Здесь было сыро и холодно. Пахло тоже неприятно: давно не проветривали. На потолке собирались крупные капли воды и шлёпались на каменный пол.

— А всё из-за твоего любопытства, — сказал я господину Белло. — Теперь будем тут сидеть неизвестно сколько.

— Господин Белло тут не сидит, а стоит, — поправил он меня. Наверное, ему понравилось, что и он иногда может меня поправить — для разнообразия.

Я посмотрел вверх, на потолок. Полукруглый свод, каменная кладка — из крупных камней. Рядом с нами из стены торчало несколько ржавых железных крюков. На такие крюки раньше вешали фонари. Но сейчас-то фонарей не было, тем более горящих. Тут по-прежнему царила почти полная темнота.

— Всё выглядит прямо как в фильме ужасов, — сказал я.

— В фильме ужасов, правда? — переспросил господин Белло.

Кажется, он решил, что это специальное выражение, которым называют душные, сырые подвалы с паутиной, свисающей с потолка. Конечно, откуда он мог знать это слово, он же ещё ни разу не был в кино.

Он посмотрел по сторонам, задрал нос, повертел головой и принюхался. А потом сказал:

— Тут ужасы пахнут пресенью, а там ужасы пахнут сухо, — и показал в самую тёмную часть подвала, до которой не доходил свет.

— Тогда давай перейдём в сухую половину, — предложил я. Сухая часть длинного подвала находилась чуть выше, чем зал со сводчатым потолком, и там оказалось ещё темнее. Мы поднялись по трём широким ступенькам и дальше двигались медленно, на ощупь. Пол, кажется, был гладкий. В зале он был грубым, каменным. А здесь я не чувствовал под ногами ни одной неровности. Я вытянул руки вперёд и так и шёл, пока не наткнулся на препятствие — противоположную стену.

Господин Белло, наверно, тоже дошёл до стены, потому что рядом послышалось громкое «ой-ой-ой!».

Я провёл по стенке пальцем: в этом месте она оказалась не такая шершавая и была сделана как будто из целой доски, а не сложена из камней.

— Как глупо, что мы не прихватили фонарь, — посетовал я, продвигаясь вдоль стены.

— Да, глу-у-упо, — подтвердил в темноте совсем рядом господин Белло.

Я услышал, как он засопел: должно быть, опять принюхивался.

— Там воздух хороший! — огласил он результат своей нюхательной работы.

— Там — это где? — спросил я.

— Вон там! — ответил он. Наверное, показывал рукой в нужную сторону и не мог понять, что в темноте мне не видно. Потом сообразил, схватил меня за руку и потянул влево.

Теперь и я почувствовал свежий воздух: он шёл из узкой вертикальной щели в гладкой стенке. Ещё через несколько секунд я понял, что, скорее всего, это приоткрытая дверь. Так вот чем была гладкая стенка! Я радостно начал ощупывать её и действительно нашёл ручку. Нажал — и дверь открылась!

— Ого! — выдохнул позади меня господин Белло.

Перед нами оказалась узкая деревянная лестница, ведущая наверх. И белые стены по бокам. А рядом с дверью я даже нашёл выключатель. Но свет включать не понадобилось, потому что хватало света с верхнего конца лестницы.

— Значит, в подвал можно попасть не только снаружи, но и изнутри, из дома. В домах обычно так и бывает, — шепнул я господину Белло. — Слушай. Сейчас мы тихо поднимемся и выйдем на улицу через входную дверь.

Лестница выходила в большой квадратный холл. В нём были двери с трёх сторон: две внутренние вели в комнаты, а третья — прямо напротив нас — на улицу. С четвёртой стороны холла широкая лестница поднималась на второй этаж.

Мы как можно быстрее прокрались к входной двери. К моему ужасу, она не открывалась. Заперта. Ключ торчал в замке, и я попробовал его повернуть. Но замок, наверное, был старый, не смазанный. Ключ поворачивался с трудом, пришлось крутить двумя руками и со всей силы. И только я повернул его, как сзади раздался голос:

— Стоять! Ни с места! Вы кто такие и как сюда вошли?

Я обернулся. Сзади из комнаты вышел человек и грозно замахнулся на нас тросточкой. Говорил он с лёгким французским акцентом. Например, его «вы кто такие» больше походило на «викто такий». Сомнений не оставалось: это мой двоюродный дед. За огромными тёмными очками я не видел его глаз. А волосы у него оказались длинные, прямые и совершенно чёрные, ни следа седины, и они как-то не подходили к морщинистому лицу.

— Мы просто хотели тебя н-навестить… ну то есть вас, — заикаясь, пробормотал я. — Меня зовут Макс.

— Как вы вообще попали в дом? — Опросил он.

— Через фильм ужасов, — объяснил господин Белло, показывая на лестницу в подвал.

— Кто вы? — спросил он господина Белло. — Из полиции?

— Нет, — ответил я.

— Да, — одновременно со мной ответил господин Белло.

— Так всё-таки да или нет? — не унимался дядя Астор.

— Да, потому что господин Белло ходил в полицию, — признался господин Белло. От смущения у него горели уши. — Потому что господин Белло немножко прихватил чужую курицу.

— Ах вот что ты имеешь в виду, — сказал я. И объяснил дяде Астору: — Однажды он украл курицу, и пришлось нам с папой выручать его из полиции.

— Украл курицу? — дядя Астор подмигнул господину Белло. — Уважаю! — он больше не грозил нам тросточкой и уже выглядел не так страшно. Потом он обратился ко мне: — А кто твой отец?

Я задумался. Папа мне сто раз повторил, что нельзя говорить, кто я такой. Но теперь, когда напротив меня стоял двоюродный дед, мне показалось, что это как-то неправильно. И я сказал:

— Моего папу зовут Пипин Штернхайм, он провизор и владелец «Аптеки Штернхайма» в Львином переулке.

— Штернхайм? — переспросил он. — Твой отец Пипин Штернхайм?! Значит, мне ты приходишься… ты мой…

Конечно, я мог бы ему помочь и подсказать «внучатый племянник», но эти слова больше похожи на какой-то научный термин. Так что я сказал:

— Ну просто ты мой дядя. Дядя Астор!

— Твой дядя, — повторил он. — Невероятно! Ну тогда проходи, и пойдём в большую комнату. Твой похититель кур пусть тоже заходит.

Дневник прадедушки

В гостиной мы устроились друг напротив друга в старинных уютных креслах, и дядя Астор сказал:

— Твой отец говорил мне, что у него есть сын Макс. Так что я давно собирался с тобой познакомиться. Да всё не получалось. Я же не выхожу из дому. Но теперь вот ты сам пожаловал, хотя и необычным путём. И в сопровождении господина, про которого я так и не понял, кто он и зачем полез с тобой в мой подвал.

Я не бросился сразу же объяснять, кто такой господин Белло, — хотел немного обождать. Вместо этого сам спросил: