– Коби рассказал мне, что случилось ночью.

– Да неужели? А он поведал, как я застукал его и мою дочку в непристойном виде под защитой моих собственных меток?

Харрал кивнул:

– Поведал и хочет кое-что добавить. Правда, Коби?

Коби кивнул и шагнул вперед, не сводя глаз со своих сапог:

– Простите меня. Я не хотел никого опозорить и намерен сделать Ренну честной женщиной, если вы позволите.

– Подземника с два! – вызверился Харл. Коби побледнел и отшатнулся.

– Харл, погоди, – начал рачитель Харрал.

– Нет, это ты погоди, рачитель! Этот парень посмеялся надо мной, моей дочкой и святостью моих меток, а ты хочешь, чтобы я принял его как сына? Так вот просто? Да я лучше выдам Ренну за лесного демона!

– Ренне давно пора выйти замуж и воспитывать собственных детей, – напомнил Харрал.

– Это не значит, что я отдам ее никчемному пьянчуге только потому, что он лапал ее на сеновале, – отрезал Харл, схватил Ренну за руку и поволок к телеге. Ренна с тоской смотрела вслед Коби.

Глава 14
Ночь в отхожем месте
333 П. В., весна

Впереди показалась ферма, и Ренна уныло обернулась к дороге.

– Я знаю, о чем ты думаешь, девка, – сказал Харл. – Сбежать с этим малым, как твоя неблагодарная сестра.

Ренна промолчала, но щеки ее вспыхнули, и этого хватило.

– Хорошенько подумай, – пригрозил Харл. – Я не дам тебе позорить нашу семью. Довольно и того, что Лэйни удрала с мужиком, у которого только что померла жена. Весь город до сих пор об этом судачит и нехорошо косится на старого Харла, который воспитал такую бесстыжую дрянь. Ты уже ступила на кривую дорожку. Но у тебя ничего не выйдет. Я лучше испорчу метки, чем еще раз пройду через этакое. Задумаешь побег – отправишься в нужник, даже если мне придется гнаться за тобой до самого Южного Дозора.

Ренна поглядела на крошечную ветхую постройку во дворе, и кровь застыла у нее в жилах. Отец никогда не затаскивал ее в нужник, но с Илэйн он это проделывал, и Бени тоже однажды досталось. Ренна прекрасно помнила, как кричали сестры.

Ренна заняла комнатку Бени и Люцика, которую в детстве делила с сестрой, перетащила в нее свои нехитрые пожитки и прыгающими руками заперла на защелку дверь.

Она легла на кровать и погладила Сударыню Царапку, свою любимую кошку, у которой скоро ожидались котята. Ренна думала о Коби, доме в Торге и собственных детях. Приятные мысли согревали и утешали, но девушка поглядывала на дверь еще долго, прежде чем наконец заснула.

Следующие несколько дней Ренна старалась избегать отца. Это было нетрудно. Да, с весенними посадками было покончено, но двоим пришлось работать за шестерых. Покормить животных и вычистить стойла – вот и половина утра прошла, а ведь Ренне приходилось еще доить коров, стричь овец, забивать скот, трижды в день готовить еду, штопать одежду, сбивать масло и варить сыр, дубить кожи и делать многое прочее. Она охотно погрузилась в работу – какая-никакая защита.

Каждое утро Ренна перевязывала грудь. Она больше не причесывалась и не умывалась, а работы выдалось столько, что Харлу было не до похотливых мыслей. Одна проверка меченых столбов вокруг полей занимала несколько часов. Каждый надо было внимательно осмотреть: все ли метки чистые и четкие, все ли выровнены и надежно перекрывают соседские? Достаточно капли птичьего помета или трещины, чтобы метка ослабла и демон прорвался в щель.

Еще надо было пропалывать поля и собирать, что поспело, для еды и запасов на зиму. На ферме всегда находилось что починить или наточить.

Они проводили время вместе только за едой и в основном молча. Ренна старалась не наклоняться к отцу, когда накрывала и убирала со стола. Харл не показывал, что относится к ней иначе, но с каждым днем становился все более раздражительным.

– Создатель, как же болит спина! – пожаловался он однажды за ужином, подавшись с кружкой к бочонку хмельного эля, который Мида дала им в дорогу после похорон. Ренна потеряла счет, в который раз он наполнил свою кружку.

Харл задохнулся от боли, пытаясь выпрямиться, пошатнулся и расплескал эль. Ренна подскочила к нему, подставила плечо и выхватила кружку, пока не разлил все. Харл навалился на дочь, и она оттащила его обратно на стул.

Харл часто звал Ренну и Бени растереть ему больную спину, и девушка сильными умелыми пальцами машинально размяла напряженные мышцы отца.

– Славная девочка, – простонал Харл, закрывая глаза и прижимаясь к ее рукам. – Ты всегда была лучшей, Рен. Не то что твои сестры, которым плевать на родню. Уж не знаю, как ты выросла такой умницей, глядя на этих вертихвосток.

Ренна закончила разминать ему спину, но Харл схватил ее за талию и притянул к себе, не дав увернуться. Он посмотрел на нее со слезами в глазах:

– Доченька, ты ведь меня не оставишь?

– Ну конечно не оставлю, папа.

Она на мгновение обняла его и тут же отстранилась, взяла его кружку и наполнила из бочонка.

Ночью Ренна проснулась от удара в дверь. Она вскочила, натянула платье, но стук не повторился. Девушка на цыпочках подкралась, прижалась ухом к дереву и услышала глухой хрип.

Она осторожно подняла защелку, приоткрыла дверь и увидела на полу отца, распростертого без чувств. Его ночная рубашка была перепачкана рвотой.

– Создатель, дай мне силы, – взмолилась Ренна. Она намочила тряпку, вытерла отца и пол и отволокла Харла обратно в его спальню.

Харл заплакал, отчаянно цепляясь за дочь, когда она взваливала его на кровать.

– Я не переживу, если потеряю еще и тебя, – повторял он снова и снова. Ренна неловко присела на край постели и обняла отца. Когда он успокоился и заснул, она высвободилась, убежала к себе в комнату и снова заперла дверь.

На следующее утро Ренна вернулась в дом с корзинкой яиц и увидела, что Харл выдергивает гвозди из петель ее двери.

– Дверь сломалась? – У Ренны екнуло сердце.

– Не, – хрюкнул Харл. – Нужно дерево, чтобы залатать дыру в стене сарая. Не беда, тебе дверь все равно не нужна. В этой комнате никто больше не милуется.

Он взвалил дверь на плечи и отнес в сарай. Ренна ошеломленно глядела ему вслед.

Остаток дня она пугливо озиралась и не спала всю ночь, глядя на плотную занавеску в дверном проеме.

Но занавеска даже не шелохнулась. Следующая ночь и вся неделя тоже прошли спокойно.

Ренна не знала, что ее разбудило. После заката подземники проверили метки на прочность, но далее отправились на поиски более легкой жертвы, и воцарилась тишина.