Жирославъ – от «жир» (богатство, обилие, удача, жизнь) и «слава». Грамоты № 657, № 563 конца XII века, № 67 – начало XIV века.
Житобудъ – от «жито» и «быть» или «будить». Грамота № 526, середина XI века.
Жюпанъко – А.А. Зализняк производит это от титула «жупан» южнославянского обозначения князя или старейшины, в своевременной Хорватии «жупан» – губернатор. Я бы вспомнило также, что жупаном у белорусов – потомков кривичей – называется одежда знатных людей, в смоленской и вологодской губернии – рабочее полукафтанье, зипун. Грамота № 218, вторая половина XIII века.
Жючько – жук, жучок, скорее имя черноволосого малыша – «чёрный, как жук». Станьмир Жучкович упомянут в грамоте № 630, середина XII века.
Завидъ – скорее «завидный», чем «завидущий». Абсолютный чемпион среди новгородского именослова с XI (грамота № 745) до XIII (грамота 293) века, упомянутый в десяти грамотах – и ещё в грамоте из Старой Руссы № 36 упомянута Завижая – то есть жена Завида. Остался двухсторонний гребешок 70-х годов XIII века из твердого самшита, рачительно подписанный хозяином «Завижь гребень». Имя Завид носили несколько новгородских посадников, и даже в константинопольском соборе святой Софии по себе оставил память на рубеже XII–XIII веков некий Завид Данетин – причем по особенностям надписи предполагают, что и этот Завид был новгородцем. После XIII века имя из грамот исчезает.
Заяць – собственно заяц. Грамота № 92, середина XIV века.
Зубрь – зубр. Грамота № 84, начало XII века.
Зубъ – зуб. Впрочем, зубом вообще называли часто что-то острое, торчащее, вплоть до излома льдины. Можно с большой доли уверенности предположить, что новгородец Зуб в младенчестве ли, если это имя, в зрелые ли годы, если прозвище, не отличался легким характером. Грамота 416, середина XIV века, № 495, вторая половина XV века.
Зубьць – примерно то же, что и Зуб. Грамота № 750, первая половина XIV века.
Зуико – Зуй, Зуйко, Зуёк были распространёнными прозвищами. Обозначали либо птицу-кулика, либо юнгу на поморском – а ранее новгородском – судне. Грамота № 92, середина XIV века.
Играть – игривый, играющий. Грамота из Старой Руссы № 14, вторая половина XII века. Схожее имя – Игрец – носил житель Старой Руссы, упомянутый в грамоте оттуда № 34 (первая половина XII века). Возможно, это один и тот же человек?
Клопуша – хвастунья, болтушка. Скорее всего, женское. Грамота из Старой Руссы, № 19, первая половина-середина XII столетия.
Козьлъ – и опять имя, которое не имеет шанса на возрождение. В русской традиции – не покорёженной советским «блатным» менталитетом – козёл был существом вполне уважаемым, воплощал плодородие («где козёл ногою, там жито копною»), отпугивал нечисть – одним из способов оградить коней от проказ недоброго дворового считалось поселить в конюшне козла. Увы. Имя из грамоты № 410, конец XIII века.
Кой – имя того же корня, что и «покой». Или имя-пожелание, или новгородец (из знатных – он упомянут среди первых лиц вольного города) с детства отличался нешумным нравом. Грамота № 263, конец XIV века. Такое же или сходные имена бытовали у чехов (Koj), полабов (Kojt), поляков (Коуа, Koyan, Koyasz, Koyek), сербов (Kojic), болгар (Койка). В новгородских землях стоит по сей день – и самое малое с XVI века – деревня Коегоща (от личного имени Коегость), а среди древне-чешских имен встречается Kojeslav Коленеч – трудно сказать, от части ли тела, от места жительства (у «колена» реки, скажем) или от привычки «выкидывать коленца» получил житель Старой Руссы это имя (или прозвище). Грамота из Старой Руссы № 31, конец XII века.
