Долго не мог прийти в себя, гнал прочь надоедливый ночной кошмар. И все же вздохнул с облегчением. Это всего лишь сон. Голова и вправду безбожно трещала. Должно быть, выпил какую-то гадость накануне. Ах, да! Братство Двух молний! Магистр Гвинедер опоил мерзопакостным вином. Наверняка подсыпал какую-то дрянь в средневековом духе.
Копарь лежал неподвижно и боялся открыть глаза. Меньше всего хотелось увидеть братьев в черных одеяниях или вооруженную до зубов охрану. Вспомнился Тун и вонючая камера в Гнилой башне. Нет, он не в темнице. Валяется в мягкой постели. Белье чистое, нежное как шелк, словно кожа любимой женщины. От него не несло дерьмом или чужим потом. И, странное дело, не кусаются клопы как в ночлежке Бервиса. Где же он?
Любопытство взяло верх, да только ничего не разглядеть. Тьма, густая тьма кругом. Он утопал в сером бесформенном пятне одеяла. Откуда в Коралтаре такая роскошь? Черт возьми! Неужто все происходит на самом деле? Как все надоело! Вспомнилась родная девятиэтажка и холостяцкий бардак последних недель. Дом, милый дом…
Зрение медленно возвращалось. Из темноты проступали размытые контуры мебели. Со временем они становились четче, обретали истинные формы. Где-то рядом находилось окно, сквозь которое лился робкий, едва уловимый свет. Алексей не мог дать толкового объяснения его природе. Возможно, то Луна или звезды испускали бледное сияние. Тишина и ночной сумрак напоминали об одиночестве и плохо скрываемом страхе. Запах дерева и кожи, смешанный с легким ароматом сушеных трав, погружал в атмосферу таинственности и загадочности. В немом великолепии ночи чувствовалось что-то домашнее, полузабытое. Некая недосказанность влекла и пугала, приятно щекотала нервы, прочь гнала головную боль, обещала скорое романтическое приключение.
Леха резко откинул одеяло и встал. Что-то сковывало его движения. Он спал в одежде! Кто же додумался уложить его в чистую постель в грязном камуфляже? Благо, ботинки додумались снять. Главное, чтоб не украли.
Да только Алексей зря волновался. Куртка и штаны были выстираны и старательно выглажены. Натовские ботинки стояли тут же, у кровати. Вставая, он едва не споткнулся о них.
Неожиданно Леха поймал себя на мысли о том, что где-то поблизости непременно должна быть свеча. Машинально полез в карман. Зачем? Толком и себе не мог объяснить. Подумалось, там обязательно найдется зажигалка или спички. И, странное дело, коробка спичек нашлась, хотя он ясно помнил, что не носил их с тех времен как бросил курить.
С непривычки движение вышло неловким. Спичка едва не сломалась, но зашипела и вспыхнула ярким пламенем, разогнала по дальним углам ночные страхи. Увиденному следопыт вовсе не удивился. Рядом с широкой деревянной кроватью находилось некое подобие тумбочки. На ней стоял бронзовый подсвечник и восковая свеча. Великий герцог зажег фитиль. Пламя дрогнуло раз-другой и разгорелось, выхватив из темноты большую часть комнаты.
Ночное пристанище Алексея оказалось весьма просторным и, если и не тянуло на номер «Хилтона», то выглядело по коралтарским меркам роскошно. Широкая кровать с атласным бельем, тумбочка, книжный и платяной шкафы, зеркало, умывальник, письменный и обеденный столы составляли мебель его жилища. Стены были выложены на известковом растворе из бутового камня и драпированы деревом на высоту человеческого роста. Почему-то вспомнился кремлевский кабинет Сталина, виденный Лехой в советских исторических фильмах. Недоставало только напольных часов и духа отца народов и друга всех трудящихся. Хотя, без него можно и обойтись. Его с лихвой заменяло негласное присутствие главарей братства Двух молний. Натурально, они и упрятали Леху в одно из секретных помещений цитадели коралтарского барона.
