– Пейте, пейте, светлый господин, – настаивал Осбар. – Знамо дело, на вкус натуральное дерьмо, да токмо в том и состоит избавление от хвори. Чем зелье ядрёнее и задиристее, тем быстрее изгоните слабость из брюха. Отлежитесь денёк – и снова в седло. Верьте, наша травница творит чудеса. Покойников на ноги ставила.
Следопыт подчинился и, перебарывая отвращение, опорожнил кружку, потом снова завалился на шкуры. Приятная теплота разлилась по всему телу.
– Вот и славно, светлый господин. Так вы туточки отдохните, а я пойду… по делам.
– Да, ступайте, Осбар. – Алексей боролся с дремотой. Веки отяжелели, и он вновь потерял опору, стал проваливаться в чёрную бездонную пропасть…
Проснувшись, великий герцог почувствовал острое желание прогуляться. Осмотрелся вокруг. Пусто. Изба словно вымерла. Только с улицы доносилось мычание коровы. Он спал в одежде, но ботинки кто-то стащил и поставил у кровати. Попаданец встал. Боялся, что вновь закружится голова. Но ничего не произошло. На смену слабости пришёл лёгкий голод. А коль так, он явно шёл на поправку. И всё же для начала следовало разведать всё как есть.
Следопыт обулся и, оглядываясь по сторонам, пошёл из избы. Скрипнула входная дверь. Солнце на миг ослепило. Лица коснулся прохладный ветерок. Алексей вдохнул полной грудью, наслаждаясь светом и свежестью. Но в этой свежести, даруемой близким морем, мешались и ароматы, столь свойственные сельской жизни.
Кругом зеленели кустарники и травы. Среди зарослей там и сям без всякого плана стояли рубленые избы да всякие хозяйственные постройки. Деревня скорее напоминала несколько хуторков близ друг друга. Каждый хозяин селился где вздумается. Дома по большей части выглядели бедными и ветхими. Многие из них от старости и непогод почернели, крыши обросли мхом. И только изба старосты выделялась как размерами, так и опрятностью.
У крыльца бродили куры, они деловито кудахтали и рылись в земле. Петух, завидев незнакомца, важно закукарекал, захлопал крыльями, давая знать, кто здесь главный. Коровы, овцы и козы паслись где придётся, гуси и утки облюбовали огромную лужу прямо в центре деревеньки. Не смея нарушить старинный уклад, пользуясь тем, что в тот час каждый занят привычным делом, Алексей, недолго думая, побежал в заросли лещины.
Вскоре великий герцог ощутил радость жизни и необыкновенный прилив сил. Всё возвращалось на свои места, словно и не было вчерашнего покушения. О нём следопыт предпочитал не вспоминать. Да, Шидельрот доказал, слов на ветер не бросает. Но весть о провале до него дойдёт не скоро, а потому агентов гильдии в ближайшее время опасаться не стоит. Правда, остаётся Трибунал. Тоже ведь настырные ребята. Столкновение с краснорожим едва ли прошло незамеченным. Но и д'айдрэ понадобится не один день, чтобы добраться в северную глухомань. Да и хорс с ними! Куда больше следопыта беспокоила Кайдлтхэ. Где она?
Алексей решил посидеть на лавке у крыльца и полюбоваться местными видами. Возвращаясь из зарослей, увидел какую-то пожилую матрону в длинном свободном платье. Она кормила птицу. Куры прыгали друг на друга, жадно набрасывались на зерно и хлебные крошки.
– Цы-ыпа-цыпа-цыпа. Ах вы мои типуроньки рябокрылые, – вела беседу хозяйка с подопечными.
– Ко-ко-ко-ко… – важно отвечали те.
– Здравствуйте, – сказал следопыт.
Женщина, оказавшаяся не такой уж и старой, испуганно глянула на великого герцога, поклонилась и поспешила спрятаться в избе. Алексею оставалось только удивляться этой пугливости. Должно быть, в любом чужаке деревенские видели возможного врага. А если вспомнить вчерашнюю историю, то врага смертельного.
