Ашан, находившийся подле Джардира, презрительно хмыкнул. Джайан и Асом держались поодаль, уяснив, что лучше не третировать Аббана в присутствии отца.
– Что тебе известно о Лощине Избавителя? – спросил Джардир, не обращая на них внимания.
– Тебе нужен Меченый?
Ашан бросился на Аббана и схватил его за горло:
– Откуда ты узнал это имя, хаффит? Если ты опять подкупил най’дама, я…
– Ашан, хватит! – крикнул Джардир, глядя, как Аббан задыхается и вяло сопротивляется.
Дамаджи не спешил исполнить приказ, и Джардир не стал повторять. Он пнул его в бок. Ашан грохнулся на полированный каменный пол.
– Ты ударил меня, своего верного Дамаджи, из-за хаффита, пожирателя свинины? – неверяще спросил Ашан, переведя дух.
– Я ударил тебя за то, что ты ослушался приказа, – поправил Джардир.
Он обвел взглядом собравшихся в зале: Альэверака и Маджи, Джайана и Асома, Ашана, Хасика и даже стражников у дверей. Лишь Инэвера, раскинувшаяся в прозрачных одеждах на ярких шелковых подушках рядом с троном, избежала его внимания.
– Я устал от этих игр. Слушайте и не говорите, что не слышали: следующего, кто посмеет без разрешения ударить человека в моем присутствии, я убью.
Аббан расплылся было в ухмылке, но Джардир повернулся к нему, сверкая глазами.
– Что до тебя, хаффит, я вырву тебе правый глаз и затолкаю в глотку, если еще раз ответишь вопросом на вопрос.
Аббан побледнел. Джардир гневно подошел к трону и плюхнулся на него.
– Откуда ты узнал о том, кого зовут Меченым? Дама пришлось с пристрастием допрашивать священников чинов, чтобы вырвать его имя.
Аббан покачал головой:
– Избавитель, чины только о нем и говорят. Сомневаюсь, что допросами можно узнать больше, чем парой ломтей хлеба или добрым словом на улицах.
Джардир нахмурился:
– И что, по слухам, он действительно в Лощине Избавителя?
Аббан кивнул.
– Что ты знаешь об этом селении?
– Еще год назад оно называлось Лесорубовой Лощиной. Небольшой поселок во владениях герцога Энджирса. Местные жители валили лес на доски и дрова. Возить лес через пустыню накладно, и я не имел с ними особых дел. Хотя одна зацепка у меня все-таки есть. Торговец превосходной бумагой.
– Какой в нем прок? – спросил Ашан.
Аббан пожал плечами:
– Может, и никакого, Дамаджи.
– И что ты слышал об этой деревушке с тех пор, как ее переименовали? – спросил Джардир.
– Что Меченый явился к ним в прошлом году, когда там бушевала горячка и метки подвели. Что он убил сотни алагай голыми руками и научил местных жителей вести алагай’шарак.
– Не может быть, – фыркнул Джайан. – Чины слишком слабы и трусливы, чтобы сражаться в ночи.
– Возможно, не все, – сказал Аббан. – Вспомните Пар’чина.
Джардир сверкнул глазами.
– Никто не помнит Пар’чина, хаффит, – проскрежетал он. – И тебе давно пора забыть!
Аббан кивнул и поклонился низко, насколько позволил костыль.
– Сам посмотрю, – решил Джардир, – и ты отправишься со мной.
Все удивленно уставились на него.
– Хасик, отыщи Шанджата. Вели собрать Копья Избавителя.
Отряд Джардира из Лабиринта взял это название, став его личной охраной. В Копьях Избавителя служили пятьдесят лучших даль’шарумов Красии под началом Шанджата.
Хасик поклонился и быстро вышел.
– Ты уверен, что это мудро, Избавитель? – спросил Ашан. – Не опрометчиво ли разлучаться с армией на вражеских землях?
– Сражаться на Шарак Ка вообще небезопасно, – ответил Джардир и положил руку на плечо Ашана. – Но если ты беспокоишься, я возьму тебя с собой, друг мой.
Ашан низко поклонился.
– Это безумие! – возмутился Альэверак. – Тысяча чинов-слабаков одолеет даже Копья Избавителя.
– Как бы не так, старик, – усмехнулся Ашан.
Альэверак повернулся к Джардиру, и тот кивнул, разрешая. Ветхий Дамаджи простер к Джайану руку, и юнец вдруг растянулся на спине.
– Я убью тебя за это, старик, – прорычал Джайан, стремительно вскочив на ноги.
– Попробуй, мальчишка. – Альэверак принял позу шарусака и поманил его.
Тот оскалил зубы, но в последний момент взглянул на отца.
Джардир улыбнулся:
– Что ж, попробуй его убить.
Джайан растянул губы в злобной ухмылке, но через миг вновь очутился на полу. Альэверак потянул его за руку, медленно давя пяткой на шею.
– Довольно, – сказал Джардир.
Альэверак немедленно отпустил противника и отступил. Джайан встал, кашляя и потирая шею.
– Джайан, даже мои сыновья должны уважать Дамаджи, – предупредил Джардир. – Впредь придержи язык.
Он повернулся к Альэвераку.
– В мое отсутствие Даром Эверама будут править Дамаджи. Ты встанешь во главе совета.
Альэверак сощурился, словно решая, возражать ли дальше. Наконец он низко поклонился.
– Как прикажет Шар’Дама Ка. Кто будет говорить от имени Каджи до возвращения Дамаджи Ашана?
– Мой сын, Дама Асукаджи. – Ашан кивнул в сторону юноши.
Асукаджи еще не исполнилось восемнадцати, но он уже носил белое одеяние, а значит, был достаточно взрослым и для черного тюрбана, если хватит сил его удержать.
Джардир кивнул:
– И если Джайан выкажет смирение, я назначу его шарум ка.
Все взглянули на потрясенного Джайана. Через мгновение он опустился на колено и прижал ладонь к земле – наверно, впервые в жизни.
– Конечно, я буду служить совету Дамаджи.
Джардир кивнул.
– Проследите, чтобы мелкие племена продолжали покорять чинов, пока меня нет, – велел он Асукаджи и Альэвераку. – Мне нужны новые воины для Шарак Ка, а не драки из-за колодцев.
Мужчины поклонились.
Инэвера поднялась с подушек. Лицо ее за прозрачной вуалью было безмятежно.
– Я поговорю с мужем наедине, – объявила она.
– Разумеется, Дамаджах, – поклонился Ашан.
Он быстро вывел всех из комнаты, и только Асом не пожелал выходить.
– Тебя что-то беспокоит, сын мой? – спросил Джардир, когда остальные ушли.
Асом поклонился:
– Если Джайан станет шарум ка в твое отсутствие, я должен стать андрахом.
Инэвера засмеялась. Асом сощурился, но перечить матери не рискнул.
– Это поставит тебя выше старшего брата, сын мой, – заметил Джардир. – Отцу нелегко пойти на такое. К тому же шарум ка назначают, а титул андраха нужно заслужить.