– А я не разговариваю с нефилимами о делах нежити, – отрезала Лили.
Лайтвуды какое-то время не сводили с нее удивленных взглядов, а потом одновременно повернулись к сыну.
Лили рассеянно махнула на них рукой.
– За исключением Алека. С ним случай особый. Вы, остальные Сумеречные охотники, просто вмешиваетесь в наши дела и сносите голову с плеч всякому, кто не выполняет ваши драгоценные законы. Мы в Нижнем мире умеем решать свои проблемы сами. Рубите головы демонам, у вас это лучше получается. Я готова даже обратиться к вам за консультацией в следующий раз, когда придется иметь дело с великим злом. Но на этот раз речь идет всего лишь о великой заднице, с которой мне, Майе и Алеку надо будет, видимо, справляться во вторник. Хотя, конечно, спасибо. А теперь, пожалуйста, не перебивайте меня. Алек, этим людям вообще можно доверять?
– Это мои родители, – ответил Алек. – И я знаю о фейских фруктах. В последнее время фейри совсем распоясались. Я уже послал сообщение Майе. Она отправила Бата и кое-кого из парней патрулировать окрестности парка. Бат дружит с Мордехаем; он сможет до него достучаться. А Эллиота тебе лучше держать подальше от парка. Ты же знаешь, как он обожает фейские фрукты. И ты в курсе, что того простеца он укусил специально.
– А может, это случайность: – пробормотала Лили.
Алек смерил ее долгим скептическим взглядом.
– Видимо, семнадцатая по счету? Эллиот должен остановиться, иначе рано или поздно потеряет контроль под действием чар и кого-нибудь убьет. Погоди, он же еще никого не убил, правда?
– Нет, – мрачно отозвалась Лили. – Я вовремя его остановила. Знала, что ты бы уничтожил его, а потом посмотрел бы на меня вот таким вот разочарованным взглядом. – Она чуть помолчала. – Уверен, что оборотни справятся?
– Уверен. Не стоило тебе мчаться сюда, в Идрис, и вываливать свои нежитские дела перед моей семьей.
– Если они – твоя семья, тогда им известно, что ты умеешь улаживать такие проблемы, – презрительно процедила Лили и пробежалась руками по своим гладким черным волосам, чуть взбивая их. – Помогаешь нам, в общем. Ой, – добавила она, словно только что заметила, – у тебя ребенок?
В зоркости Лили было не отказать.
Когда закончилась война с Себастьяном, Сумеречные охотники остались один на один с предательством фейри. Они потеряли много Институтов. Многие нефилимы лишились разума или погибли в той войне – второй за год.
О том, чтобы присматривать за Нижним миром, и речи не шло. Хотя среди его обитателей тоже было много погибших. Старые структуры, некогда связывавшие всех в единое сообщество, такие как Волчья стража, исчезли в пламени войны. Фейри только и ждали случая, чтобы поднять мятеж. А у вампирских кланов и стай оборотней в Нью-Йорке появились совершенно новые лидеры. И Лили, и Майя были очень молоды, чтобы возглавлять стаи и кланы, – но неожиданно преуспели в этом. Впрочем, у обеих, в силу неопытности, сразу же появились проблемы.
Майя связалась с Магнусом и напросилась в гости, а заодно привела с собой и Лили.
Они тогда втроем сидели вокруг журнального столика и орали друг на друга вот уже несколько часов.
– Ты же не можешь просто взять и убить кого-нибудь, Лили! – повторяла Майя.
А Лили отвечала:
– Объясни – почему?
В тот день Алек был недоволен всем на свете. Демон, с которым он дрался, чуть не вывернул ему руку из сустава. За перепалкой мага с девчонками он наблюдал, прислонившись к кухонному столу, баюкая раненую руку и время от времени посылая Джейсу сообщениями в духе «Почему ты говоришь, что эта хрень исчезла, когда она не исчезла» и «Почему ты такой, какой ты есть».
Но потом у него лопнуло терпение.
– Ты в курсе, Лили, – холодно заметил Алек, откладывая телефон, – что ты только изводишь Майю с Магнусом, вместо того чтобы предложить что-то конкретное? Ты просто заставляешь их с тобой спорить – вот и все. А это значит, что ты тратишь чужое время. Не самое лучшее качество для лидера, знаешь ли.
Лили была так потрясена, что на мгновение потеряла лицо и показалась почти совсем юной. Но потом она прошипела:
– Тебя никто не спросил, Сумеречный охотник!
– Да, я Сумеречный охотник, – так же спокойно согласился Алек. – Проблема, которую ты пытаешься решить, уже была. Правда, с русалками. Институт в Рио-де-Жанейро пару лет назад с ней столкнулся. Я прекрасно помню ту историю. Хочешь, расскажу? Или желаешь, чтобы все закончилось утонувшей лодкой с полудюжиной туристов, направлявшихся на Стейтен-Айленд, и еще полудюжиной Сумеречных охотников, задающих тебе очень неудобные вопросы? И зудящим у тебя в голове тихим голоском: «Ну вот, лучше бы я послушала Алека Лайтвуда, пока была такая возможность».
Повисла тишина. Пока все молчали, Майя успела опустошить миску с печеньем. Лили мрачно взирала на Алека, скрестив руки на груди.
– Не трать мое время, Лили, – попросил Алек. – Чего ты хочешь?
– Видимо, чтобы ты сел и помог мне, – проворчала вампирша.
Лайтвуд сел на диван.
Но чего Магнус точно не ожидал, так это того, что у Лили войдет в привычку спрашивать совета у Алека. До сих пор Алек недолюбливал вампиров. Но если кто-то обращался к нему с просьбой, он всегда откликался. Когда бы Лили ни заявилась к нему, с какой бы проблемой ни пришла, Алек помогал ей, не покладая рук. Сначала она держалась надменно, но потом начала доверять ему и принимать его помощь как должное.
Как-то вечером в четверг Магнус услышал звонок в дверь и вышел из спальни как раз в тот момент, когда Алек откладывал в сторону лупу. Тогда-то маг и понял, что случайные совещания по чрезвычайным поводам уступили место регулярным собраниям. Майя с Лили и Алеком разворачивали карту Нью-Йорка, чтобы точно определить проблемные районы, и заводили жаркие споры – по ходу которых Лили отпускала непристойные шуточки про оборотней. Если кто-то из них не мог справиться с чем-нибудь сам, он вызывал остальных. Они превратились в сплоченную группу и готовы были прийти друг другу на помощь по первому зову.
Магнус понял, что теперь это и есть его жизнь… и, сказать по правде, он был этим доволен.
– Мне так нравится Алек, – несколько месяцев спустя признавалась Лили Магнусу на вечеринке. Вампирша уже была слегка пьяна, глаза ее блестели. – Особенно когда он ведет себя со мной так вызывающе. Он чем-то напоминает Рафаэля.
– Эй, полегче, – отозвался маг. – Ты говоришь о человеке, которого я люблю.
Он исполнял обязанности бармена. Жилет от костюма-тройки светился в темноте, и это облегчало задачу: наливать напитки в искусственном мраке вечеринки было не так-то просто. Лили он ответил машинально, даже не задумавшись, – и замер, так и держа в руках бокал, мерцающий в огнях вечеринки бирюзовыми искрами. Он так легко, так небрежно отмахнулся от упоминания о Рафаэле, словно тот был все еще жив.
Лили десятилетиями оставалась верной союзницей и опорой Рафаэля в клане. Она была абсолютно преданна ему.