– И больше всего мне нравились «Братья Карамазовы».
– Мне тоже. Но я еще больше полюбил «Преступление и наказание», мне оно стало как-то ближе.
– Ты читал в тюрьме?
– Да, кое-что.
– Это хорошо. Ты справишься. Просто держись от них подальше. Ты знаешь, о ком я.
– Папа, нет больше никакой сербской мафии, все изменилось. Теперь полно других парней. И даже если бы была, не стал бы я с ней связываться.
Тедди не сказал, что он думал о роли отца во всем этом.
Но он думал о его словах. «Будь правдив с самим собой».
Нужно еще кое-что обсудить с Локи Оденсоном.
Один личный вопрос, который касается правды.
Вопрос, который он восемь лет не хотел трогать.
* * *
Ждать и догонять…
Она ждала в «Стейкхаус Баре» на Нюгатан в Седертелье. В информационном буклете говорилось, то это «американский гриль-бар с мясными блюдами и фахитас. Нам есть что предложить, даже если вы не голодны: ведь тогда вам наверняка хочется выпить».
Ну, подумала Эмили, я была голодна. Теперь уже нет. Она съела трехсотграммовый рибай стейк. Это была первая существенная трапеза за сегодня. Интересно, что за диета рекомендует подобный режим питания. Какая-нибудь наверняка есть.
Зал оформили в темных тонах. Пол и стены черные. Пятничным или субботним вечером здесь наверняка собиралось побольше народу. «Стейкхаус Бар» не претендовал на звание шикарного ресторана, атмосфера здесь была, как в веселой пивнушке. В зале стояло восемь квадратных темно-серых столов, у окон находились четыре закутка с двухместными диванами друг против друга. Была и еще одна комната, но она казалась пустой.
Большую часть площади здесь занимал бар. И только он не был оформлен в темных тонах, он был фиолетовым.
Ждать.
Пустая трата времени. В то же время это сейчас лучший след из имеющихся. Хамон Ханна должен что-то знать, должен как-то быть со всем связан. Иначе зачем бы ему навещать квартиру Филипа, где его к тому же держали похитители?
В какой-то мере эти минуты ожидания дали ей возможность привести мысли в порядок.
Она съела свой огромный стейк и выпила две чашки кофе. Она позвонила Яну Таинственному и спросила, насколько он продвинулся с анализами.
– Ничего важного, но я нашел еще следы Филипа. На кухне, на паре вилок в посудомойке. Еще я обнаружил незнакомые ДНК, которых нет ни в одной моей базе. Кто-то из них – определенно ты, Эмили.
Ресторан постепенно заполнялся посетителями. За столик рядом сели мужчина и женщина. Эмили стала рассматривать женщину. Ей около сорока. У нее были полные губы, прямой нос и длинные выбеленные волосы. На ногах угги, поверх темной майки с довольно глубоким вырезом надета темная кофта, похоже, что из кашемира. Сумку она поставила на пол у своего стула. Она была покрыта монограммами «Louis Vuitton» на коричневом поле. Похоже, настоящая. Все выдавало обеспеченную женщину средних лет. Но кое-что выбивалось из общей картины. С одной стороны груди Эмили увидела маленькую татуировку: череп. Эмили недоумевала, кто эти люди.
Она попыталась поискать в Интернете Исака Нимрода, но без большого успеха. В Стокгольме имелось несколько человек с таким именем, но часто никто из них не всплывал.
С кем же она сейчас встретится? Это человек, который давно знает Тедди. Кто-то, имеющий влияние в Седертелье. Это может означать, что угодно. Она попыталась поискать и адвоката, Уве Тиберга. Он, напротив, упоминался в куче статей на новостных сайтах. Ему пятьдесят пять, похоже, что он один из самых уважаемых уголовных адвокатов в Стокгольме. Адвокат Тиберг выступал защитником во всех возможных видах дел. Чаще всего он упоминался как защитник в статьях о крупном ограблении кассы в Тэбю и в случае с убийством так называемого табачного короля. В большинстве случаев речь шла об убийствах, наркоторговле и грабежах. В общем, почетный мафиозный адвокат.
Уве Тиберг перезвонил ей через пятнадцать минут и сообщил, что Исак, возможно, с ней встретится. Ни времени, ни номера телефона. Только место: «Стейкхаус Бар» в Седертелье.
Тем не менее он безукоснительно соблюдал адвокатскую этику, пока Эмили была у него – наверное, так эти частные юристы видят свою профессию.
Она встала из-за стола. Вышла в холл, чтобы никто не слышал, как она звонит Магнусу. Наушники имели привычку выпадать из ушей при малейшем движении, но она засунула их достаточно глубоко. Как обычно, у нее мерзли руки, и ей не хотелось без необходимости держать в них трубку.
– Где ты был? – спросила она, сама понимая, что ее слова звучат грубо. – Я два часа пытаюсь до тебя дозвониться.
Магнус чихнул ей прямо в ухо.
– Эта долбаная простуда.
– Будь здоров. Но что происходит?
– У меня были встречи с банком, с «Редвудом», с семьей. Кажется, Филип сегодня пытался позвонить Патрику Эрну, но в банке не отвечали. Как я и распорядился. Это становится похоже на дело с «Форсборген». Ты тогда работала? Я провел девятнадцать встреч с консультантами и покупателями за три дня.
– Может быть, нужен еще кто-то, кроме нас двоих?
– У нас ведь есть Тедди.
– Я не знаю…
Она рассматривала свое отражение в окне «Стейкхаус Бара».
У нее плохая осанка? Эмили выпрямила спину и вспомнила слова, которые мама любит повторять: «Представь, что у тебя из макушки тянется нитка, за которую кто-то тянет, вот так ты и должна держать голову».
– По крайней мере, сейчас мы не будем привлекать еще людей. Таковы мои инструкции. Чем ты занимаешься?
– Жду в Седертелье какого-то старого приятеля Тедди, который, возможно, что-то знает о Хамоне Ханна.
– Хорошо, Тедди с тобой?
– Нет, он занят чем-то другим, чем – не знаю.
– Ничего, что ты одна?
– Ничего страшного.
– Позвонить в «Редвуд» попросить, чтобы кто-нибудь составил тебе компанию?
– Все нормально.
– Точно?
– Я доверяю Тедди.
Она выпрямилась перед своим собственным отражением в окне – она только что сказала, что доверяет Тедди. Несмотря на то, что он самый большой придурок на планете.
Они еще поговорили о квартире на Фатбурсгатан.
В наушниках завывал ветер.
Магнус отвечал рассеянно. Похоже, он заодно занимался чем-то еще, или ему просто не хотелось с ней говорить.
– Его сестра приехала, – сказал он.
– Чья сестра?
– Сестра Филипа, Каролина. Она была на встрече.
– И что она говорит?
– Да ничего особенного, она, кажется, жила за границей и не очень близка с братом, но задала много вопросов о расследовании и хотела знать все до мельчайших подробностей. Она хотела осмотреть и ту квартиру, но я сказал, что у нас сейчас нет времени.