— Нагота обезоруживает. Теперь ты скажешь всю правду, — д'айдрэ едва улыбнулась по своему обыкновению.
— Лучше подай мыло. Оно в седельной сумке, — Алексей попытался перевести беседу на другую тему. А то мало ли чего взбредет в голову непредсказуемой Кайдлтхэ.
— Мыло? Так ты и с мылом знаком? — деланно удивилась девушка. Она о том хорошо знала, потому как накануне перевернула все вещи спутника.
— Не надо считать меня неучем и грязнулей. В нашем мире мылом пользуются несколько столетий…
— А в моем несколько тысячелетий, — перебила д'айдрэ собеседника. — Улавливаешь разницу?
— Пусть так, но это не дает тебе право смотреть на меня свысока. Ты почти ничего обо мне не знаешь, а строишь из себя строгую пионервожатую.
— Кого? — д'айдрэ рассмеялась. Ранее Алексею доводилось видеть только ее улыбку, но смех никогда. Впервые она показала ровные белые зубки. — А, поняла. Такая злая тетка, присматривающая за малолетними хулиганами.
— Почем тебе знать? — огрызнулся следопыт.
— Я знаю больше чем ты можешь себе представить, рыцарь. Знаю, например, о том, как ты хотел бы со мной переспать.
— Не велика хитрость, — смутился Алексей. — Обыкновенные женские штучки. Так мог подумать любой мужчина.
— Хорошо. Я знаю… , - д'айдрэ запнулась и задумалась. — Я знаю… , ты женат, у тебя трое детей, а жену зовут Лариска. Ведь так?
— Верно, — осведомленность девицы неприятно удивила следопыта. Д'айдрэ без особого труда читала его мысли, ведь о жене и детях на этой планете он никому не говорил. — Знаешь, тошно жить с женщиной, которая копается в твоих мозгах.
— Успокойся, — вновь улыбнулась Кайдлтхэ уголками губ. — Я вижу только самые простые мысли. Те, которые ты не скрываешь. Да и то лишь тогда, когда захочу. Это занятие требует напряжения и сосредоточенности. К тому же в тебе есть нечто… Оно не пускает дальше определенной черты. Ты ведь хотел знать почему я приняла тебя за мага из Тамарвалда?
— Да, было дело, — сознался Алексей.
— Человеческий разум подобен книге. Если ты знаком с грамотой, то легко ее прочтешь. Но книгу надо раскрыть. И я чувствую, как кто-то не хочет делиться со мной знаниями.
— Объясни толком. Твои аллегории только путают.
— Я и сама до конца не понимаю. Поначалу ту силу приняла за магию. Но в магии ты полный профан. А если не магия, то что живет в тебе? Проклятье иного мира? Нет! Стыдно, но не могу подобрать нужного слова. Могущественное, без имени и названия, темное и холодное как могила. Нет, то даже не смерть. Скажи, я ошибаюсь?
— Я просил подать мыло.
— Не хочешь говорить о нем? Или он не велит? Ладно, — Кайдлтхэ достала из сумки мыло, подошла к бочке и протянула Алексею желто-коричневый брусок.
— Спасибо.
— Мойся. Не буду мешать. Займусь лучше секретным письмом братства. Интересно, что им понадобилось в Тамарвалде?
Д'айдрэ взяла кожаный футляр с посланием Эоборуса и села на кровать. Долго рассматривала пергамент, потом принялась водить по нему ладонями. Алесей погрузился в воду, вынырнул, зафыркал. Глянул на девушку. Ее красота и природная грация плохо сочетались с убогой дромедерской обстановкой. Куда лучше она смотрелась бы на фоне горы Фудзи и цветущей сакуры. Меж тем на лице Кайдлтхэ читалось любопытство. Но вскоре любознательность сменилась удивлением и разочарованием.
— Чего там? — поинтересовался следопыт.
— Тебя обманули.
— Как так обманули?
— Нет никакого письма. Просто кусок пергамента. Ни тайнописи, ни следов магии. Ничего!
