– Если бы что-то пошло не так, вы бы в течение часа оказались у Безмолвных Братьев. Может быть, я больше и не Безмолвный Брат, но я раньше мне доводилось лечить тех, кто по тем или иным причинам выпил эту воду. Чай приготовил Магнус, потому что именно ему предстояло работать с вашими мыслями – твоими и Клэри. А Катарина, как тебе известно, медсестра. Вам ничего не угрожало. Прошу меня простить. Все это было сделано для вашей же пользы.
– Это вас не оправдывает, – отрезал Саймон. – Я хочу видеть Клэри. Хочу знать, что происходит.
– С ней все хорошо, – ответила Катарина. – Пойду проверю, как она. Не волнуйся.
Она ушла, и Джем подался в кресле вперед.
– Прежде чем войдет Клэри, мне нужно знать: что ты видел?
– После того, как вы накачали меня наркотой?
– Саймон, это важно. Что ты видел?
– Я был в Нью-Йорке. Я… думал, что попал в Нью-Йорк. Мы что, и правда там побывали? Вы открывали портал?
Джем помотал головой.
– Все это время вы с Клэри оставались в этой комнате. Пожалуйста. Расскажи мне.
– Мы с Клэри были в Центральном парке, около фонтана. Ангел из фонтана улетел, фонтан затопило, и Клэри исчезла. Потом появились лодки, и я ехал по «Туннелю любви» вместе с Джейсом, и он все время просил меня вспомнить, где мы с ним познакомились. Где и когда он впервые увидел меня… хотя сам я тогда его не видел.
– Стоп! – прервал его Джем. – Что это может для тебя значить?
– Понятия не имею. Просто он говорил, что я должен это вспомнить.
– А ты помнишь?
– Нет, – выдохнул Саймон. – Я вообще мало что помню. Вероятно, тогда я был вместе с Клэри. И Клэри Джейса видела.
– Продолжай. Что было дальше?
– Потом я увидел Майю. И Джордана. Он весь был в крови. Потом меня выбросило в Ист-Ривер, и какая-то девочка по имени Морин сказала, что она умерла из-за меня, и прыгнула в воду. Там, в реке, плавала Клэри, и я…
Его снова передернуло. Джем тут же поднялся, принес одеяло и обернул его вокруг плеч Саймона.
– Придвинься ближе к огню, – сказал Карстерс, помогая Саймону подняться и усесться в кресло. Когда тот устроился поудобнее и согрелся, Джем предложил продолжить рассказ.
– Морин сказала мне, что я должен выбрать, кого из них спасать. Потом снова появился Джейс и прочитал мне лекцию о том, каким трудным может быть выбор. И я прыгнул в реку.
– Кого же ты решил спасти? – уточнил Джем.
– Я… ничего не… ничего не решил. Я знал, что должен прыгнуть. И я предположил… я знал, что Морин уже мертва. Она сама сказала, что умерла. А Клэри не умерла. Я просто обязан был добраться до Клэри! Я собрал все свои силы – и внезапно понял, что смогу доплыть! А пока плыл, увидел, что и Клэри плывет ко мне.
Джем вновь опустился в кресло и на мгновение соединил кончики пальцев.
– Я хочу увидеть Клэри, – еле выдавил Саймон сквозь клацающие зубы. Тело согрелось – строго говоря, оно на самом деле и не замерзало, – но вода в реке все еще казалась слишком настоящей.
Мгновением спустя Катарина вновь появилась в приемной – вместе с Клэри, тоже завернутой в одеяло. Джем тут же вскочил на ноги, уступая девушке кресло. Глаза Клэри расширились и блестели от страха, но, увидев Саймона, она с облегчением вздохнула.
– С тобой это тоже случилось, да? – спросила она. – Что бы это ни было…
– Думаю, это произошло с нами обоими, – ответил он. – Ты как?
– Все хорошо. Я просто… по-настоящему замерзла. Мне показалось, я была в реке.
Саймон перестал дрожать.
– Тебе показалось, что ты была в реке?
– Я пыталась до тебя доплыть, – пояснила Клэри. – Мы были в Центральном парке, и ты провалился под землю – словно тебя похоронило заживо. Потом появился Рафаэль, я села к нему на мотоцикл, мы полетели над рекой, я увидела тебя. И спрыгнула…
Катарина, стоявшая за спинкой кресла Клэри, кивнула Саймону.
– Я видел что-то похожее, – сказал он. – Не точно такое же, но… очень похожее. И я добрался до тебя. Ты плыла ко мне. А потом мы вернулись…
– …В Центральный парк. К фонтану с ангелом.
Магнус тоже присоединился к ним и растянулся во весь рост на диване.
– Терраса Бефезда и фонтан, – пробормотал он. – Вполне возможно, Сумеречные охотники приложили руку к его появлению. Ну, не исключено.
– Что все это значит? – возмутился Саймон. – Объясните мне наконец, что происходит?
И Магнус объяснил:
– Вы двое – слишком разные. У вас в прошлом есть кое-что, отчего… то, что с вами случается, должно происходить по-разному. Для начала, у вас обоих есть блоки в памяти. В жилах у Клэри течет слишком много ангельской крови. А ты, Саймон, когда-то был вампиром.
– Мы в курсе, спасибо. Зачем понадобилось накачивать нас, чтобы сделать нечто символическое?
– Ничего символического. Испытание парабатаев – испытание огнем, – вмешалась Катарина. – Двое стоят в кругах огня, чтобы между ними родилась связь. А это… это – испытание водой. В этом случае нельзя, чтобы испытуемые заранее знали о испытании. Если мысленно подготовиться к нему, это может повлиять на результат. И еще: ваше испытание не имело отношения к Джулиану и Эмме. Оно касалось только вас двоих. Подумайте о том, что вы оба увидели, что узнали. Подумайте о том, что вы чувствовали. Подумайте о том, что случилось, когда вы плыли навстречу друг другу, когда вам уже ничего не оставалось, когда вы должны были умереть.
Саймон и Клэри не сводили друг с друга напряженных взглядов. Они начинали кое-что понимать.
– Вы выпили воды, – сказал Джем. – И мысленно присоединились друг к другу в одном и том же месте. Вы смогли отыскать друг друга. Вы были связаны. «Когда кончил Давид разговор, душа Ионафана прилепилась к душе его, и полюбил его Ионафан, как свою душу» [4] .
– Парабатаи? – удивился Саймон. – Стоп-стоп-стоп. У меня не может быть парабатая. Мне исполнилось девятнадцать два месяца назад.
– Не совсем, – поправил Магнус.
– Как это «не совсем»?
– Саймон, – Магнус посмотрел ему прямо в глаза, – ты умирал. Ты был мертв почти полгода. Конечно, ты при этом не лежал в гробу, но и по-настоящему живым ты не был. Так что это время не в счет. По меркам Сумеречных охотников тебе все еще восемнадцать. И у тебя есть целый год до девятнадцатилетия, чтобы найти парабатая. – Маг глянул на Клэри. – Ну а Клэри, как тебе известно, пока еще не достигла предельного возраста. У тебя есть еще время совершить Восхождение, а затем вы двое сразу сможете стать парабатаями – если, конечно, вы этого и в самом деле хотите. Некоторые люди, не побоюсь этого слова, рождены, чтобы стать парабатаями. Им может казаться, что они просто всегда дружили, всегда соглашались друг с другом, были, что называется, на одной волне. Но дело не в этом – а в том, что вместе им лучше, чем порознь. Сражаться вместе им тоже лучше. Алек с Джейсом не всегда и не во всем соглашались друг с другом, но вместе им всегда было лучше, чем поодиночке.