Колокша – по Зализняку от праславянского *къ1къ – бедро. Грамота № 409, конец XIII века.
Коромольникъ – бунтарь, мятежник. Грамота № 50, первая половина XIV века.
Коростъка*(?) – один из редких в берестяных грамотах примеров имени-оберега. Зализняк трактует его или от «коросты» или от «корсты» – гроба, могилы; что так, что так – не особенно весело. Грамота № 663, вторая половина XII века, дети Коростки, Милко, Уенег и Будиша были землепашцами и платили подати «от рала» (с плуга).
Косарикъ – косарь (тот, кто родился во время сенокоса?). На Смоленщине косарями иносказательно называли разбойников. Ещё Косарями звали созвездие Ориона, а косариком – дикую герань. Грамота № 144, первая половина XIV века.
Коснила – от косный, поздний, медленный. Грамоты из Старой Руссы № 19 и 22, первая половина XII века.
Кочанъко* – собственно кочан, круглый, плотный, твёрдый. грамота № 263, вторая половина XIV века. «Коч» также родственно слову «кочка» и обозначает нечто твердое и выдающееся по форме. Отсюда имена Кочегость и Кочебуд, восстанавливаемые на основании местных названий деревни Кочебужа из Шелонской пятины Новгородской земли (известна с XVI века) и деревни Кочегоща той же пятины (известна с XV).
Кощии – собственно, кощей во всём спектре значений, который в это слово вкладывался (включая и летописное значение «невольника»). Грамота № 242, начало XV века. Зализняк полагает, что то же значение имеет имя (?) Кошькѣй в обрывке грамоты 15 из Торжка (конец XII века).
Кривъ – кривой, или, возможно, кривич. Кривом, по предположениям ученых, звали первопредка этого племени (а некоторые исследователи видели в этом имени прозвище самого Велеса). Криве назывались жрецы у балтов (влияние которых простиралось и на славян-кривичей), «кривой» называлась в смоленском говоре русальная неделя, а у полочан кривыми назывались дни празднования зимнего солнцеворота, Коляды. Грамота № 196, начало XIV века. А вот Кривьць скорее всего не более чем прозвище одноглазого – в грамоте № 278 (70-80-е годы XIV века) его носит карел Икагал, точно не имеющий отношения ни к кривичам, ни к балтам.
Кулота – возможно, сродни русскому «кулак», прусскому «кула» (дубина), литовскому «култи» (колотить, бить). Грамоты № 105, № 656 (вторая половина XII века). В середине того же столетия в грамоте № 14 из Старой Руссы упомянут Кулотинич. На рубеже XI–XII веков какой-то Кулотка оставил автограф в соборе святой Софии Новгородской (надпись № 66).
Курь* – по не очень понятным мне причинам А.А. Зализняк настаивает, что это имя – форма христианского Кир. На мой взгляд, ничто не мешает имени Кур обозначать собственно «кура» – то есть петуха. Упоминается в грамоте № 690 (конец XIV века), среди персонажей коей присутствует и человек по имени Боран.
Кънъзюй – от «конозити» – донимать придирками, «уламывать», суетиться». Смоленская грамота № 12, середины – второй половины XII века. Конозюя Нежатича именовали с отчеством.
Кърга—это имя решает вопрос о происхождении слова Корга/Карга в значении старухи. Фасмер отдавал предпочтение тюркской версии – от «карга»-ворона, отказывая этому слову в родстве с другим обозначением сварливой старухи «корза». Но имя Корга мы встречаем в грамоте из Старой Руссы № 20, первая половина XII века – а в северных краях вряд ли можно в то время ожидать тюркских заимствований. Возможно, его носитель или носительница были крикливы и сердиты ещё в младенчестве, схлопотав такое нелестное прозвание. А может, были просто: «корзати, корзити» означает морщить.