Брат А.
Гамбальто оказался прав: этот человек действительно потерял рассудок. Памятуя дядины наставления, Эцио закрыл покойнику глаза и произнес:
– Requiescat in pace.
Сознавая, что отпущенный им арбалетчик вполне мог поднять тревогу, Эцио глянул вниз. Но там все было по-прежнему. Караульные Пацци зевали, опираясь на алебарды. К прилавкам тянулись редкие покупатели. Без сомнения, пощаженный им караульный дал деру и сейчас торопился домой, предпочтя дезертирство военному суду и, возможно, пыткам. Эцио осторожно убрал скрытый клинок, стараясь касаться его только рукой в перчатке. Вниз он спускался по лестнице. Солнце стояло уже достаточно высоко, и спускаться по стене колокольни было небезопасно.
Эцио вернулся в лагерь, где его встретил возбужденный Гамбальто.
– Твое появление принесло нам удачу, – сказал сержант. – Наши дозорные выследили архиепископа Сальвиати!
– Где они его нашли?
– Совсем неподалеку. Видишь ту виллу на холме?
– Вижу.
– Он там. – Гамбальто хлопнул себя по лбу. – Capitano, я же не спросил, как прошла вылазка в город.
– Больше никто не будет «проповедовать на кровлях», исходя ненавистью.
– Жители города перед тобой в неоплатном долгу, capitano.
– Я никакой не капитан.
– Для нас ты самый настоящий капитан, – улыбнулся Гамбальто. – Возьми моих людей – они с радостью пойдут за тобой. У Сальвиати полно охраны. Да и сам дом достаточно хорошо укреплен.
– Хорошо, когда яйца кладут если не в одно гнездо, то хотя бы в соседние, – тоже улыбнулся Эцио.
– Думаю, что и остальные скрываются где-то неподалеку. Пока ты ходишь в гости к архиепископу, мы еще пошарим по окрестностям.
Выбрав дюжину лучших бойцов, привычных к рукопашным схваткам, Эцио повел их через поля к холму, где в старинном доме с толстыми стенами прятался Сальвиати. Шли рассыпавшись веером, но так, чтобы один наемник мог без труда расслышать соседа, при этом обходя или нейтрализуя посты Пацци на подступах к вилле Сальвиати. На пути к дому архиепископа отряд Эцио потерял двоих. Аудиторе рассчитывал на внезапность их атаки, но, когда отряд уже был совсем близко от массивных главных ворот, на стене вдруг появилась фигура в сутане архиепископа, как будто когтями вцепившаяся в парапет. Хищное лицо глянуло вниз и тут же исчезло.
– Вон он, Сальвиати, – шепнул себе Эцио.
Караульных с внешней стороны ворот не было. Молодой человек велел своим людям подойти к стенам как можно ближе, чтобы лучники не смогли в них прицелиться. Скорее всего, Сальвиати сосредоточил остатки своей охраны внутри дома, чьи старые, высокие и крепкие стены внешне казались неприступными. Эцио подумывал, не повторить ли ему свой давний трюк, когда в Сан-Джиминьяно он перелез через стену и открыл ворота изнутри. Тогда это удалось, но сейчас не ночь, и его появление обязательно заметят из дома.
Махнув своим, чтобы не высовывались, Эцио поспешил обратно в поле, где лежало тело последнего караульного, убитого ими на подступах к вилле. Молодой Аудиторе переоделся во вражеский мундир, свернув свою одежду в узел и спрятав под мышкой.
Когда он вернулся, отряд насторожился, приняв его за врага. Эцио молча подал одному из бойцов узел с одеждой, а сам подошел к воротам и громко постучал эфесом меча.
– Именем Отца Понимания – откройте! – крикнул он.
Прошедшая минута показалась Эцио вечностью. Он чуть отошел от ворот, чтобы его было видно со стены. Наконец послышался лязг отодвигаемых тяжелых засовов.
Едва ворота приоткрылись, молодой Аудиторе и его люди ворвались внутрь и сразу же вновь заперли их, чтобы охрана архиепископа не сбежала. Дом имел три крыла, соединенные переходами. Сальвиани стоял на крыльце среднего. Его окружало не менее дюжины крепких, до зубов вооруженных охранников. Остальные надвигались с разных сторон двора.
– Вероломные нечестивцы! – выкрикнул архиепископ. – Обманом вы проникли сюда, но назад вам уже не уйти. Убейте их! – скомандовал он своим людям. – Всех до единого!
Остатки гвардии Пацци окружили Эцио и его кондотьеров. Но у солдат Пацци не было такого учителя, как Марио Аудиторе. Численное превосходство их не спасло. Наемники двигались мало, зато каждый нанесенный ими удар достигал цели. Эцио же бросился по лестнице к архиепископу. Он выпустил клинок, впрыскивающий яд, и разил им людей Сальвиати без разбору. Не важно, куда он бил: любая рана, даже самая незначительная, оборачивалась мгновенной смертью.
– А ты и в самом деле демон, обитающий в четвертом кольце девятого круга! – произнес ошеломленный Сальвиати, когда вокруг не осталось ни одного живого охранника.
Спрятав ядовитый клинок, Эцио вытащил свой боевой кинжал, схватил архиепископа за воротник мантии и приставил лезвие к его горлу.
– Тамплиеры перестали быть христианами, когда превратились в банкиров, – с холодной яростью сказал Эцио. – Наверное, вы уже забыли, что написано в Евангелии? А там сказано: «Нельзя служить Богу и мамоне». Но у вас есть шанс искупить свою вину. Говорите, где Якопо?
Сальвиати с ненавистью поглядел на него:
– Вам никогда его не найти!
Эцио слегка вдавил лезвие в горло Сальвиати. На шее выступила кровь.
– Вы разочаровываете меня, arcivescovo [82] . Я думал, вы сообразительнее.
– Ночь оберегает наши встречи. А теперь – закончи начатое.
– Значит, вы, как и положено убийцам, собираетесь под покровом ночи. Спасибо, это уже кое-что. Но не все. Еще раз спрашиваю: где?
– Отец Понимания знает: я делаю это для общего блага, – холодно отчеканил Сальвиати и вдруг обеими руками схватил руку Эцио с кинжалом и вонзил лезвие себе в горло.
– Говори! – закричал молодой человек.
Но на губах архиепископа уже пузырилась кровавая пена. Сальвиати сполз на пол. На его величественном желто-белом облачении уже расцветали кроваво-красные цветы.
Только через несколько месяцев Эцио получил новые сведения о разыскиваемых заговорщиках. Все это время он вместе с дядей разрабатывал план по захвату Сан-Джиминьяно и освобождению жителей от жестокого ига тамплиеров, которые, усвоив прошлые уроки, взяли город в железные тиски. Зная, что тамплиеры тоже охотятся за недостающими страницами Кодекса, Эцио стремился их опередить, но поиски не приносили результата. Утешало лишь то, что имеющиеся страницы надежно хранились в дядином замке, а без них тамплиеры все равно не могли раскрыть тайну Кодекса.
Как-то в Монтериджони прискакал курьер из Флоренции. Он привез Эцио письмо от да Винчи. Молодой человек вооружился зеркалом, чтобы прочесть зашифрованное послание Леонардо. С первых же строк его сердце наполнилось ликованием.
Любезный Эцио!