– Я решил, что тебе будет проще так, – Королев развел руками. – В смысле – разговаривать с ровесником. Сейчас мне столько же лет, сколько тебе.
Барс подумал, что такой Королев выглядит куда младше его самого: в темных волосах ни единого седого, карие глаза – мудрые, спокойные, но все-таки с какой-то веселой искоркой, белозубая улыбка. Если бы не бородка и крохотные морщинки в уголках глаз, ему можно было бы дать лет двадцать пять – двадцать семь, не больше.
– Здорово выглядишь, – Барс встал, чтобы поприветствовать товарища. – Знаешь, может, это уже совсем клиника, но я рад. Тебе – больше всех.
– Это лишнее, – Королев убрал руки за спину и кивнул, указывая на протянутую ладонь Барса. – Не забывай, я все-таки здесь, так сказать, не во плоти.
– Ага, – Барс вздохнул и отступил на шаг назад. – Такие правила? Призракам нельзя касаться живых?
– Кто тебе такую ерунду сказал? – рассмеялся Королев. – Ты ведь понимаешь, что на самом деле меня здесь вообще нет? Соответственно, прикоснуться ко мне в принципе невозможно, хоть я и не призрак. Тактильные галлюцинации – это уже слишком. Даже для тебя.
– Значит, ты не призрак, – задумчиво проговорил Барс, – а галлюцинация. Так?
– Не уверен. Думаю, тут все сложнее. В конце концов, обычные глюки – удел обычных людей. А твоя черепушка, – Королев демонстративно постучал себя пальцем по виску, – устроена куда интереснее. Я осмелюсь предположить, что по тем или иным причинам ты сейчас находишься в состоянии некого транса, в котором твой разум перерывает терабайты почти забытой информации и анализирует факты. И по тем или иным причинам ты воспринимаешь все это как появление… ну, скажем так, призраков.
– Погоди-погоди, – Барс недовольно помотал головой. – Тактильные галлюцинации, терабайты… я даже слов таких не знаю! Если все это происходит только у меня в голове, значит, ты по определению не можешь сказать ничего из того, что я не знал бы сам. Так?
– Разумеется, – Королев кивнул. – А это, в свою очередь, значит только то, что на тренировках из тебя выбили не все, чему я учил. Молодец.
– То есть, – Барс обхватил голову руками, – я на самом деле уже знаю все, что ты скажешь?
– До единого слова, – улыбнулся Королев. – Ты умный парень. Только не расстраивай меня вопросами в духе «а на хрена тогда это все нужно?»
– Честно – я именно это бы и спросил, – рассмеялся Барс. – Но, по-видимому, ответить я должен сам себе… Расул. Расул пришел для того, чтобы напомнить мне о том, кто я такой. О том, что я должен делать. Так?
– Это твои слова, – Королев пожал плечами. – И мысли тоже твои. Я-то что угодно подтвердить могу, мне не сложно. Легче станет?
– Ладно, – отмахнулся Барс. – Потом Эдик. Он рассказал о моих долгах. Я обещал ему защитить девочку. И тебе – тоже. Ну, когда ты…
– Да понял, понял, – улыбнулся Королев. – Напоминать не обязательно.
– Эдик говорил что-то о вере, – продолжил Барс. – И о том, чтобы жить дальше.
– На самом деле это одно и то же, – Королев сложил руки на груди. – Без веры жить в принципе невозможно. Другой вопрос, что вера у каждого своя. Расул верил в свой долг воина. Охранять и защищать. Ты же помнишь, как он поначалу относился к Алексу с девчонкой. Они были чужие, мы – свои. Он защищал нас. Но когда они тоже стали своими – а точнее, когда ты их признал, – он начал защищать и их тоже. Как видишь, совсем несложно.
– Эдик?..
– Эдик раздолбай, – Королев рассмеялся. – Но, в каком-то смысле, он поумнее нас всех. Ему действительно не нужна глобальная, важная и однозначно благая идея для того, что жить. Вассерману вполне хватает соленых сухарей, коньяка и ночевки в теплом месте. Он верит в то, что все обязательно будет хорошо – просто и без изысков. Если из гусеницы получается бабочка, значит, и из нашей девочки, – Королев махнул рукой в сторону кокона, – получится нечто прекрасное. Думаю, он бы так и сказал.
– А Костя? – Барс даже огляделся по сторонам, но больше никого не увидел. – Расул погиб первым, потом – Эдик… И вот теперь здесь ты, и…
– Я не знаю, почему его нет. – Королев пожал плечами. – В конце концов, это все происходит только у тебя в голове. Наверное, так надо. Да и что бы он мог тебе сказать?
– Да уж, болтать он точно не мастер, – невесело усмехнулся Барс. – Не то, что вы с Вассерманом.
– Зато он сделал для нас все, что смог, – Королев склонил голову. – Скорее всего, даже не слишком-то задумываясь – зачем. Как видишь, совершенно не обязательно иметь какой-то там глобальный повод. Иногда все очень просто.
Барс молча кивнул. Мысли, которые озвучивала доселе дремавшая часть его сознания, почему-то облаченная в облик Королева двадцатилетней давности, казались на удивление верными и мудрыми. Его собственные, Барса, мысли. Но самый важный вопрос все еще не был задан.
– А ты? – тихо произнес Барс, глядя Королеву прямо в глаза. – Почему девочка так важна для тебя? У тебя нет долга воина Расула, и оптимизма Вассермана у тебя тоже нет – ты прекрасно понимаешь, что из кокона может вылупиться чудовище, по сравнению с которым Зверь покажется комнатной собачкой. Но все же ты просил меня защитить девочку. Я тебе пообещал – и я не откажусь от своих слов, просто мне очень важно знать – почему? Во что ты веришь?
Королев промолчал. На этот раз сознание отказывалось доставать готовые ответы из сумеречной зоны, как фокусник достает карты из рукава. На этот вопрос Барс должен был ответить сам.
– Наука, – догадался он. – Вот – твоя вера. Наука.
Королев улыбнулся и хотел было что-то сказать…
– Стой, не отвечай, – Барс яростно замотал головой. – Я сам. Девочка не такая, как мы. В Питере тоже были такие… необычные дети. Редко, но все же – пусть даже не настолько необычные. Большинство людей всегда считало их мутантами, уродцами. А ты – нет. Ты находил их прекрасными. Я тогда не понимал, а теперь – понимаю.
– Все ты правильно понимаешь, – Королев удовлетворенно кивнул. – Конечно, девочка может быть опасна – это неизбежный риск, который человечеству рано или поздно придется на себя взять. И все же такие, как она – люди, хоть и с нестандартным набором хромосом. Я наблюдал за девочкой – она сильная, отлично чувствует запахи и видит в темноте. На нее не натянуть респиратор – я, между прочим, пробовал, – но он ей попросту не нужен. Уверен, радиация ей почти не страшна, – Королев на мгновение прервался, но тут же продолжил: – Даже ее жизненный цикл, скорее всего, имеет какой-то особый смысл – и ты его обязательно поймешь, рано или поздно. В общем, девочка приспособлена к жизни на поверхности куда лучше нас с тобой. И будущее именно за ними – за мутантами. И именно поэтому так важно сохранить ее.
– И когда-нибудь ее потомки заселят планету заново, – закончил вместо Королева Барс. – Не уверен, что мне это так уж нравится… Но выбора у меня, похоже, нет, так ведь? Я должен ее спасти – это мой долг, моя функция, моя вера – как скажете, господа призраки. Вот только как? Патронов-то почти не осталось.