— Мяяяяяаааааауууууууйййййяяяяяааааааа!

Вы, конечно, узнали этот крик, не правда ли?

Точно такой же леденящий душу вопль издала в свое время Пачкуля, когда ей в ухо вцепился Хьюго. Хотя, возможно, из ее уст он звучал чуточку иначе. Впрочем, не суть важно. На этот раз Хьюго избрал в качестве мишени хвост.

Застигнутый врасплох, Дадли в агонии метался из стороны в сторону, брыкаясь и ревя от боли, источник которой находился где-то позади него. Он изо всех сил бил хвостом, стараясь сбросить хомяка, но тот лишь вгрызался еще сильнее. Дадли скакал изо всех сил, вертел задом и выкрикивал столь страшные проклятия, что даже ведьмы разинули рты от удивления.

— Во дает, — с гордостью заметила Пачкуля, обращаясь к Шельме, которая стояла как вкопанная и с ужасом взирала на то, как хомяк отделывает ее любимца.

— Отцепись! Отцепись, говорят, мохнатый ты помпон с матросского берета! Клянусь, я утоплю тебя в ближайшей луже! Раскатаю в лепешку своей подзорной трубой! Надраю тобой вместо швабры палубу! Миииииааааууууууу!

Хьюго не отпускал.

— Угрозы здесь не сработают, — со знанием дела пояснила Пачкуля изумленной публике.

И была права. Они не сработали. Так же как не сработали катание вниз-вверх с горы, скачки вверх, прыжки с подкрутом и, наконец, призывы к собратьям прийти к нему на помощь. Никто из помощников не рискнул вмешаться. Хомячок поверг их в смятение. А он, между тем, не делал ровным счетом ничего — он продолжал висеть у Дадли на хвосте, словно банный лист, намазанный суперклеем, — так что в конце концов котище сдался.

— Ну ладно, ладно! Разрази тебя гром! Что тебе от меня нужно?

— Ижвинись, — прошепелявил Хьюго, рот которого был забит мохнатым хвостом.

— Ни за что! Миииииааааууууууу! Хорошо, хорошо, извиняюсь, тысяча акул тебе в глотку!

— Так как есть мое имя?

— Хьюго, укуси тебя каракатица!

— Кто я есть?

— Хомяк! Чтоб тебе улечься на электрического ската!

— А еще кто?

— Пачкулин помощник! Зашиби тебя ржавый якорь!

— А кто я не есть?

— Питомец! Питомец! Домашний питомец! А теперь ОТЦЕПИСЬ ОТ МЕНЯ НЕМЕДЛЕННО!

И Хьюго отцепился. На Кудыкиной Горе царило полное безмолвие. Никто не мог до конца поверить в случившееся. Одноглазого Дадли, бывшего пирата и предводителя помощников, поставил на место какой-то хомяк! Осознавая всю глубину своего падения, Дадли пробормотал что-то нечленораздельное насчет своей больной спины и уковылял прочь зализывать раны. Шельма бросилась за ним.

— В жизни больше слова тебе не скажу! — прокричала она на ходу сквозь слезы Пачкуле.

Пачкуля же сгребла в охапку Хьюго и победно подняла его над толпой. Ведьмы и помощники столпились вокруг и приветствовали его восторженными возгласами. Каждый хотел первым пожать лапу победителю.

— Знаю-знаю, он чуток маловат, — смущенно бормотала Пачкуля, — и, боюсь, чересчур смазлив… Но зато характер — о-го-го! И к тому же очень старательный. Думаю, из него выйдет толк.

Хьюго сидел у нее на плече, пожимал лапы всем желающим и делал вид, что ничего особенного не случилось. Однако в душе у него все пело и плясало. Он добился своего, отстоял честь хомяков, и впереди его ждала блестящая карьера.

— Как насчет бутерброда? — спросил он.

— Без шансов, — ответила Достопочтенная Чепухинда, вылезая из-под стола. — Я только что прикончила последний. А теперь, полагаю, пришло время разрезать мой пирог!

Глава пятая
Дело в шляпе

Все эти слеты — сплошное занудство, — пожаловалась Пачкуля Достопочтенной Чепухинде несколько недель спустя. С тех пор как Хьюго утер нос Дадли, не произошло ровным счетом ничего примечательного.

Чепухинда оторвалась от засохшего бутерброда с паучьей пастой, который безуспешно пыталась надкусить своим беззубым ртом, и прошамкала:

— По-моему, этот бутерброд завалялся здесь с прошлого месяца. Узнаю его по зеленым крапинкам плесени.

— Вот и я говорю! У нас даже еда дрянная. Мы только и делаем, что пережевываем старые бутерброды и перемалываем старые новости. Надоело! Скучища! Тоска болотная!

— Не скажи, милочка. Порой и в болоте можно неплохо повеселиться. Это уж кому как повезет. — Чепухинда выковыряла грязным ногтем комочек зеленой плесени из бутерброда и попробовала на вкус. — Хм. Так и есть, с прошлого месяца.

— Нам нужно хоть что-нибудь изменить, хотя бы для разнообразия! — предложила Пачкуля. — Давайте все запишем свои идеи на бумажках и сложим их в шляпу. Наверняка из этого что-нибудь да выйдет!

— Лично я уже сейчас могу сказать, что выйдет из этой шляпы, — мудро заметила Чепухинда.

— Что? — удивилась Пачкуля.

— Бумажки выйдут, вот что, — захихикала Предводительница.

— Я не настаиваю, — обиженно буркнула Пачкуля. — Но если вам хочется быть Предводительницей самого скучного в мире шабаша, то, пожалуйста, продолжайте в том же духе. Не все же созданы для веселья.

— Как это не все?! Лично я создана! С чего ты взяла, что я не создана? Да я, чтоб ты знала, самая развеселая ведьма, и если ты немедленно передо мной не извинишься, я наколдую так, что у тебя нос отвалится! Вот уж мы все посмеемся!

— Простите, — поспешила исправиться Пачкуля, прикрывая на всякий случай нос ладошкой.

— За что? — удивилась Чепухинда. У нее случился очередной провал в памяти, и она уже ничего не помнила. — О чем мы вообще говорили?

— О том, какие скучные у нас слеты, — терпеливо напомнила ей Пачкуля. — Я предложила всем раскинуть мозгами…

— Это как? По сторонам? Чтобы потом собирать их наперегонки, а если кому не достанется…

— Нет-нет, я вовсе не это имела в виду! Это была фигура речи.

— Жаль. А мне понравилось, — расстроилась Чепухинда. — Хотя я и не уверена, что владею мозговынимательным заклятием. Его пока выдумаешь — все мозги сломаешь! Хи-хи-хи!

— Да забудьте вы уже про эти мозги, — вздохнула Пачкуля. — Я просто хотела, чтобы каждая из нас подала свою идею насчет того, как разнообразить наш досуг.

— Ах да, понимаю-понимаю! Чтобы оживить наши слеты! Срочно предлагаю всем выдумать что-нибудь интересненькое и больше не скучать!

— Вот именно!

— Отличная идея! Вот видишь, несмотря на преклонный возраст, меня продолжают посещать гениальные мысли!

— Но это была моя идея! — запротестовала Пачкуля.

— Какая такая идея? Вот что, Пачкуля, забудь-ка ее поскорее и сконцентрируйся лучше на моей, пока она не улетучилась. Пусть все вносят свои предложения. Мы сложим их в шляпу для голосования и выберем лучшее. Понятно? Чего ты еще ждешь? Действуй!