Правда, на удержание Калифорнии, как там его, форта Росс вроде, рассчитывать всерьез глупо. А это проблема. Кормить население Севера нужно, и возить через полмира нерентабельно. Значит, скорейшее освоение Дальнего Востока. Любыми путями загонять туда переселенцев, даже если они частично станут вымирать. Обещать государственным крестьянам землю в любом размере и права на манер казачьих, и пусть двигают. До Алтая добежали самостоятельно, надо бы хорошо подумать, как стимулировать на поход в Забайкалье. Крепостных расселять? Разбежались их хозяева ехать в глушь. Черкасского попробуй загони в Сибирь. Он сам кого хочешь туда отправит.
А ведь в девятнадцатом веке наша империя вроде по добыче золота на третьем месте в мире после Америки и ЮАР. Ну всему свое время. Слишком большой вброс монет в экономику ведет к инфляции — это азы для школьного реферата. И все же орденок мне положен. Есть шанс на меньшее поднятие налогов по затянувшимся военным действиям. Чем дальше, тем сложнее без дополнительного золота и серебра выкручиваться. А вот оно — на блюдечке!
Вывод из письма, да и разговора с поручиком выходит любопытный. Кое-что все-таки в России и мире сдвинуть удалось. Уже не требуется стоять над душой, чтобы после керосиновой лампы сделали керосинку, причем совсем не того вида, что первоначально я рисовал. Поручикова безфитильная и по всему удобнее в обращении. Золотые прииски тоже без моих указаний открыли. Хватило общих намеков. Эйлер до чего-то оригинального (надо его письмо внимательно изучить) додумался, и прочее и прочее. Особенно по части газеты.
Кто-то из великих в анекдоте говорил… А, так Наполеон: «Дайте мне газету „Правда“, и никто в стране не узнает про Ватерлоо». Печатное слово страшнее суда и опаснее армии. Мы еще научим правильно Родину любить и фыркать на заграничное. И кстати, благотворительность тоже полезное по всем показателям дело. Тем более по моему сценарию, когда не просто кормят-поят, а дают образование и путевку в жизнь.
Пошло развитие! Не зря старался!
— Стоять спокойно! — проорал поручик.
Я бы на его месте тоже всерьез нервничал. Утром, стоило обозу двинуться, подскочили татары немалым числом и попытались разбить наш отряд. Сотен шесть на глаз. Может, и больше. Хорошо Зотов действительно правильно поставил службу. Сразу остановились и, сноровисто построив вагенбург, убрали внутрь волов. От первого приступа отбились. Я не вмешивался в распоряжения. Судя по происходящему, у него и опыта, и знания людей много больше. А чин роли не играет. Его люди и его ответственность.
— Стрелять дружно, плутонгами…
И почему нельзя нормально сказать «взводами»? — тоскуя подумал я. Не было у меня с утра настроя на схватку. Видимо, действительно только война учит войне и постигать науку придется кровью. А мне очень не хочется ее проливать. Свою в смысле и подчиненных солдат. Вот этих дикарей, носящихся с визгом вокруг телег, я бы с удовольствием пострелял, что в розницу, что оптом.
Кстати, никогда не понимал, зачем индейцы в фильмах вечно скачут вокруг бледнолицых, а не пытаются спокойно расстреливать из засады. Здесь дошло. На таком расстоянии попасть в скачущего из современного ружья дело практически невозможное. Разве случайно. А вот стоячая мишень в этом отношении много проще.
Зато когда они пойдут в атаку, палить по плотной толпе много легче. Хоть в кого прилетит, невзирая на отсутствие умения. Дальность стандартного огнестрела метров двести с лишним, нормальное расстояние для выстрела не свыше семидесяти. Кавалерист преодолеет такое расстояние в считаные секунды. Для того и по частям, взводами бьют, давая возможность перезарядить первой группе.
— Будьте любезны, проследите за той стороной, — быстро сказал Зотов. — Там в основном обозники, им требуется командир.
— Конечно, — автоматически отвечаю, разворачиваясь в другую сторону и делая десяток шагов в сопровождении личной караульной команды донцов. Дополнительный, пусть и небольшой, отряд профессиональных бойцов не помешает.
Все наше подразделение по фронту и в глубину мизерных размеров. Зато поставленные в два ряда телеги дают шанс задержать всадника. Просто так не перепрыгнет барьер, а за ним атакующих ждут штыки и топоры. Каждый русский, независимо в форме он или без, прекрасно знает, что его ждет, ворвись татары внутрь. В самом лучшем случае в рабство продадут. Пораненных сразу прикончат. Уходить налетчики станут по возможности скоро и обременять себя не будут.
Алебарды, оказывается, на вооружении унтер-офицеров до этого года тоже числились. Прогрессивное командование неожиданно разрешило оставить на складе. Не иначе что-то большое сдохло в Петербурге. Как же так, а чем раскалывать несуществующие доспехи кочевников?
— Берегись! — прикрикнул пожилой унтер-офицер с роскошными, уже седыми усами на очередного разиню, стоящего столбом и с раскрытым ртом смотрящего на всадников. Может, ничего такого и не имелось в виду, но ощущение, что и меня попутно мордой в грязь макнули. Тоже пялюсь бессмысленно. — Не стой столбом, за телегой сядь!
Своевременно. Очень неприятно стало, когда пули завизжали, казалось, возле самых ушей. Тут уж не до рассуждений, особенно если своими глазами неоднократно видел раненых и убитых. Не только мы стреляем, враги тоже не из соломы. Головой понимаешь: раз услышал, значит, мимо уже пролетела, своя ударит беззвучно, однако на нервы всерьез действует. Стук о дерево телег и вскрикнувший рядом нестроевой, уронивший ружье и схватившийся за плечо, оптимизма не добавили.
Ой, мама, кажется, пошли снова!
— Первый плутонг, огонь! — крикнул поручик за спиной. — Второй!
Несколько человек и лошадей в несущейся на нас толпе упали, остальные продолжали скакать, махая клинками и завывая: «Алла!» Они уже близко и кажутся огромными на своих скакунах и дико страшными.
— Дружно, первая шеренга — пали! — скомандовал я своим подчиненным. — Вторая — огонь!
Залпы стволов с этой стороны буквально в упор страшно выкосили татар в последний момент. Десятки бьющихся на земле лошадей и люди под копытами. Часть, не выдержав, невольно отвернула. Зато кое-кто, совсем потеряв представление о реальности, рвался вперед. Один даже перепрыгнул через телегу, показав высокий класс езды, и ворвался внутрь периметра.
Хороший у него конь, да пользы от того мало. Мозги желательно иметь помимо горячего скакуна. Мгновенно его взяли на штыки. Он дико визжал, отмахиваясь клинком до последнего момента. Одного возчика ударил по голове, аж мозги плеснули, второй корчился, держась за обрубок руки. И все же в одиночку долго не протянул.
Другие пытались достать солдат шашками и растащить связанные заранее колеса. Разрубить цепи не так уж просто, особенно когда тебя норовят продырявить всеми возможными способами. Казаки рядом со мной сноровисто стреляли без команды. Может, это у меня с перепугу такое ощущение, однако, кажется, не меньше полусотни под моей командой замочили.
— Второй плутонг! — сорвавшимся голосом кричу.