– Вероятно, да. Ну, то есть я улетела оттуда. Потом кто-нибудь мог прийти на это место и найти… – Гвиннет запнулась, – останки. Но он мог и не узнать, что малькада убил волк. Как я уже сказала, я пролетала мимо и услышала далеко внизу тяжелое дыхание волка и лязг его зубов.

– Ты хочешь сказать, что можешь по звуку зубов определить животное?

– Да, такой вот у нас слух. У сов, как вы знаете, зубов нет, мы используем когти и клюв. Зубы лисы меньше волчьих, и они сильнее скрежещут. Зубы кугуара больше, они громче клацают.

– А волчьи?

– Характерные звуки издают ваши задние зубы. Они довольно острые и разделяют пищу на куски. Они звучат не так громко, и это похоже на то, как сталкиваются друг с другом два ножа.

Сарк открыла пасть и обнажила ряд острых зубов.

– Да, впечатляет, – сказала Гвиннет и быстро отвела глаза.

Отшельница захлопнула пасть.

– Выходит, можно считать, что никто из волков не знает об этом неслыханном преступлении.

Гвиннет кивнула.

– Думаю, нам не стоит подвергать его огласке. Я пока поразмышляю об этом. Опиши мне место. Может быть, я схожу туда и учую какой-нибудь запах.

Гвиннет показала место на карте, выцарапанной на полу пещеры. Сарк подумала, что можно попытаться унюхать запах Фаолана, ведь именно там он видел малькада, мать которого приходила к ней в пещеру.

– На этой гряде был Фаолан, – заметила Сарк как бы между прочим.

– Вы же не хотите сказать, что это сделал Фаолан?! – в изумлении воскликнула Гвиннет.

– Нет, конечно, но он видел щенка. По меньшей мере за день и за ночь до того, как ты там пролетала по пути к Священному Кольцу. Он пришел сюда и был крайне взволнован. Можешь представить, каково малькаду увидеть другого малькада на тумфро? Он вспомнил, как его самого бросили, как он боролся за жизнь.

– Да, конечно, – вздохнула сова. – Представляете, как было бы здорово, если бы я умела чуять запахи, а вы умели бы летать!

Сарк несколько раз моргнула, пока ее блуждающий глаз не застыл на месте.

– Но мы можем, – сказала она решительно.

– Можем что? Вы не летаете, я не чую запахи. Вы же сами сказали.

– Но вместе-то мы это умеем. Вместе мы сможем раскрыть это чудовищное преступление. Вместе мы умеем больше, чем по отдельности!

И волчица и сова принялись разрабатывать план. Они отправятся к тумфро на холме и постараются найти кости или клочки шерсти, застрявшие в камнях.

– Понимаешь, вокруг всего существует как бы карта запахов, и нужно только отделить одни от других, – возбужденно объясняла Сарк, вращая глазами. – Я учую нужный запах и постараюсь определить, откуда он доносится.

– Да-да, определить направление полета!

Совы были отличными штурманами. В полете они ориентировались по звездам или источникам звука.

– Точно! Ты понимаешь, что я хочу сказать. Вместе мы действительно больше, чем по отдельности.

Тут ноздри старой волчицы задрожали. Ветер переменился и донес до нее слабый знакомый запах. Довольно тревожный, кстати.

– Сова! – воскликнула она. – Ты должна улететь. Ко мне идут гости, и лучше мне встречать их одной. Возвращайся через две ночи.

Гвиннет понимала, что спорить не стоит, и тут же улетела.

Глава восемнадцатая
Разговоры на Проплешине

Всего на Гаддерглоде в луну поющей травы должны были состязаться шесть глодателей. Для подготовки к состязаниям они собрались на нижних склонах Кривого Хребта, куда было легко добраться разным стаям и кланам. Этим утром глодатели тренировались выгрызать кости на Проплешине – небольшой круглой площадке, настолько истоптанной, что на ней давно не росла трава. В центре ее возвышалась куча костей, и волки должны были выбрать те, над которыми будут работать. За работой они негромко переговаривались, обсуждая последние слухи и сплетни, делясь историями о Кольце Священных вулканов и о волках Стражи.

– Говорят, границы пересекают чужаки, – сказал Тирлач, безухий глодатель из клана МакАнгусов. – Слыхали?

– И где, рядом? – беспокойно спросила Эдме, одноглазая глодательница из клана МакХитов.

– Скорее всего, нет, – отозвался Хип. – Слухи всегда ходят, а если чужаки и появляются, то, скорее всего, на территории МакДонегалов. Она же ближе к границе Крайней Дали.

– Все равно неприятно, – содрогнулась Эдме.

Тирлач решил сменить тему.

– Знаете, говорят, что, когда старый фенго Хаймиш сложил с себя обязанности, его кривая задняя нога выпрямилась. Луну пересекло облако, а потом – раз! – и она уже прямая.

– Правда? – взволнованно переспросила Эдме.

– Конечно, правда! – огрызнулся Хип. – Почему ты всегда сомневаешься?

– Может, это просто сказки.

– Нет, – отрезал Хип. В его голосе послышались рычащие нотки.

Но Эдме это не смутило.

– Мне кажется, об этом лучше даже не думать, потому что добрый король Великого Древа Сорен может умереть, и тогда другой сове придется нырять за углем.

– Не понимаю я этого: угольные короли, неугольные, – вмешался Фаолан.

– Это потому что ты новичок, – поднял голову Хип. – Ты ничего не знаешь о нашей истории и о нашей жизни.

Фаолан принялся снова глодать кость. Ему не хотелось спорить.

– Давай расскажем ему, Хип! А иначе как он узнает? – предложил Крекл, глодатель без одной лапы. – Как ты знаешь, обязанность Священной стражи – охранять уголь Хуула в одном из пяти Священных вулканов. Это когда правит один из неугольных королей, вроде нынешнего Сорена Великого Древа. Угольные короли сами хранят свой уголь, поэтому незачем его сторожить.

Тот случай с Хаймишем произошел после того, как уголь Хуула добыл Корин, ставший угольным королем много лет назад. Тогда всех стражей освободили от их обязанностей, и они смогли вернуться к обычной жизни. Но при этом все их уродства пропали: то, что было кривым, – выпрямилось, что было слабым – окрепло.

– Так записано в законе? – спросил Фаолан.

Хип фыркнул, словно насмехаясь над глупостью новичка, но Крекл окинул его сердитым взглядом.

– Нет, это не имеет ничего общего с законами волков. Это пророчество, – сказал он приглушенным голосом. – Пророчество самого первого короля мира Хуула.

– И оно сбылось! – восторженно добавила Эдме. – На самом деле сбылось!

«Как такое может быть?» – недоумевал Фаолан. – Но ведь нечто похожее случается на самом деле. Как в тот раз, когда из хриплого горла Свистуна вышли прекрасные звуки.

Фаолан ничего не сказал, но история из жизни волков Священной стражи странным эхом отозвалась в его душе.