, чтобы драться. Барс даже успел немного пожалеть его перед тем, как ударить. Не кулаком – основанием раскрытой ладони под подбородок, снизу вверх. Голова Волка откинулась назад, шея изогнулась под немыслимым углом, и хрупкие позвонки не выдержали. Минус один.
Внутри еще несколько. Немного – человек шесть-восемь. Точнее Барс не смог бы определить даже сейчас. Варга среди них не было… Или был? Самый сильный, самый опасный противник не мог не излучать чего-то, что Барс улавливал получше любого радара, но все же не излучал. Остались только какие-то невнятные отголоски. Ранен? При смерти? Да, это бы существенно облегчило задачу.
Барс двинулся вперед, вжимая приклад автомата в плечо. Дверь, закрывавшая вход в подземное убежище, была сбита с петель… нет, просто вырвана вместе с рамой из кучи железного мусора, заменявшего стену. Похоже, Волки все-таки встретили здесь хоть какое-то сопротивление, и в бешенстве разворотили вход, стремясь поскорее добраться до обитателей станции. Алексея Ивановича Барс нашел чуть дальше, в «предбаннике». Окоченевшие пальцы начальника станции до сих пор сжимали монтировку. Видимо, понял, что на этот раз договориться не получится – вот только пользы от железки оказалось не много. Скорее всего, он даже не успел пустить ее в ход. Чуть поодаль лежало еще одно тело. Кажется, тот самый хромой мужик, вместо которого на штурм Замка отправилась Марина. Изнутри слышались голоса. Барс незаметной тенью скользнул из «предбанника» в переход и остановился, вглядываясь в темноту. Три керосинки – одна в пяти шагах от входа, и еще две – чуть дальше, в глубине подземелья. Три огонька, совсем немного света. Почти ничего не видно – конечно, если смотреть только глазами, и все же маленькое преимущество для тех, кто вынужден рассчитывать только на зрение и слух.
Барс прицелился в самую дальнюю лампу. Не прострелить корпус, не сбить керосинку на пол. Надо попасть в сам фитиль – почти невыполнимая задача даже для отличного стрелка. Автомат дернулся в руках. Раз, два, три. Три гильзы на полу и три погасших огонька. Подземный переход погрузился в непроглядную тьму, в которой послышались испуганные крики и лязг затворов. Сколько времени у Волков уйдет на то, чтобы зажечь фонарики. Пять секунд? Семь? Целая уйма времени.
Барс бросился вперед, безошибочно огибая уцелевшие палатки, перегородки и ящики. Первого Волка он подстрелил почти в то же самое мгновение, когда в руках у того вспыхнул свет. Луч фонарика метнулся вбок, вниз, а потом беспомощно уткнулся в глухую стену, выхватывая из темноты лишь кусок серого бетона, через который проходил какой-то кабель. Барс же устремился дальше, на ходу отбрасывая ставший бесполезным автомат.
Все-таки в ограниченном пространстве и при полной темноте нет оружия лучше, чем нож. Конечно, Барс бы предпочел собственный томагавк или что-то вроде кукри или мачете, но и простой штык-нож от автомата Калашникова в умелых руках – весьма опасная штука. Барс орудовал коротким клинком и свободной рукой с одинаковой эффективностью, яростно врезаясь в бессмысленно сбившихся в кучу Волков, круша челюсти, располосовывая лица и перерезая шеи. Несколько раз ему приходилось кромсать тянущиеся к нему из темноты руки – слишком медленные и неловкие, чтобы остановить вихрь в человеческом обличии. Где-то сбоку грохнул автомат, и во вспышке выстрела Барс успел увидеть чье-то окровавленное и обезумевшее от страха лицо, разрезанное наискосок. Второй раз Волк выстрелить уже не успел.
Меньше, чем через минуту, все было кончено. Барс согнулся, упершись скользкими от чужой крови ладонями в колени. Нож выпал из его руки и теперь валялся где-то на полу. Даже дышать теперь стало тяжело. Чувства, позволившие в полной темноте расправиться с пятью здоровенными мужиками, сдувались, съеживались обратно, попутно забирая силы. Если бы кто-то из Волков уцелел, Барсу бы не поздоровилось – но окружавшая его темнота молчала. В ней не осталось живых, и самым громким звуком было тяжелое и хриплое дыхание самого Барса, жадно глотавшего ртом сырой воздух подземного перехода.
Но Варга среди убитых не было. Он не прятался в темноте, выжидая подходящего для нападения момента. Он не пытался сбежать. И уж конечно он не собирался просить пощады. Нет, дело было в другом. Барс криво ухмыльнулся, увидев едва заметную полоску света, выбивавшуюся из-под железной дверцы, ведущей в комнатушку покойного Алексея Ивановича. До дверцы было не больше десятка шагов, но пройти их оказалось почему-то непросто.
Варг ждал внутри. Вернее, то, что от него осталось. Подвешенный под самым низким потолком фонарик освещал голову и могучие плечи командира Волков, сидящего на узком кресле спиной к двери. Из одежды на Варге были только подштанники. Он не был ранен – во всяком случае, Барс не видел никаких следов крови ни на бугрящейся мышцами спине, ни на распущенных по плечам длинных светлых волосах. И правда ведь – самый настоящий викинг. Сильный, страшный противник, и так мало места… Чутье, всегда предупреждавшее Барса о возможной опасности, должно было взреветь – но не взревело. Все, что делало Варга самим собой, куда-то ушло, закончилось раз и навсегда.
Так же, как и жизнь молоденькой девочки, неподвижно лежавшей на продавленном топчане. Наверное, ей было лет тринадцать, а может – и того меньше. Под кое-как наброшенной грязной тряпкой крохотная фигурка казалась еще более хрупкой и беззащитной. Лицо девочки было перепачкано кровью, а на обнаженных плечах и шее остались черные пятна синяков от чьих-то крупных и сильных пальцев.
– А, это ты, – Варг даже не обернулся. – Ну, заходи. Садись, угощайся.
Командир Волков махнул рукой, указывая Барсу на второе кресло и початую бутылку водки, стоявшую на столе.
– Что-то не хочется, – отозвался Барс, но в кресло все-таки сел, отставив автомат в сторону. Пожалуй, самое глупое, что он мог бы сделать, но все же…
– Вот уж не думал, что ты за нами вернешься, – Варг добродушно улыбнулся. – Я думал, что он придет, а пришел ты. Даже смешно.
– Кто – он? – настороженно поинтересовался Барс.
– Вот дурак, – изо рта Варга вырвалось глупое хихиканье. – Ты еще не понял? Мы ведь и правда все сдохли, считай. Ничего нельзя изменить. Он придет за каждым из нас, все равно. Так что зря стараешься, дружок. Бегаешь, стреляешь, дергаешься… чушь собачья! Мой тебе совет – бросай ты это дело. Зачем ты сюда приперся?