Комнату освещало лишь слабое мерцание тлеющих углей в очаге, которое пробивалось по краям занавески в дверном проеме. Его хватало только на кровать, остальная часть каморки была погружена в темноту.
Но Ренна сразу поняла, что не одна. Отец был рядом.
Девушка замерла и напряглась всеми чувствами, во мраке пытаясь увериться, что ей просто приснился дурной сон. Но от отца воняло элем и потом, Ренна слышала его натужное дыхание. Половицы скрипели, когда он переступал с ноги на ногу. Ренна ждала, что он что-нибудь сделает, но он просто стоял и смотрел на нее.
Он уже проделывал такое? Пробирался к ней и смотрел, как она спит? При этой мысли ее затошнило. Стараясь не шевелиться, она взглянула на занавеску, но спастись этим путем было невозможно. До выхода четыре шага. Харл перехватит ее за один.
До окна было ближе, но даже если она управится отпереть и распахнуть ставни, на дворе глухая ночь, а в темноте рыщут демоны.
Время словно остановилось. Ренна отчаянно искала путь к бегству. Если промчаться через двор, можно успеть в сарай, пока подземники не схватили. Большая постройка защищена метками и не смыкается с домом. Если Ренна до него доберется, Харлу придется подождать до утра. Глядишь, проспится и протрезвеет.
Все инстинкты Ренны противились тому, чтобы выскакивать в ночь. Это самоубийство! Но куда еще ей деваться? Она в ловушке и до рассвета заперта с отцом.
В этот миг Харл пошевелился, и она затаила дыхание. Он медленно подошел к кровати, и Ренна замерла, как кролик, парализованный страхом. Отец вышел на свет, и девушка увидела, что на нем только ночная рубашка. Спереди ткань непристойно топорщилась. Харл подошел к Ренне и погладил ее по волосам. Понюхал свои пальцы и провел ими по щеке девушки.
– Совсем как мать, – пробормотал он и погладил дочь по горлу, по шее, по гладкой коже груди.
Он стиснул грудь, и Ренна взвизгнула. Сударыня Царапка проснулась и вонзила когти глубоко в руку Харла. Отец завопил, и страх придал Ренне сил. Она толкнула его и протиснулась мимо. Пьяный Харл пошатнулся и рухнул на пол. Ренна выбежала за занавеску.
– А ну вернись, пигалица! – крикнул Харл, но Ренна не послушалась. Она метнулась к задней двери в маленький сарай. Харл, спотыкаясь, бросился за ней, запутался в занавеске и сорвал ее с карниза.
Ренна заскочила в сарай, прежде чем отец освободился, но замка внутри не было. Она схватила тяжелое старое седло, подперла им дверь и побежала через стойла.
– Ренна, прекрати! Что за демоны в тебя вселились? – Харл бросился в дверь, споткнулся о седло, вскрикнул и с громкой руганью упал.
– Я сдеру с тебя шкуру, девка, если не выйдешь!
Раздался свист – Харл сдернул со стены сарая кожаный повод и щелкнул им, как кнутом.
Ренна молча сидела на корточках в пустом темном стойле за старой бочкой для дождевой воды. Харл пытался высечь огонь. Наконец ему удалось запалить фитиль лампы, и сарай озарился мерцающим светом, а на стенах заплясали длинные тени.
– Где ты прячешься, девка? – Харл начал обыскивать стойла. – Не выйдешь сама – вытащу за волосы. Тебе же хуже!
Он снова щелкнул поводом, желая подчеркнуть свои слова, и у Ренны екнуло сердце. Шум привлек демонов, они принялись с удвоенной силой бросаться на метки. Вспышки сверкали сквозь щели под ор подземников и треск магии.
Отец приближался. Ренна напряглась, как пружина, напряжение росло, ей казалось, еще чуть-чуть и она не выдержит. Приглушенная брань становилась все более и более непристойной. С досады Харл начал охаживать поводом все подряд.
До укрытия Ренны осталось всего несколько дюймов, когда девушка выскочила и бросилась вглубь сарая. Она прижалась к задней стене и повернулась к отцу. Дальше бежать было некуда.
– И что на тебя нашло, девка? Пора поучить тебя уму-разуму.
На этот раз протиснуться мимо отца было невозможно. Ренна повернулась и поспешно взобралась по лестнице на сеновал. Она попыталась затащить лестницу наверх, но Харл с криком вцепился в нижнюю перекладину и дернул, так что Ренна едва не свалилась. Она с трудом устояла и отпустила лестницу. Харл повесил лампу и полез наверх, держа повод в зубах.
Ренна с отчаяния пнула отца в лицо. Он сверзился, но не расшибся, потому что на полу лежало сено. Харл схватил лестницу, прежде чем дочь успела ее отобрать, и быстро вскарабкался на сеновал. Ренна снова пнула его, но он схватил ее за ногу и с силой толкнул. Ренна упала.
Харл оказался наедине с ней на сеновале, и бежать было некуда. Ренна едва успела встать на карачки, как отец врезал ей кулаком по лицу, и у нее из глаз посыпались искры.
– Ты сама напросилась, девка! – Харл ударил ее в живот, выбив дух. Ренна задохнулась от боли. Отец сгреб ее ночную сорочку жилистым кулаком, дернул и оторвал половину.
– Пожалуйста, папа! – крикнула Ренна. – Не надо!
– Не надо? – хрипло передразнил он. – С каких это пор ты говоришь на сеновале «не надо»? Разве не здесь ты кувыркалась? Не здесь позорила семью? Ты ложилась под каждого пьяницу, который спал в стойле, но слишком хороша для родного отца?
– Нет! – крикнула Ренна.
– Вот именно, нет, подземники тебя побери. – Харл схватил ее за шиворот, ткнул лицом в сено и задрал ей сорочку.
Когда все закончилось, Ренна осталась лежать на сене и плакать. Харл по-прежнему наваливался на нее всем весом, но силы как будто покинули его. Ренна отпихнула отца, и он скатился, не сопротивляясь.
Ей хотелось столкнуть его с сеновала, чтобы свернул себе шею, но она безудержно рыдала и никак не могла встать. Щека и губы распухли от удара, живот горел, но хуже всего пекло между ногами. Если Харл и заметил, что она еще никогда не была с мужчиной, то виду не подал.
– Дело сделано, девочка! – Харл вяло похлопал ее по плечу. – Поплачь как следует. Илэйн это помогало, пока она не привыкла.
Ренна нахмурилась. Илэйн это никогда не нравилось, что бы отец ни утверждал.
– Еще раз меня тронешь, и я всем в Торге расскажу, что ты сделал.
Харл хрипло засмеялся:
– Тебе никто не поверит. Бабы решат, что потаскушка просто подбирается к их муженькам. Никто тебе не поможет.
Он обхватил ее за горло узловатой рукой.
– И вообще, проболтаешься – убью.
Обхватив себя за плечи, Ренна смотрела с меченого крыльца, как садится солнце. Небо переливалось яркими красками. Не так давно она каждый вечер стояла и глядела на восток, мечтая о дне, когда Арлен Тюк вернется из Свободных городов, выполнит свое обещание и заберет ее.
Она и теперь каждый вечер смотрела на дорогу, но только на запад, моля Создателя, чтобы за ней приехал Коби Рыбак. Он не забыл ее? Он говорил всерьез? Если да, то почему до сих пор не явился?
Огонек надежды таял, пока не остался лишь уголек в песке, жар которого может никогда не пригодиться.