Сам в прошлом спортсмен, он заботился о своих клиентах как о родных, многих из них знал по именам, постоянно интересовался их спортивными успехами, здоровьем. Спортсмены его тоже любили и называли не Григорием Васильевичем, а дядей Гришей, что ему очень нравилось.
– А почему вы из спорткомплекса ушли?
Григорий Васильевич помрачнел, искоса взглянул на парня с блокнотом, и тот, поняв намек, мгновенно испарился.
– Понимаешь, Анюта, – проговорил Низовский вполголоса, – хозяева комплекса поменялись. Какие-то новые, то ли из Сибири, то ли из Нижнего Новгорода, и явно с криминальным душком. Ты же помнишь, раньше у нас настоящие спортсмены тренировались, молодежь такая хорошая, а сейчас – натуральные бандюганы. И больше даже не тренируются, а расслабляются – выпивка, девочки… тьфу! – Григорий Васильевич сплюнул, поморщился. – Какой это спорт? Ну, я и ушел сюда. Эта фирма Сереже Кутикову принадлежит, помнишь, тоже у нас тренировался?
– Ну да, самбист… – вспомнила Аня.
– Верно, до сборной дошел, до мирового чемпионата, а потом ушел из спорта из-за травмы и открыл эту фирму. Ну, он меня и пригласил сюда директором…
– А чем вы вообще тут занимаетесь? – Аня обвела взглядом двор, боксы и офисное здание.
– В основном прокат машин. Самых разных – простых, внедорожников, представительских… постой, Анюта, а ты что здесь делаешь, если даже не знаешь, чем мы занимаемся?
– Понимаешь, дядя Гриша, – начала Аня, – я одного человека ищу, а единственный след – это машина. Внедорожник. Судя по номеру, ваш внедорожник.
– Челове-ека? – протянул Григорий Васильевич. – Ухажер, что ли, тебя бросил?
– Дядя Гриша! – Аня укоризненно взглянула на Низовского. – Я что, по-вашему, похожа на девушку, которую бросают, и тем более на ту, которая станет искать сбежавшего бойфренда?
– Бросить могут любую, – философски проговорил Григорий Васильевич, – но вот искать ты, пожалуй, не станешь.
– Ну, вот видите! Короче, поможете мне его найти?
– Тебе, Анюта, все, что угодно! – Григорий Васильевич подозвал парня с блокнотом, который деликатно дожидался в сторонке окончания их разговора, и приказал: – Ну-ка, Анатолий, давай сюда свои бумаги, проверь номер, который тебе эта красавица даст!
Аня протянула Анатолию листок, на котором записала номер внедорожника. Тот только взглянул на этот номер, и его лицо растерянно вытянулось:
– Григорий Васильевич, так это та машина, которую «Мегагон» арендовал… на которой Суровцев уехал…
– И не вернулся… – вздохнул Низовский.
Он повернулся к Ане и проговорил мрачным, подавленным, нехарактерным для него голосом:
– Анюта, с этой машиной у нас крупные неприятности случились. Ее брала в аренду фирма «Мегагон» вместе с нашим водителем. Машину вернули в срок, но вот водитель… водитель погиб.
Григорий Васильевич тяжело вздохнул.
– Тот мужик, который пригнал машину, сказал, что они напоролись на каких-то бандитов, и водителя застрелили. Хороший водитель, между прочим, был, Гена Суровцев, аккуратный, ни одного ДТП. Семья у него осталась, жена и сын. Я потом хотел про это дело в полиции узнать, обратился к одному старому знакомому, так вот он мне исключительно по дружбе сказал, чтобы я в это дело не совался, что его закрыли по сигналу с самого верха.
Аня не подала виду, что знает все эти детали. Единственное, чего она не знала достоверно, хотя и предполагала, – что внедорожник арендовала фирма «Мегагон», одна из компаний Басаргина. Впрочем, это ей тоже мало что давало: соваться в ту фирму ей было никак нельзя после того, как она участвовала в похищении ее владельца. Таким поступком она подставила бы не только себя, но и своих товарищей.
У нее оставалась последняя надежда.
– Скажите, а как выглядел тот человек, который забрал эту машину и пригнал ее обратно?
Анатолий взглянул на Григория Васильевича, словно запрашивая у него санкцию. Низовский кивнул:
– Расскажи ей, Толя. Ты ведь машину принимал…
– Отправили мы машину с водителем туда, куда он просил, так что в тот раз я его не видел. А вот обратно пригнал он сам. Рыжий такой, долговязый…
– Он! – обрадовалась Аня.
– Я его еще с прошлого раза запомнил…
– С прошлого? – Аня насторожилась. – Так он у вас, выходит, уже раньше бывал?
– Ну да, два или три раза… я могу по своим бумагам проверить. Тоже брал внедорожник с водителем, только водитель был другой… да вот он, кстати, идет! – Анатолий показал на шагавшего через двор мужчину в надвинутой на глаза бейсболке, окликнул его: – Слава! Волков! Подойди к нам!
Мужчина в бейсболке обернулся, нехотя подошел и с ходу уныло забубнил:
– Я уже полторы смены отработал! Я что, не человек? Мне тоже отдохнуть надо! Я, между прочим, пивка уже выпил, так что мне за руль нельзя!
– Слава, не заедайся! – оборвал его Низовский. – Никто тебя никуда не гонит. Ты вот только этой девушке расскажи про своего клиента, и можешь отдыхать.
– Про какого клиента, Васильич?
– Про того рыжего, который у нас в мае внедорожник арендовал.
– Ах, про рыжего? – Водитель явно обрадовался, что ему удастся уйти домой. – Про рыжего я могу…
В это время во двор въехала очередная машина, и Анатолий бросился к ней с блокнотом наперевес. Григорий Васильевич взглянул на Аню и проговорил:
– Ну, Анюта, Волков тебе все расскажет, а у меня тут дел полно, так что я пойду!
– Конечно, дядя Гриша! Спасибо вам большое!
Аня с водителем прошли в угол двора, где росли несколько пыльных кустов барбариса, под которыми стояла скамья. На стене над этой скамьей какой-то местный шутник нацарапал:
«Парк культуры и отдыха имени Низовского».
Видимо, на новом месте работы Григорий Васильевич тоже пользовался популярностью.
Усевшись на скамейку, водитель достал из кармана банку пива и предложил Ане:
– Хочешь?
– Мне нельзя, я за рулем!
– Ну, это святое! – Волков открыл банку, сделал большой глоток и покосился на Аню:
– Значит, тебя этот рыжий интересует? Хахаль, что ли?
– Если бы хахаль, я бы про него и так все знала! – отрезала Аня и сверкнула глазами.
– Ладно, ладно, не сердись! Васильич просил тебе про него рассказать – так я расскажу, нет проблем! Я для Васильича все, что угодно… Он, рыжий тот, два раза у нас машину арендовал, с водителем. А водителем, значит, как раз я был…
Волков сделал еще один глоток, задумался.
– Ну, и куда же вы ездили? – подтолкнула его Аня, когда молчание затянулось.
– Первый раз, значит, на кладбище, – ответил Волков, таинственно понизив голос.