Выбору парня удивились и на кухне.
– Студент, что ли? – лениво спросила Валя, повар, отвечающая именно за блюда средней сложности.
– А я знаю! Я у него зачетку не спрашивал! – огрызнулся он и сразу приуныл.
На чаевые вряд ли придется рассчитывать. Это теперь пока заказа дождется, пока съест, час пройдет! А он уже хотел столики тащить под навес. Вот принесло!
Официант вернулся на улицу, положил на столик перед клиентом приборы, поставил соусник, корзиночку с хлебом. Внимательно глянул на него, оценивая.
Нет, деньги, кажется, у парня водились. Часы дорогие, мобильник тоже. Шмотье тоже не с распродажи. Только странный какой-то. Вид отсутствующий. Но на нарика не похож, точно. Этих он перевидал о-го-го сколько!
– Давно тут работаешь? – вдруг спросил парень.
Глянул на него острым взглядом, сквозь который пробивалось нечто, напоминающее боль. Может, все же наркоман? Из этих, из тихих, скрытных?
– Простите?
Официант, звали его Валик, то есть Валентин, но Валик был предпочтительнее для него, вежливо склонился перед парнем.
– Как давно тут работаешь, Валик? – прочел на бейдже имя Роман.
– Ну-у-у… Прилично. Лет семь, наверное. Плюс-минус пара месяцев. А вы, простите, с какой целью интересуетесь?
Парень был не прост, это он сразу понял. В зал не зашел, хотя там уютнее и теплее. И хинкали заказал по рассеянности. Все равно было что заказывать, вот он и ткнул пальцем в первую попавшуюся строчку. Он тут не просто так. Он по делу.
Ну что же, ну что же, Валик был не против оказать услугу клиенту, тем более что на мента тот не смахивал. Такие часы ментам иметь не положено по уставу. Он всегда готов был оказать услугу, но…
Но не бесплатно! Он давно уяснил и всячески давал понять своим клиентам, что любая информация, любая услуга, не включенная в ресторанный прейскурант, стоит денег.
– Цель есть, – криво ухмыльнулся Рома, сразу поняв, что этот широкоплечий малый «а» не скажет за так. Поэтому сразу вытащил из кармана долларовый полтинник, проговорив: – И она оправдывает средства, на нее затраченные.
– Я – весь внимание.
Валик шустро оглянулся на дверь ресторана. Слава богу, охранника не было. Замерз, видимо, ушел греться. Полсотни баксов тут же исчезли со стола в кармане его штанов.
Парень вытащил фотографию из куртки, которую прежде держал в руках, но потом надел, ветер поднялся. Положил ее на столик, ткнул пальцем в лицо улыбающегося мужика, смотревшего прямо в объектив.
Спросил:
– Знаешь его?
– Погодите, погодите…
Валик наморщил лоб, будто старался вспомнить, хотя не узнать Ростовского не мог, он всегда лично его обслуживал. Таково было желание Игоря Романовича.
– Слышь, Валик, ты не мути, а!
Парень стиснул челюсти, и боль из взгляда острого ушла, сменившись опасным стальным блеском, прямо, как бывало у…
– Ты его сын?! – ахнул он, интуитивно почувствовав в парне такую же серьезную угрозу, что постоянно исходила от его отца. – Ты его сын, Роман?!
– Итак, ты его знал. Уже хорошо, Валик…
Рома тяжело вздохнул, тут же пожалел о пяти профуканных им годах. Вспомнил о той иуде, к которой он по глупости и по малолетству рванул за помощью, да попал как кур в ощип. А ответ-то может крыться за этими ресторанными дверями, где отец был завсегдатаем.
Он зябко передернулся. Промерз до последней клетки. Глянул на дверной проем, за которым начиналось уютное тепло. Хотел было попроситься туда, да вспомнил, что Валик обслуживает столики на улице.
– А этого, второго знаешь? – И его палец опустился на широкую спину, обтянутую хорошим добротным пиджаком.
– Ну, я так прямо сразу… – завел Валик знакомый мотив, требующий денежной прибавки. – Не могу сказать…
Роман положил еще полсотни долларов на стол. Они так же быстро исчезли в кармане Валика, что и предыдущие.
– Кто это? – с нажимом произнес Роман и снова по-отцовски жестко глянул на официанта.
– Это… кажется, это Михаил Иванович Шелестов, – неуверенно проговорил Валик, заметил периферическим зрением вернувшегося из зала охранника и зашипел: – Убери фотографию быстро! Убери!!!
Роман послушно сгреб со столика снимок, сунул его в карман куртки. И переспросил:
– Шелестов? Ты уверен?
– Нет, но…
Взгляд официанта забегал по темной улице, нашел личную машину, с ней было все в порядке, вернулся к парню, смотревшему все так же строго и опасно. И он кивнул:
– Уверен.
– Хорошо. Неси мои хинкали. И кофе. Много, горячего. И это, Валик, сегодня после смены я тебя дождусь?
– Нет! Нет, что ты! – заверещал он страшным шепотом, смахивая с толстого стекла, поддерживающего белоснежную скатерть, несуществующую пыль. – Этого нельзя делать! Ни в коем случае, Роман! Нельзя!
И он умчался в кухню, где было жарко, вкусно пахло едой, привычно топтались возле своих рабочих мест повара и где ему не задавали вопросов, ответы на которые могли стоить ему…
– Где хинкали парня?
Валик поглазел по сторонам. Нигде не было выставленной тарелки с нужным блюдом. А шеф-повар прямо под нос совал ему громадную, как поднос, тарелку с дивным мясом под таким благоуханным соусом, что у Валика тут же свело кишки от мгновенно пробудившегося аппетита.
Или это у него от страха кишки свело, черт его знает!
– Хинкали, Рустэм Самедович. Мне нужны хинкали. Валя! – громко окликнул он меланхоличную повариху, неспешно сооружающую пирамидку из вареной моркови. – Где хинкали парня?
Та лишь пожала плечами и кивнула на шеф-повара без лишних комментариев.
– Неси мясо пацану, – потребовал шеф-повар. – Пусть поест.
– Ладно. Как скажете, Рустэм Самедович.
Валик пожал плечами, послушно взял тарелку с подставки. Шагнул к выходу из кухни, но опомнился:
– А вдруг у него денег не хватит заплатить?
– Скажи, что я угощаю.
И шеф-повар странно посмотрел на Валика. И Валик тут же вспомнил легенды, которыми обросла крупная фигура их шеф-повара.
Болтали, а особенно много на эту тему болтала Валентина, что в прошлом их шеф-повар был отпетым бандитом. Что убить человека ему было так же легко, как отрубить голову курице. Что он явился в их город, спасаясь от гнева соплеменников, на родине он тоже набедокурил. И что до сих пор промышляет чем-то опасным и противозаконным. А кухня – это для него так, хобби.
Пока шел с тарелкой, напоминающей широкое блюдо, на улицу, Валик чего только не передумал. И в конце концов решил, что нынешний вечер если и принесет в дальнейшем ему проблемы, о них сегодня думать не стоило. Сегодня промозглый вечер принес ему сотню долларов. А это все же лучше, чем ничего. Хватит на безделушку милой девчонке, к которой он безуспешно пока клеился вторую неделю.