– Я сам с ним разберусь, – спокойно заявил Алек. – Джейс, конечно, мой парабатай, между нами священные узы и все такое, но на этот раз он зашел слишком далеко.
– Клево, – восхитился Саймон. – Только, пожалуйста, если будешь ужасно мстить, мсти тогда уж нам обоим, потому что в драке с ним я все равно не устою.
Алек кивнул, принимая к сведению этот непреложный факт. Саймон все еще не мог поверить, что он мог так волноваться из-за Алека Лайтвуда. На самом деле это просто отличный парень.
– Ладно, – подытожил Алек. – И все равно, как я сказал… Я твой должник.
Саймон махнул рукой.
– Да ладно, забудь.
Магнус так вымотался, что решил заглянуть в столовую и перехватить что-нибудь там.
Но потом поглядел на еду и пришел в себя.
Время обеда еще не наступило, но самые ранние пташки уже собирались. Маг даже не ожидал, что из желающих попробовать местную склизкую лазанью выстроится очередь. За одним из столиков он разглядел Жюли с ее друзьями. Девушка окинула его взглядом с головы до пят – точнее, с непричесанных волос до футболки Алека и старых джинсов, – и Магнус отчетливо прочитал на ее лице глубокое разочарование.
Так умирают мечты юных дев. Впрочем, он склонен был с ней согласиться: бессонная ночь и рубашка Алека – потому что его собственные Изабель порезала на куски, а остальные благополучно оплевал ребенок, – отнюдь не повышали его магического очарования.
Пожалуй, Жюли полезно было столкнуться с реальностью лицом к лицу, – хотя Магнус был твердо настроен рано или поздно принять душ, надеть одежду получше и предстать во всем великолепии.
Когда-то маг уже приезжал в Академию – навещал Рагнора, – так что он прекрасно знал, как тут обстоят дела с едой. Маг покосился на столики, пытаясь определить, какие из них принадлежали элите, а какие – отстою, то есть обычным людям, которые стремились стать нефилимами, но которых нефилимы не считали за своих, пока те не совершат Восхождение. Магнус всегда считал этот самый «отстой» невероятно сдержанными людьми – требовалось немало самообладания, чтобы не восстать против высокомерия Сумеречных охотников, не сжечь Академию дотла и не исчезнуть в ночи.
Возможно, Конклав не так уж и ошибся, когда назвал Магнуса мятежником.
Впрочем, определить, где чьи столы, ему так и не удалось. Тогда, десятилетия назад, с этим не возникло никаких проблем. Но сейчас вот, например, блондинка и брюнетка, знакомые Саймона, – они точно нефилимы, а сидят за одним столом с красивым идиотом, который хотел уложить ребенка в ящик из-под носков, – и этот-то почти наверняка простец.
Маг отвлекся на чей-то хриплый, властный голос. Принадлежал он латиноамериканке, на вид не старше пятнадцати лет. Она точно из простецов – Магнус понял это, едва на нее взглянув. И понял еще кое-что: через пару лет, неважно, рискнет она совершить Восхождение или нет, но эта девчонка станет сущим бедствием.
– Джон, – обратилась она к парню, сидевшему через стол от нее. – Я ушибла палец на ноге, он жутко болит. Мне нужен аспирин!
– А что такое аспирин? – спросил ее собеседник. В голосе его слышалась паника.
Этот парень – явно нефилим, от макушки до пяток. Магнусу даже не нужно было видеть руны на нем, чтобы быть в этом уверенным. Он даже готов был поспорить на что угодно, что этот юный Сумеречный охотник – из клана Картрайтов. За прошедшие столетия маг успел познакомиться со многими Картрайтами. Только у этой семейки были такие невообразимо толстые шеи.
– Аспирин покупают в аптеке, – объяснила девушка. – О нет, только не начинай опять. Ты не знаешь, что такое аптека. Ты вообще хоть раз выбирался за пределы Идриса?
– Да! – заявил Джон-возможно-Картрайт. – Много раз. Когда охотился на демонов. А один раз папа с мамой взяли меня с собой во Францию, на пляж!
– Потрясающе, – откликнулась латиноамериканка. – Не, серьезно. Такими темпами я тебе скоро всю современную медицину растолкую.
– Пожалуйста, не надо, Марисоль, – взмолился Джон. – Мне и так было плохо после того, как ты рассказала о вырезании аппендицита. Я есть не мог!
Марисоль скорчила гримасу тарелке.
– Вот видишь, ты сам говоришь. Я тебе еще услугу оказываю.
– Да, но я люблю поесть, – печально заметил Джон.
– Хорошо, – согласилась Марисоль. – Тогда представь: я тебе ничего не рассказываю о современной медицине. Потом со мной что-нибудь случается – такое, что хватит и обычной первой помощи. Но ты о ней понятия не имеешь, и я умираю. Умираю у твоих ног. Неужели ты правда этого хочешь, Джон?
– Нет, – поморщился Джон. – Что такое первая помощь? Раз есть первая, значит… бывает и вторая помощь?
– Поверить не могу, что ты всерьез собираешься дать мне погибнуть, хотя этого так легко можно было бы избежать, если бы… Если бы ты просто меня послушал! – безжалостно продолжала Марисоль.
– Ладно, ладно, я тебя слушаю!
– Вот и отлично. Налей мне сока, потому что говорить я буду долго. Мне по-прежнему больно от мысли, что ты вообще хоть на миг допустил такую возможность, что я умру у твоих ног, – добавила Марисоль.
Джон тут же вскочил и направился к стойке, где была расставлена местная неаппетитная еда и, вполне возможно, ядовитые напитки.
– Я думала, Сумеречные охотники обязаны защищать простецов! – крикнула Марисоль ему вслед. – Да не апельсиновый! Я яблочный хочу!
– Поверишь ли ты, – спросила Катарина, появляясь возле локтя Магнуса, – если я скажу, что этот отпрыск Картрайтов был самым главным забиякой в Академии?
– Похоже, он встретил забияку поглавнее, – пробормотал маг.
Он мысленно похвалил себя за проницательность. Хотя с Сумеречными охотниками никогда нельзя быть уверенным на сто процентов: определенные черты действительно передавались из поколения в поколение, но исключения все же случались.
Например, Магнус почти всегда легко забывал Лайтвудов. Некоторые из этого рода ему нравились: Анна Лайтвуд с ее парадом несчастных юных дев; Кристофер Лайтвуд с его взрывами; сейчас вот Изабель, – но никто из Лайтвудов не тронул его сердце так, как некоторые другие Сумеречные охотники – Уилл Эрондейл, Генри Бранвелл или Клэри Фрей.
Вплоть до последнего Лайтвуда, забыть которого не удалось бы никогда; который не только тронул, но и забрал себе его сердце.
– Чему ты улыбаешься? – с подозрением спросила Катарина.
– Я просто подумал, что жизнь полна сюрпризов, – сказал Магнус. – Что случилось с этой Академией?
В прежней Академии девушка из простецов не смогла бы измываться над парнем из семьи Картрайтов, а тому было бы совершенно все равно, что с ней может случиться. Если бы только он не воспринимал эту девушку как личность… Но, увы, Магнус за свою долгую жизнь повидал немало нефилимов, которым было абсолютно наплевать и на простецов, и на нежить.