Мысль о Гвинедере и Эоборусе постоянно преследовала копаря. Но, благо, сейчас ночь, братья дрыхнут и до утра Алексей мог насладиться покоем и одиночеством. Впрочем, где-то рядом наверняка прятался тайный соглядатай, как то обычно и водилось в средневековых замках, кишащих шпионами, наушниками и наемными убийцами. В любом случае Алексей имел в своем распоряжении несколько часов и мог обдумать нынешнее положение.
Но для начала все же стоило осмотреть комнату. Вдруг тут найдется что-то интересное и полезное. Взяв подсвечник, великий герцог подошел к окну, взглянул в темноту и несколько удивился. За железными коваными прутьями он увидел настоящее стекло! Нет, не бычий пузырь, не слюду, а настоящее стекло. Отнюдь не первосортное, оно напоминало китайский самопал, изготовленный в заброшенной подворотне. Мутное, с мелкими пузырьками воздуха, но вполне сносно пропускало свет. Следопыт попытался разглядеть сонный город, только ничего достойного внимания не увидел. Темно-красный спутник Дэорума размерами немногим превосходил земную Луну и едва освещал Коралтар. В его свете Алексей разглядел лишь кусок крепостной стены и часть какого-то каменного строения.
Зеркало поразило следопыта куда больше. В резной деревянной раме оно выглядело тусклым, но все же отражало свет куда лучше полированной бронзы. Леха с опаской заглянул в него. Как-то в юности он пытался устроить гадание при свечах. Вот также взглянул и оторопь взяла. Зеленоватые огоньки свечей и в самом деле образовали некий тоннель в пустоту или преисподнюю. Казалось, сам Вельзевул сейчас заявится к нему. К счастью дьявол не спешил нанести визит. Видать, нашлись дела поважнее. Но жуткое чувство осталось в памяти на всю жизнь.
Вот и сейчас огонек свечи плясал на границе миров, пугая неотвратимостью и маня в бездну. Алексей взглянул в стеклянный омут и сердце едва не остановилось. Нет, ничего в облике копаря не изменилось, рога как у черта не выросли. Да, лицо немного осунулось, покрылось щетиной, но глаза… Они казались какими-то пустыми и потухшими, прямо как у мертвеца. В них, как в зеркалах из юношеских воспоминаний, вздрагивали зеленые огоньки, открывая дорогу в ад. То были вовсе не его глаза. Они принадлежали иному существу, тому, что по злой воле Казимира Карловича паразитом поселилось в человеческом теле. Из потустороннего зазеркалья на Алексея глядел древний демон.
Невольно Леха отшатнулся, не выдержав взгляда Аакхабита. Гоня прочь испуг, следопыт вновь вернулся к осмотру комнаты. В платяном шкафу ничего любопытного не обнаружил. Несколько богатых нарядов могли бы украсить его скудный гардероб. Но, как ни крути, а размер имеет значение. Такой костюм смотрелся бы на нем в высшей степени жалко и комично, придавал бы сходство с ощипанным петухом.
Содержание книжного шкафа заинтересовало великого герцога куда больше. Тяжелые кожаные фолианты в переплетах из досок с бронзовыми и серебряными застежками внушали уважение и почтение. На корешках золотой краской были выведены замысловатые названия. Алексей ничего не смыслил в коралтарском письме. Буквы виделись набором чудных витиеватых символов. Но непостижимым образом затейливая вязь рождала в голове незнакомые понятия. Это походило на озарение, короткую вспышку пламени в темноте. В какое-то мгновенье неизвестность исчезала, оставляя по себе готовое заглавие, смысл которого Леха не всегда понимал. Он просто смотрел, думал о своем и, бац, не зная ни единой буквы был готов без всякого труда прочесть написанное. «Тайны Элероу», «Тамарвалдские еретики», «Травник Бериорба», «Легенды Дардаэра», «Магия разрушения», «Хорбис и Катагон», «Проклятия Паравола», «Аликрийская демонология» … Названия почти ничего не говорили Алексею. Это был всего лишь намек. Намек на то, что великий герцог очутился в покоях Эоборуса, верховного мага братства Двух молний.