— Круто! Зачем Эоборусу понадобилось водить меня за нос? — теперь пришла очередь удивляться Алексею.
— Не знаю. Думаю, проверял. Доставишь послание — молодец. А не доставишь, так, по крайней мере, не узнаешь какой-нибудь политический секрет. Или пытался кого-то отвлечь от главной цели твоего путешествия. Но теперь все равно. Надеюсь, ты не собираешься везти в Тамарвалд чистый пергамент?
— А что посоветуешь?
— Предлагаю забыть о нем навсегда.
— Пусть так и будет. Но Эоборус не из тех, кто не доводит дело до конца. Едва ли он оставит меня в покое. Да черт с ним, с верховным магом! Подай полотенце.
— Лови, — д’айдрэ ловко подхватилась и бросила Алексею кусок холста.
— Сделай милость, отвернись еще разок.
Кайдлтхэ скорчила недовольную рожицу, но отвернулась. Следопыт вылез из бочки, отерся и быстро надел трусы.
— А теперь спать! — девушка задула свечи и залезла под одеяло. Алексей на ощупь добрался до второй кровати. Постель напомнила о доме, который он успел позабыть. Подушка, пусть и набитая сеном, одеяло и простыня, манили в волшебный мир сновидений. Тайные надежды на романтическую ночь не сбылись. Возможно, сон подарит нечто большее.
Напоследок следопыт попытался подвести итог дня. «Вырвался из-под опеки братьев. Очень хорошо, — неспешно рассуждал великий герцог. — Сошелся с д’айдрэ. Тоже не плохо. Но у нее есть свой интерес. И нужен ей вовсе не я. К тому же, Кайдлтхэ умеет читать мысли. Это явный минус. А если она захочет завладеть силой Аакхабита, то может и прирезать. Нельзя расслабляться, нужно держать ухо востро. Не исключены самые неожиданные сюрпризы. Но, то все завтра. А сейчас спать!»
Следопыт проснулся поздно. Благо, на сегодняшний день никаких определенных планов не числилось, и он мог позволить себе поваляться в кровати. Да и устал порядком за последнее время. Но и давить бока до обеда не собирался. Алексей встал, продрал глаза. Д’айдрэ нигде не было. За нее вовсе не переживал. Такая себя в обиду не даст. Постель убрана, седельные сумки на месте. Выходит, девушка где-то поблизости.
Алексей умылся, оделся и решил выйти в зал. Там и увидел Кайдлтхэ. Она принимала работу кьяргских ремесленников.
— Доброго утра, — приветствовал спутницу великий герцог.
— Доброго, — бросила д’айдрэ. — Примерю, тогда и рассчитаюсь, — сказала она горожанам, взяла обувь, одежду и удалилась в комнату.
Сапожник и портной поклонились Алексею и принялись переглядываться между собою. В страхе перед гневом д’айдрэ они мечтали поскорее заполучить обещанное вознаграждение и убраться восвояси.
Минут через десять появилась Кайдлтхэ в изящных сыромятных сапожках со шпорами, кожаных штанах, куртке с широким поясом, крагах с бронзовыми заклепками, в пурпурном плаще с сюльгамой и при оружии. Вид девушки поверг Алексея в легкий шок. Она решительно преобразилась. Теперь д’айдрэ не походила на нищенку в коралтарских лохмотьях. Перед следопытом стоял полный достоинства и силы, закаленный в боях воин. Кайдлтхэ по своему обыкновению улыбалась уголками губ, довольная работой и произведенным впечатлением. Но чувствовалась в той полуулыбке не только женская игра. Алексею показалось, д’айдрэ высасывает из него жизненную силу. И виноват в том он сам. Нечто подобное он испытал вчера вечером перед купанием. Любое проявление сильных чувств через взгляд, слово, поступок сразу влекли к себе представительницу древней расы. Девица словно вампир питалась человеческими эмоциями. Но мысли те не успели оформить в твердый вывод или умозаключение.