Послышались гулкие шаги; в сопровождении караульного к решетке подошел Григорий Кузьминок.
— Очухался? — спросил он, потирая искривленный нос.
— Частично, — ответил я и обвел камеру рукой. — На хрена все это? Что за цирк?
— А как иначе? — удивился начальник отдела контрразведки. — Ты у нас опасный преступник, за которым мы следили, не смыкая глаз, и которого задержали за попыткой сбыть совершенно секретную карту. Совершенно секретную, да…
— А! — догадался я. — Для антуража?
— Ну да, — подтвердил контрразведчик. — Когда ведьмочек здесь проводили, ты крайне убедительно бесчувственное тело сыграл. — И он приказал караульному: — Отпирай.
Охранник зазвенел связкой ключей, я приподнялся с пола и оперся о стену. Голова кружилась.
— Что с Василенко? — спросил, немного отдышавшись. Резкие перепады уровня магического излучения колдуны переносили хуже некуда, поэтому когда вброшенный контрразведчиками артефакт — полагаю, усиленная версия «пиявки» — выжег всю энергию в помещении, Антону и ведьмам пришлось несладко. Но ведьмы — ладно, знали на что шли, а вот гимназиста мы использовали втемную. И мне, хоть я и сам пострадал, было от этого немного совестно. Впрочем, самую малость. И недолго.
— Все в порядке с Василенко, откачали, — бесстрастно ответил Кузьминок и протянул руку, помогая выйти в коридор. — Недельку на таблетках посидит, но лечение ему компенсируют. Зато дело сделано чисто и без осечек.
— Не отвертятся?
— Спрашиваешь! — рассмеялся Григорий. — Конечно, отвертятся! Ради этого все и затевалось!
Сегодняшний инцидент, стань он достоянием общественности, неминуемо привел бы к войне между Лигой и Гимназией. Попытка забраться в голову к гимназисту не самого малого ранга — это серьезно. Колдуны такого спустить не могли, как не могла остаться в стороне Дружина. Сестры Холода это прекрасно понимали, крыть аргументы Линева им было нечем. Придется договариваться.
Вот и получалось, что мы с Клондайком ведьм больше не интересовали. Карт у нас не было, а на месть столь незначительным персонажам никто растрачиваться не станет. Тем более что мы тоже вроде как пострадавшая сторона.
— И вот еще что, — придержал меня вдруг Кузьминок, — раз ты под арестом, пока ситуация не устаканится, поживешь у нас на базе.
— И долго? — вздохнул я, вспомнив не слишком-то комфортную камеру.
— Дня два или три, — предположил контрразведчик и весело рассмеялся: — А мы тебе за это срок скостим!
Меня шутка почему-то совсем не развеселила.
Впрочем, пустяки. Хоть отдохну немного. Лето, чувствую, насыщенным выдастся. Скучать точно не придется…
Клондайк
12 мая, вторник
В понедельник Хмель пропал. Но хотя бы планово на этот раз, предупредив заранее. Линев все же нашел Славе применение в своих схемах, и тот на сей раз согласился сразу, почти что со всей готовностью. Правда, он не ожидал, что его запрут на несколько дней, не предупредили, но мне потом Кузьминок позвонил, проинформировал, чтобы мы заново паники не поднимали.
— Нормально все с ним, по плану прошло. Подержим немного под легенду.
Иван сию новость узнал из моих уст. Вроде как не расстроился, потому что пива они наварили недавно и товар был.
Кот ко вторнику тоже освоился в мастерской, привык к лотку в топочной, куда я проделал кошачью дверку, а Саня перекалибровал сигнализацию, чтобы на зверя не срабатывала. Подумал, что потом надо будет кошачьи дверцы везде повтыкать, чтобы кот мог гулять и в мастерскую, и ко мне в квартиру. Чтобы ему просторно было, привольно, так сказать.
Димке кот понравился, он и предложил окрестить его Барсиком, на что мы с Милой, подумав, согласились. А что? Вполне почетное имя, Маленький Барс, так сказать, Барсик. Пусть так и будет.
У Милы со зверем отношения тоже более или менее выстроились, так что она с нами даже к ветеринару поехала, к которому я дозвонился с утра и который принимал. И всю дорогу держала кота на руках. Кот, впрочем, не вырывался, а с любопытством вертел башкой, выглядывая в окна.
Найти кабинет ветеринара было несложно, он квартировал в том же здании, что и кафе «Весна» — по-своему легендарное общепитовское заведение, в котором чего только не случалось за его историю. А так с виду и вовсе классическая советская «стекляшка» на первом этаже кирпичной пятиэтажки. Район вокруг не из богатых, но вполне приличный, можно считать, что для среднего класса. Такие же кирпичные хрущовки, даже деревца высадили вдоль тротуаров. Раньше тут, говорят, высокие тополя росли, но их вырубили все на дрова в свое время.
Ветеринар занимал часть первого этажа следующего после кафешки подъезда, ну и вход к нему, понятное дело, был давно пробит с улицы. Симпатичная такая дверь из толстого дерева, над ней вывеска «Веткабинет». У подъезда припаркован уазовский пикап с «ракушкой» над кузовом, вполне новый.
Позвонили в дверь, она почти сразу открылась. Кот вроде было задергался в руках у Милы, но быстро успокоился. За дверью стояла женщина лет сорока, невысокая, с короткой стрижкой.
— С котиком? С ожогом плесенью? — уточнила она. — Записывались, так?
— Верно. — Я забрал кота у Милы. — И прививки бы сделать.
— Пойдемте, — кивнула она и повела из приемной в соседнюю комнату.
Ветеринар был крепким моложавым дядькой с бородой как у Платона, сидевшим за столом и сразу поднявшимся навстречу.
— Подобрали?
— Подобрал.
— Тогда ошейник у нас возьмите защитный, который на излишки излучения настроен. Плесень же излучает, в курсе?
— В курсе.
— Ну вот кот и не полезет куда не надо, а то любопытные они, от этого и страдают. — Доктор взял кота у меня из рук и разместил на гладком металлическом столе. — Придерживайте пока, сейчас бинт снимем…
Зверь вроде как понял, что то, что происходит, это забота исключительно о нем, и пока не сопротивлялся. Дал надрезать и размотать бинты, спокойно позволил осмотреть лапу. Ожог выглядел не так уж и плохо, тогда еще Салават сказал, что я с лекарством вовремя успел. Тоже повезло — у нормального человека в домашней аптечке такого не бывает, но у меня аптечка патрульного, стандартная, и без средства от ожога плесенью в ней никак.
В кармане зазвонил чарофон, и я уступил место удерживающего кота Миле, жестом показав, что мне надо выйти в приемную.
Оказался Линев.
— Я по поводу пустых зданий, — сразу заявил он. — Можем встретиться с нужным человеком примерно через час, в одиннадцать.
— В одиннадцать? — переспросил я, глянув на часы. — А где?
— На Южном, в «Сен-Тропезе», в баре.
Ну да, где же еще.
— Я сейчас у ветеринара, могу минут на десять-пятнадцать опоздать, — прикинул я время.