Но Харп не набросился на нее, а невозмутимо заметил:
– Этому пора положить конец. Думаю, ты и сама понимаешь, верно?
Тео задумал ее прикончить. Разумеется, убийство – наилучший способ завершения всей истории. Она судорожно схватила ртом воздух.
– Ты совершенно прав. Прав во всем. – Энни медленно попятилась, стараясь не делать резких движений.
– Я понимаю. – Тео разомкнул и опустил руки. – В шестнадцать я был настоящим чудовищем. Не думай, что я ничего не помню. Но несколько лет консультаций у психолога сделали свое дело, я стал другим.
Ну нет, при подобной патологии никакие психиатры не могли бы помочь.
– Да, да. Отлично. Я рада за тебя. – Энни продолжала пятиться.
– Все это в прошлом. Ты ведешь себя глупо. Не будь смешной.
Внезапно Энни охватила злость.
– Убирайся! Ты достаточно натворил.
Тео выпрямился, оттолкнувшись от машины.
– Я ничего не сделал, черт возьми. И это тебе следует убраться!
– Я побывала в коттедже и видела твое послание. – Энни понизила голос, стараясь смягчить резкость тона. – Скажи мне только… – Она заговорила еще тише, чувствуя, как голос предательски дрожит. – Ты… что ты сделал с котом?
Тео склонил голову набок.
– Должно быть, смерть Марии стала для тебя слишком жестоким ударом. Может, тебе нужно с кем-то поговорить.
Неужели он и впрямь верил, что это у нее проблемы с психикой? Но не стоило его раздражать.
– Да, да, я так и сделаю. Поговорю с кем-нибудь. Так что ты можешь вернуться домой. Возьми машину.
– Ты говоришь о моей машине? Той, что ты взяла без разрешения?
Тео уверял, что она может брать машину, когда ей вздумается, но Энни не собиралась пререкаться с ним.
– Я больше не буду. Уже поздно, а у тебя, должно быть, полно работы. Увидимся завтра утром. – Только не после всего, что случилось. Энни решила, что найдет другой способ отблагодарить Джейси, потому что не могла заставить себя снова переступить порог Харп-Хауса.
– Я уйду, как только ты объяснишь, почему бродишь крадучись вокруг коттеджа.
– Я не пряталась. Просто… прогуливалась.
– Вздор. – Он подошел к боковой двери дома, распахнул ее и скрылся внутри.
Энни опрометью кинулась к машине, но опоздала. Тео вышел из коттеджа.
– Что там творится, черт побери?
Его возмущение казалось таким искренним, что Энни поверила бы, не знай она Бо так хорошо.
– Все в порядке, – тихо проговорила она. – Я никому не скажу.
Он ткнул пальцем в сторону коттеджа:
– Ты думаешь, я это сделал?
– Нет, нет. Конечно, я так не думаю.
– Нет, думаешь. – Глаза Тео сверкнули гневом. – Ты не представляешь, как мне хочется уйти прямо сейчас, предоставив тебе разбираться с этим самой.
– Т-так почему бы тебе не уступить своему желанию?
– Не искушай меня. – В два длинных прыжка Тео преодолел разделявшее их расстояние. Энни отпрянула, но его пальцы сомкнулись у нее на запястье. Она попыталась вырваться, Тео потянул ее к двери. – Ты не могла бы заткнуться? – рявкнул он. – У меня уши болят от твоего визга. Вдобавок ты распугаешь всех чаек в округе.
В его голосе звучало раздражение, а не угроза, и это произвело на Энни неожиданное действие. Страх куда-то улетучился, она вдруг почувствовала себя ужасно глупо. Сейчас она походила на героиню старого черно-белого кино, на одну из тех бестолковых девиц, которых уносят, взвалив на плечо, Джон Уэйн или Гэри Купер. Ей не понравилось это чувство, и, оказавшись в доме, она перестала отбиваться.
Тео выпустил ее руку.
– Кто это сделал? – Он не отрывал от ее лица настороженного хмурого взгляда.
Энни сказала себе, что Харп ее разыгрывает, но ей в это не верилось. Не найдя достойного ответа, она призналась:
– Я думала, разгром устроил ты.
– Я? – Тео выглядел искренне озадаченным. – От тебя одни неприятности, и я бы дорого дал, чтобы ты вовсе здесь не появлялась, но зачем бы мне устраивать погром там, где я собираюсь работать?
Послышалось мяуканье. В кухню проскользнул кот.
Одна загадка разрешилась.
Повисла неловкая пауза. Тео долго оцепенело смотрел на кота. Потом перевел взгляд на Энни. Наконец он заговорил тем мягким, подчеркнуто терпеливым тоном, каким говорят с детьми или умственно отсталыми:
– Что здесь делает мой кот?
Вероломное животное, выгнув спину, потерлось о его ноги.
– Он… увязался за мной.
– Черта с два. – Подобрав кота, Тео почесал его за ухом. – Что эта безумная женщина вытворяла с тобой, Ганнибал? – «Ганнибал?» Кот уткнулся мордочкой в куртку хозяина и закрыл глаза. Тео с котом на руках перешел в гостиную. Энни последовала за ним, чувствуя себя все более неуютно. Он включил свет. – Что-нибудь пропало?
– Я… я не знаю. Телефон и компьютер я брала с собой, но… – Внезапная мысль заставила ее похолодеть. «Куклы!» Плутовка лежала у нее в рюкзаке, но остальные…
Обежав Тео, Энни метнулась в студию. Там под окном стояла низенькая полка, где обычно хранились краски, кисти и прочие художественные принадлежности. Вымыв ее неделю назад, Энни устроила там кукол. Они выглядели в точности так же, как утром, когда она выходила из дома. Пышка с Питером сидели между Милашкой и Лео.
Тео просунул голову в студию.
– Милые у тебя друзья.
Энни хотелось взять кукол на руки, поговорить с ними, но только не на глазах у Тео. Он направился в спальню. Она поспешила за ним.
Куча одежды в углу дожидалась, пока Энни ее разберет – нужно было избавиться от части вещей Марии, чтобы освободить место для собственных. На стуле между окнами висел забытый лифчик, а рядом сброшенная утром пижама. Обычно Энни застилала постель, но в этот день поленилась, оставила белье в беспорядке, да вдобавок бросила на краю матраса банное полотенце. И самое ужасное – посреди комнаты валялись со вчерашнего вечера ярко-оранжевые трусы.
Тео обвел глазами весь этот хаос:
– Да, вандалы тут потрудились на славу.
Он еще отпускал шуточки!
Кот задремал у него на руках, но Тео продолжал гладить его по спине, перебирая длинными пальцами густую черную шерсть. Он медленно вернулся в гостиную, затем перешел в кухню. Энни поспешно толкнула ногой под диван книгу, посвященную искусству эротической фотографии, и торопливо устремилась за ним.
– Ты не замечаешь ничего странного? – спросил Тео.
– Да! Мой дом превратился в помойку.
– Я не об этом. Посмотри вокруг. Тебе не бросается в глаза что-то необычное?