Баринова помолчала, обдумывая сказанное. Значит, Лига все же попалась на большом криминале, а эта Анна наверняка из «младотурков». Временно исполняющая обязанности? С сегодняшнего дня небось.
Да, не такое уж плохое предложение. Выбор ведь между «участвовать в прибыли» и «лишиться актива бесплатно». Это больше на предложение мира похоже.
Ведьма, пожалуй, пришла к тому же выводу, потому что сказала:
— Хорошо. Но мы должны предусмотреть механизм контроля за проектом с нашей стороны. Чтобы не получилось так, что проект провален и банк забрал его в погашение кредита, а крайними остались мы. — Она поочередно посмотрела каждому из нас в глаза.
Ну да, фразу она не закончила. О чем умолчала? Например, о том, что если банк в сговоре, а он работает на администрацию, то это может быть просто способом изъятия актива. Но тут ее логика подводит, как мне кажется, актив и так могут изъять.
— У вас права как у любого акционера, — вступил в разговор уже я. — А вот влиять на сам проект не надо, чтобы потом не начались разговоры о том, кто все провалил. Не нравится что-то в проекте — собираем совещание под протокол, обсуждаем. Никаких поправок в любой другой форме быть не может, иначе это верный путь к тому, чтобы облажаться.
— Тогда как вы все это начнете?
— С заказа проекта. Проект будем обсуждать. Потом его подписываем — и уже никто, — тут я посмотрел на Линева, — в него не лезет.
— А как продаем? — спросил он.
— Сами. Открываем офис в домах, делаем демонстрационную квартиру, как раз этот офис, и продаем. Гасим кредит, прибыль распределяем.
А я еще и начну за заводик кредит гасить при поставках.
Дальше разговор с Бариновой сильно не затянулся, пробежались по основным деталям и договорились поручить юристам составить договор. Юристы есть и у Линева, и у Лиги, с этим проблем нет. Потом ведьма попрощалась и ушла, а я спросил:
— А что за кредит на стекольный?
— Половина, — ответил он, — мне. — Он ткнул себя пальцем в грудь. — И от кирпичного, и от стекольного. И карьер глиняный есть в том направлении, тоже нужно брать. Вы работаете — я организовываю кредитные линии, сбыт, заказы от администрации. Партнеры? — Он протянул мне руку.
— Партнеры, — кивнул я, пожимая его узкую ладонь.
Все верно, проект у меня хороший, он понял. И понял, что лучше сразу занять весь рынок, чем раскручивать его постепенно. Просто я мог бы только постепенно, на большее финансами не тянул, а вот теперь…
— С Лигой получилось, как я понял?
— Как планировали. Уже вчера сменилось руководство. Главные «непримиримые» вчера же вечером покинули Форт на нескольких машинах. Дружина сегодня начала обыск на автопредприятии, где наемники сидят.
— Разгоняете?
— Посмотрим. У них всегда есть шанс последовать примеру Цеха. Можно даже рассмотреть вопрос о присоединении к Дружине. Поделим на группы и отправим в разные районы.
Ну да, тоже разумно. Наемники Лиги на самом деле в районе Северной окраины достаточно эффективно действовали, какой-то минимальный порядок там навели, прирожденных злодеев в местной схеме нет, больше жадность и интересы. У всех есть шанс договориться, это я уже давно понял, наблюдая за местной жизнью.
— А по главной задаче?
— Будем планировать. В Лиге пройдет информация, что они покупают карту.
— В каком месте?
— Промзона, в районе железки. И глухо достаточно, поверят, и собры позиции смогут занять. Ну и гражданские под огонь не попадут, если что-то пойдет не так.
— Да, вполне.
Я место помнил более или менее. Там железная дорога делит промзону почти пополам, с обеих сторон от нее бетонный забор. И две ветки отходят. Одна к опытному заводу при НИИ «Точмаш» — «почтовому ящику» советских времен, вторая — к метизному заводу. На метизном сейчас какое-то производство, а вот «почтовый ящик» только пошел под реконструкцию, собираются что-то делать. Да, место именно такое — и не людное, и в то же время подозрений вызывать не должно, там разный народ блуждает. И пара-тройка пустых цехов в окрестностях до сих пор.
— Когда?
— Когда будем уверены, что горожанам информацию слили. Кстати, — он открыл сумку с ноутбуком и вытащил из нее пластиковую папку. — Это фальшивая карта. Но с виду как настоящая, просто все отметки сдвинули и значения поменяли. На всякий случай пусть будет.
— Я понял, спасибо, — взял я у него папку. — Хмелева к тому времени выпустите?
— Да. Чтобы подозрений не было. Пусть все будет как обычно.
— Принял.
Хмель
12 мая, вторник
Жизнь под арестом ничем особенным не запомнилась. Все больше спал. Да еще три раза в день водили на допрос в кабинет следователя. На завтрак, обед и ужин. Иначе кто-нибудь непосвященный мог удивиться излишне обильному питанию арестанта. Двери-то в камере не было — одна решетка.
Ел — спал, спал — ел. Так и скоротал два дня.
Во вторник вечером вместо накрытого стола в кабинете следователя меня встретил Григорий Кузьминок.
— О! — удивился я, шаркая по полу расшнурованными ботинками. — Лед тронулся? Или вопросы появились?
— Тронулся, — кивнул контрразведчик и выложил на стол пакет с изъятыми у меня вещами. — Все разрешилось.
— И как же? — Я выудил шнурок и уселся на стул.
— Наилучшим образом, — уверил меня Кузьминок.
— Наши победили?
— Скажем так, — улыбнулся Григорий, — все остались довольны.
— Так разве бывает? — хмыкнул я, приводя в порядок обувь. — Всего на всех обычно не хватает. Всех много, всего мало.
Кузьминок поднялся из-за стола и потер искривленный нос.
— Всех за последнее время слегка поубавилось, — пожал он плечами. — Недоразумение с Лигой разрешилось, не сомневайся.
Я только поморщился.
— Это просто здорово, — пробурчал, просовывая ремень в петли штанов, — а что с горожанами?
Очень неуютно жить в ожидании удара. А как показала недавняя перестрелка, когда Николай случайно столкнулся с агентами Города в булочной, оставлять нас в покое никто не собирался.
— Разберемся и с горожанами, — уверенно заявил Григорий и предупредил: — Если будут спрашивать, где пропадал, говори, что лежал в Госпитале. Мол, прихватило внезапно.
— Грачева, надеюсь, оповестили?
— Помощника твоего? Да, Гордеев должен был зайти.
— Отлично. — Я заглянул в пакет и спросил, имея в виду оружие и ключи: — А остальное?
— На выходе получишь.
— Меня хоть подвезут?
Пусть здесь и было недалеко, но одному идти до бара категорически не хотелось.