На месте происшествия, в кафе, Аня прихватила отравленную стрелу. Она хотела отдать ее знакомым, которые могли провести лабораторные исследования, выяснить, каким снотворным эта стрела была отравлена. Однако что-то подсказывало Ане, что по этому следу она уйдет недалеко.
Нужно зайти с другой стороны.
А именно: подумать, от кого те, кто сейчас за ней охотится, могли узнать, что злополучная ладанка находится у нее? Или у Лиса, или у Зюзи. Потому что все же вряд ли их разыскивают люди Басаргина, у них сейчас там полный разброд и шатание, без хозяина-то. Только им и дел, что мстить похитителям. Тем более что они трое – профессионалы, нанятые для конкретной задачи, и понятия не имеют, где сейчас Басаргин и за каким чертом надо было его похищать. Поговорить, верно, хотели с ним конкуренты. И договориться о чем-то. А потом они его отпустят, когда договорятся. И не станут выдавать их троих. Потому что если они так сделают, то в следующий раз им никак не найти будет специалистов такого профиля. В их мире новости распространяются быстро, а такое отношение к профессионалам чревато большими неприятностями.
Так что остановимся на ладанке. Кто мог знать, что она у кого-то из их троицы?
Аня уже думала об этом, но ни к чему не пришла и решила начать сначала.
О самом существовании ладанки могли знать только те, кто был на раскопках. Почти все, кто там был, мертвы.
Уцелела она сама, ее товарищи Лис и Зюзя, уцелели два землекопа, уцелел рыжий электронщик Игорь, который нашел место захоронения при помощи своего прибора.
Своих товарищей Аня вычеркнула сразу.
Во-первых, потому что она им верила, и во‑вторых, потому что, если бы это был один из них, – дело было бы давно закончено. Они бы не остановились на полпути. А так – Лис в больнице, Зюзя – в бегах. Они ни при чем.
Землекопы, простые деревенские мужики, тоже отпадают – у них просто нет таких связей. Да они и забыли небось в пьяном угаре и про раскопки, и про бандитов. Снимают стресс домашним самогоном, и больше ни до чего им нет дела.
Остается рыжий Игорь…
Вот он – самый подходящий человек на роль опасного болтуна.
Не в меру разговорчивый, трусоватый и явно имеющий криминальные связи… Опять же с амбициями…
Значит, нужно найти этого Игоря и узнать, кому он рассказал о злополучной ладанке! И вообще прощупать его как следует. А уж разговорить его Аня сумеет.
Какие у нее есть зацепки, чтобы его найти?
Она знает его имя, внешность, но этого слишком мало. Далее, она знает его профессию. Профессия у него довольно редкая.
И тут Аня вспомнила, какая еще у нее есть зацепка.
Она запомнила номер машины, внедорожника, на котором Игорь приехал в лагерь археологов и на котором он умчался оттуда в панике, когда завершилась кровавая разборка. Вот такая у нее привычка – запоминать чисто машинально все, что может когда-нибудь пригодиться.
Номер машины – это уже очень хороший след.
Не откладывая дела в дальний ящик, Аня позвонила знакомому капитану из дорожно-патрульной службы, которому когда-то давно оказала большую услугу. Спасла, можно сказать, человека от пули.
Капитан ужасно обрадовался, услышав ее голос, и тут же пригласил поужинать.
– В следующий раз, – вежливо отказалась Аня и попросила капитана пробить для нее номер внедорожника.
– Для тебя, Анюта – все, что угодно! – Однако голос у него был огорченный.
Тем не менее капитан действительно перезвонил через десять минут и сообщил Ане, что внедорожник с тем номером, который она продиктовала, зарегистрирован на фирму «Транссервис», гараж которой расположен на Двенадцатой Красноармейской улице.
Аня находилась в это время на Московском проспекте, рядом с Технологическим институтом, так что до Двенадцатой Красноармейской ей было рукой подать. Она свернула с оживленного проспекта и через несколько минут ехала по тихой, малолюдной улице – одной из тех улиц, на которых до революции квартировали нижние чины гвардейского Измайловского полка. Тогда эти улицы назывались в соответствии с той ротой, которая была на них размещена, после революции их переименовали, не мудрствуя лукаво: Первая рота стала Первой Красноармейской улицей, Вторая рота – Второй Красноармейской, и так далее, вплоть до несчастливой Тринадцатой Красноармейской.
Аня сейчас ехала по Двенадцатой Красноармейской, одной из самых дальних и тихих улиц этого района.
По обеим сторонам улицы размещались гаражи и ремонтные мастерские, по большей части маленькие и невзрачные. И вдруг Аня увидела солидное здание недавней постройки, огороженное высоким металлическим забором с раздвижными воротами. На воротах имелась солидная современная вывеска: «Транссервис».
Аня остановилась перед воротами и посигналила.
Ворота раздвинулись, и она въехала на территорию фирмы.
За воротами оказался просторный двор, заставленный автомобилями разных моделей и марок. Также здесь имелось несколько ремонтных боксов, а в глубине участка стояло то самое здание современной постройки, которое Аня увидела с улицы, – должно быть, в нем располагались офисные помещения.
К Аниной машине подошел мужчина лет тридцати, в несколько помятом костюме, с пятном машинного масла на рукаве и с блокнотом в руке. Ничего не говоря Ане, он взглянул на номер ее машины и сверил его со своим блокнотом. Только после этого он поднял глаза на Аню и недовольным голосом проговорил:
– Не наша.
– Что – не ваша? – недоуменно переспросила Аня. – Кто – не ваша? Я, конечно, не ваша!
– Да при чем тут ты! – отмахнулся мужчина и снова сверился с блокнотом. – Машина не наша!
– Конечно, не ваша! – обиделась Аня. – Это моя машина!
– А тогда зачем вы приехали?
Аня еще не успела ничего ответить, как за спиной недовольного мужчины появился другой человек – дядечка лет шестидесяти, в мешковатых брюках и рубашке с коротким рукавом, с круглым приветливым лицом и розовой блестящей лысиной.
– Что здесь, Анатолий? – спросил он у Аниного собеседника.
– Да вот, Григорий Васильевич, женщина приехала транспорт сдавать, а машина не наша… – начал тот, но Аня перебила его, окликнув лысого дядечку:
– Дядя Гриша, это вы?
Дядечка удивленно повернулся к ней, нацепил круглые очки и радостно заулыбался:
– Аня! Анюта! Сколько лет, сколько зим!
– Дядя Гриша, а вы что здесь делаете?
– Работаю я здесь…
Аня знала Григория Васильевича Низовского несколько лет назад, когда он работал директором большого спортивного комплекса, где она тренировалась. Григория Васильевича все любили за хороший характер и обстоятельность. Будучи директором зала, он не сидел у себя в кабинете, а постоянно был чем-то занят – проверял, хорошо ли работает отопление, нет ли сквозняков, поменяли ли в зале для борьбы старые маты, хорошо ли варит кофе новая буфетчица.