Мамулин голос тогда был напряженным и неровным.
Сегодня она совсем не в себе.
* * *
Это была обычная городская урна. Из зеленого металла, с крышкой, которую можно поднять, когда выкидываешь крупные предметы.
Тедди поднял крышку и запустил руку внутрь.
Он извлек скомканный клочок бумаги, в который сморкалась Каролина, осторожно его расправил и обнаружил, что это был штраф за неправильную парковку. Та самая бумажка, которая засовывалась под дворник и которую так ненавидели все стокгольмцы.
Желтый цвет, подумал Тедди, это он привлек его внимание. Странный носовой платок.
В бланке был указан адрес, где машина была припаркована: Черсбэрсвэген, 9.
Дата и время: 20 февраля, 22.45.
Номер машины: MFG 637.
У дома Анины.
За пару минут до того, как Эмили обнаружила ее тело.
Номер был ему незнаком. Он отправил эсэмэску в Транспортное управление, так его научил Шип. Если ты думаешь, что за тобой полицейский хвост, или у твоего подъезда какой-то гражданский припарковался, эта штука работает.
Он знал, что машина, которую видела Эмили, была припаркована на тротуаре. Кто-то должен был ее видеть, подумал он, и исходил из того, что полиция ходила по квартирам в этом районе. Но парковочные контролеры там оказались более усердными, чем их коллеги в Седертелье, и машине уже выписали штраф. На бланке, который водитель сразу сорвал со стекла и засунул в карман.
Телефон запищал. Он достал его и уставился на пришедшее сообщение.
Капли дождя усыпали экран, как крошечные бусины.
Ответ пришел.
Он не знал, что делать.
Он позвонил Эмили.
* * *
Ей давно следовало уйти.
Но она осталась. Сама не зная почему.
Может потому, что Катарина Шале выглядела совершенно растерянной, и это она, в прошлый раз казавшаяся такой спокойной. Как будто сейчас ей нужна была помощь, чтобы понять, как жить после того, что случилось с ее сыном. А может потому, что с этого дивана было совершенно невозможно подняться.
Зазвонил телефон Эмили. Она увидела номер Тедди. С «дебрифинга» у Магнуса они не разговаривали.
– Простите, мне нужно ответить, – произнесла она.
– Это я, – сказал Тедди.
– Я у Каролины Шале, мы можем поговорить попозже?
– Нет, послушай.
– Хорошо, подожди немного.
Эмили встала и вышла из библиотеки, Тедди бы никогда не попросил ее прервать встречу с Шале, если бы это не было важно.
– Что случилось?
– Она тебя сейчас слышит?
– Нет.
– Я только что виделся с Каролиной.
Эмили плотнее прижала трубку к уху.
Он вкратце рассказал о том, что произошло. Какая куртка была на Каролине, что она выбросила в урну.
Эмили похолодела. Ее сердце бешено колотилось в груди.
– Я могу задать несколько вопросов Катарине, – сказала она.
– Тогда я тоже хочу послушать. Не клади трубку.
Эмили снова медленно уселась на диван, но почти потеряла равновесие. попытавшись прислониться к спинке.
– Кто это был?
– Тедди, – ответила Эмили. Она положила телефон во внутренний карман жакета, не сбросив разговор.
– Он очень высокий.
Интересно, что она этим хотела сказать.
– Да, он большой парень.
– Но большая ли у него душа?
– Я не уверена, что я вас понимаю.
– Не важно. Что он хотел?
– Ничего, просто прояснить пару моментов.
– Вы все еще с ним работаете?
– В общем-то, нет. Но знаете, мне пришла на ум пара вопросов. Могу я вам их задать?
– Конечно.
– У вас есть машина с регистрационным номером MFG 637?
– Да, это наша вторая. «Гольф». Мы ее используем, когда у шофера выходной.
– У кого есть ключи от нее?
– Хмм… Только у нас.
– Извините за этот вопрос, но не мог сотрудник «Редвуда» взять ее вечером или ночью 20 февраля?
– 20 февраля?
– Да.
– Каким образом?
– Это только вопрос.
– Дайте подумать… Нет, мне кажется, мы тогда выставили этого паренька. От него совсем не было пользы. Но теперь я хотела бы знать, в чем дело.
– У меня есть еще несколько вопросов. Можно их задать?
– Не знаю, честно сказать, так ли они мне по душе.
– Вы помните, где Каролина жила 20 февраля?
– Давайте посмотрим, она тогда еще не уехала от нас. Но мне кажется, ваши вопросы не совсем о том, о чем я предполагала. Думаю, нужно с ними закончить.
– Но она была дома тем вечером и ночью?
– Вы не слышали, что я сказала? Вы все талдычите мне про февраль и про мою дочь. Это ведь не связано с тем, что случилось с моим сыном, разве не так?
– Нет, в общем-то, нет. Это связано с тем, что случилось ночью 20 февраля.
Катарина подвинулась ближе к Эмили.
– Я не хочу больше выслушивать ваши вопросы.
Эмили попыталась немного отодвинуться, но Катарина положила руку ей на бедро.
– Тогда мне, наверное, лучше уйти, – попыталась Эмили.
Но было уже поздно. Глаза Катарины вспыхнули.
– Хочу, чтобы ты знала: мы как родители Филипа сделали все возможное для него, – прошипела она. – И никто, ни какая-то мелкая черная дрянь, ни ты, не имеет права его обвинять. И вот ты заявляешься в мой дом и делаешь какие-то намеки еще и о моей дочери.
Эмили старалась не смотреть ей в глаза, одновременно пытаясь отодвинуться. Ей нужно было сесть в кресло после разговора с Тедди, а не на диван.
Теперь Катарина склонилась над ней. Все еще держа руку на ее бедре.
Внезапно Эмили увидела, что во второй руке она сжимала нож для фруктов.
– Мелкая сучка, – прошипела Катарина.
* * *
Тедди внимательно прислушивался к звукам из телефона, пока бежал. Мост был недалеко от квартиры Титти и Карла-Юхана.
Почему-то челюсть сейчас ныла еще сильнее. Как будто каждый шаг по асфальту превращался в мелкие удары по подбородку. Но на этот раз он не собирался натолкнуться на психа с молотком, так что он сможет помочь Эмили. Капли дождя падали почти вертикально.
Он начал задыхаться.
Он похищал людей. Он сделал столько мерзотных вещей из-за денег.