Александр готов был забраться в седло, когда Константин Борей перехватил его руку и увлек в сторону.
— Ты всегда верил мне, как родному отцу, — негромко проговорил царедворец. — Так вот, внимай моим словам так, как если бы я поверял тебе первую из всех существующих тайн на земле. Дионисий открыл мне свои видения, в которых он всякий раз был одним и тем же мальчишкой, но не самим собой — другим. Сидя на холме, в неведомой ему земле, тот мальчишка видел на бескрайнем поле Сражение. Он знал, что перед ним — Великая битва. Два войска дрались друг с другом. Каждый раз эта битва представала ему обрывками. И он собирал всю картину по крупицам. Понимаешь, взмахи мечей, полет стрел. Все это проносилось одним вихрем. Последнее видение Дионисия было особенным. Когда вихрь битвы улегся, поле оказалось пустым. Но что-то сверкало на нем…
— Что же это было, учитель? — спросил Александр, сердце которого сейчас билось особенно часто.
— Дионисий сказал, что это было оружие — Меч. И еще он сказал: тот мальчишка, свидетель Великой битвы, не был его фантазией. Он существовал на самом деле. А значит, существовало и Оружие…
— Так это за ним охотится герцог Вествольф?
— Уверен в этом! Еще Дионисий сказал мне, что его видение повторится, как повторялось и раньше. Тогда все лоскуты его сна представят полную картину — ясную и точную. Этого и дожидаются наши враги! Этот Меч — не кусок металла. Он может столетия ждать своего хозяина! С помощью Оружия наши враги хотят победить в Великой битве. Однажды она будет — обязательно будет! И может стать Последней битвой. От наших заклятых врагов ты и должен уберечь Дионисия, а если понадобиться — отдать за него свою жизнь. Теперь ты знаешь все, Александр Палеолог. А потому садись на коня и отправляйся в Константинополь!
Уже через минуту Александр скомандовал товарищам: «В путь!».
Всадники спускались по дороге от грозной крепости Вары, а он, Вадим Александрович Арсеньев, стоял рядом с Константином Бореем и зачарованно смотрел им вслед…
Вернее, он был уже горячим золотым шаром, что повис в воздухе и готов был рвануть вперед и ввысь.
Лифт, все стены которого были зеркальными, плыл вверх. Он вез трех пассажиров: двух огромных мужчин — негра и белого, в черных костюмах с иголочки и темных очках, и высокую темноволосую даму лет двадцати восьми. Казалось, все трое не замечали друг друга.
Женщина, одетая в строгое черное платье, четко облегающее ее сильную фигуру, в изящной широкополой шляпе с алой лентой, держала в обеих руках сумочку из крокодиловой кожи. Все пальцы дамы были унизаны золотыми перстнями. Она улыбалась, разглядывая свое отражение в зеркале: высокий лоб, тонкие брови, хитро прищуренные карие глаза, подведенный рот. И особенно — родинку слева над верхней губой, яркую и чувственную, точно это была и не родинка вовсе, а мушка, какими часто украшали свои лица избалованные высокородные дамы прошлых веков. Улыбалась она самой себе — заговорщицки. Точно хотела преподнести кому-то долгожданный, возможно — бесценный, сюрприз.
Тихо промурлыкал звонок. Женщина подняла голову. На черном поле красным высветился номер этажа — «208». Дверь лифта открылась. Негр, стоявший по левую руку от дамы, молчком указал ей на выход.
Не отпуская с губ загадочной улыбки, дама изящно перешагнула порог лифта. По обе стороны его стояли еще двое молчунов — также черный и белый. В таких же черных костюмах и темных очках.
Кажется, они дожидались именно пассажирку с родинкой, потому что двинулись вместе с ней по широкому коридору, задавая направление.
Коридор закончился, все трое повернули направо. В самом конце нового коридора вырастали высокие двустворчатые двери.
Процессия направлялась именно туда…
Остановившись у дверей, белый охранник аккуратно открыл двери, скупо улыбнулся:
— Сюда, мэм.
Гордо подняв голову, дама в шляпе вплыла в просторную секретарскую. В правом углу, за столом, притаилась, с осанкой юной балерины, старуха с непроницаемым лицом. В строгом костюме и очках, похожая на капрала, для которого муштра — великое удовольствие, она спросила:
— Ваше имя?
— Каролайн Блэк.
Секретарша уткнулась в список. На третьем листке ее внимание стало особенно пристальным. Она подняла голову, оглядела даму с ног до головы.
— У вас десять минут, миссис Блэк, — отчеканила она.
— Мисс Блэк, — поправила ее посетительница.
— Прошу прощения. — Ударение было уничтожающим. — Мисс Блэк.
Дама поклонилась. Она подошла к дверям, чувствуя, как бешено колотится ее сердце, и толкнула их вперед. Она ощутила, что летит, словно сорвавшись со скалы…
Взору роскошной молодой дамы открылся кабинет — просторный, светлый и холодный.
Стеклянная стена открывала половину Нового Света — небоскребы и океан. За дальним концом длинного зеркального стола, охваченного с каждой стороны шеренгой стульев, сидел светловолосый юноша — худощавый и бледный. Но его серые глаза выдавали уже взрослого, рассудительного и точного во всем человека.
— Здравствуйте, мистер Даймон, — произнесла дама.
С любопытством оглядывая гостью, он кивнул.
— Ваша секретарша — чудо, — сказала посетительница.
— Она служила еще моему отцу. — Он не сводил глаз с дамы. — Вам известно, что вы должны быть кратки, мисс Блэк?
Дама улыбнулась:
— Да, мистер Даймон.
Юноша встал из-за стола, обошел его. Он был одет просто, как часто одеваются очень богатые люди. Надо ни от кого не зависеть, чтобы носить в таком кабинете легкий светлый джемпер, свободные брюки.
Юноша указал рукой на ряд стульев:
— Прошу вас.
Он следил, как очаровательная женщина с родинкой над верхней губой отодвигает стул, не выпуская из рук сумочки, садится. Сам он присел на угол своего стола. Гостья пытливо разглядывала юношу и, кажется, не скрывала этого.
— Я вас слушаю, мисс Блэк.
— Вы должны узнать свое прошлое, мистер Даймон.
— Мое прошлое? — Юноша нахмурился. — Семейные тайны? — На его бледном лице, на тонких губах, появилась едкая улыбка. — Постойте, догадаюсь. Я — подкидыш? И мой отец, несчастный больной старик, миллиардер, на самом деле нашел меня на маленьком плоту, который плыл по Гудзону?.. Нет?
Женщина улыбнулась:
— У вас есть чувство юмора, это прекрасно. Нет, мистер Даймон-старший — ваш родной отец. Хотя, кто наши земные родители, это далеко не самое главное…
Дама открыла сумочку из крокодиловой кожи, запустила туда правую руку и вытащила увесистый плоский предмет, завернутый в бархатную тряпицу. Гостья аккуратно разложила материал и положила освобожденный предмет — потертый золотой кругляк — на стол.