Попаданец уселся на лавке, прислонился к рубленой стене и залюбовался сельской идиллией. За деревней чернел лес, к югу виднелся тракт, а к северу, всего лишь в двухстах метрах, раскинулось серо-синее неприветливое море. Когда-то, в иной жизни, Алексей до беспамятства влюбился в Чёрное море. Каждая долгожданная поездка в Крым становилась свиданием с мечтой, тёплой, ласковой и желанной. Горы и бирюзовая бесконечность. Необыкновенное, почти сказочное сочетание. Но сейчас он не чувствовал былого трепета. Воздух полнился скрытой враждебностью. Воды дышали холодом, источали какую-то гнетущую тяжесть. Серые низкие облака быстро летели по небу, множили уныние и безысходность. Во всём ощущалось дыхание севера, недоброе и зловещее.
У берега следопыт разглядел человеческую фигуру. Кайдлтхэ невозможно спутать с гойхэ. Высокая, с копной густых белоснежных волос, развевавшихся на ветру боевым знаменем. Сердце забилось быстрее. Сколько он её не видел? Всего лишь ночь и полдня, а словно год прошёл. Она вновь рядом, и оттого на душе воцарилась тихая радость.
– Кай! – Следопыт вскочил и стал размахивать руками.
Девушка помахала в ответ.
Алексей не выдержал, побежал навстречу. Должно быть, в эту минуту он вёл себя как последний дурак, но ничего поделать с собой не мог.
– Кай!
– Привет, Аль. Гляжу, ты здоров. Славное зелье приготовила старуха. И впрямь покойников ставит на ноги.
– Покойников?
– Покойников, – подтвердила д'айдрэ. – Вчера ты был плох. Я волновалась. Ладно, не думай об этом. Пойдём в дом, пора обедать.
– Пойдём. – Алексей взял за руку Кайдлтхэ, и они пошли к дому старосты.
И впрямь со стороны могло показаться, что ведут они себя как дети или влюблённые. Но следопыт плевал на деревенских сплетников. Он вновь почувствовал себя счастливым.
Жена Осбара, женщина лет сорока пяти, поджарая и быстрая, накрывала стол. Хозяин занял своё место. Гости сели напротив.
– Отведайте, светлые господа, чем богаты, – важно сказал глава семейства. – Каша наша, лошадь ваша… Хе-хе. Не побрезгуйте. Аль светлые господа конину не едят?
– Едят, особенно с голодухи. – Следопыт пропустил крестьянскую шутку мимо ушей и принялся за похлёбку.
– Ясное дело. – Старому солдату было неведомо понятие о такте. В каждом он видел либо подчинённого, либо старшего по званию. Всех их объединяло одно – приказ. Иное находилось за пределами понимания Осбара. И даже долгие годы отставки и жизнь в сельских заботах не вытравили эту военную закалку. – С голодухи и лебеду жрать станешь. Помнится, при Ридербарне…
– Опять за своё? – с укоризной в голосе встряла хозяйка. – Дай светлым господам поесть спокойно. Твоими байками сыт не будешь.
– Вот, слыхали? – огрызнулся отставной вояка. – Цыц, шипунья! Благодаря кому ты как сыр в масле катаешься? Скажи спасибо старому солдафону. Двадцать пять лет оттрубил! До сканда дослужился. За те заслуги наследственным наделом жалован. Разжился на мельницу и лесопилку. А ты ворчишь! Эх, ежели б не ты, то быть мне благородным господином. Из-за тебя ведь службу бросил. Да из-за дочки. А ты, дура… – Осбар запнулся. – Простите, светлые господа, но моя супружница любит иногда фыркнуть.
– Ты, господин Осбар, вот что скажи. – Кайдлтхэ резко изменила направление разговора. Участвовать в семейных дрязгах она не собиралась. – Как нам теперь в Рамтрэл попасть?