– Нет, не сказала бы, мне кажется, там никто не живет. Я, по крайней мере, никого еще не видела.
Она потянула дверь на себя, давая понять: у меня нет времени на ваши расспросы.
Тедди поблагодарил и распрощался.
Он позвонил в последнюю дверь. На табличке стояла фамилия Паскаль.
Ему открыла дверь средних лет женщина в халате.
Здесь дело пошло гораздо спокойнее, но и она казалась удивленной.
Тедди задал свой вопрос.
Женщина, казалось, обдумывала ответ.
– Знаете, чаще всего здесь очень тихо. Совсем тихо. Обычно слышно как автобусы останавливаются и отъезжают на улице.
– А ребенка Перссонов вы не слышите?
– Нет, у нас нет общих стен. И, к счастью, здесь хорошая изоляция.
– А там? У Польонена?
– О, я была на больничном несколько дней, понимаете, грипп. Так что я в основном лежу дома, пью чаек и жалею себя. Знаете, я только что развелась.
– Вот как.
– Да, поэтому тишина дле меня особенно заметна.
– И вы что-то слышали?
– В общем, да.
– Расскажите.
– Два раза. Один днем и один ночью.
Тедди подумал, что ночные звуки были, наверное, нападением на них с Эмили.
– Расскажите о том, что было днем, – попросил он.
– Вот, два дня назад что-то было, припоминаю. Кто-то там шумел в этой квартире напротив, но, как я говорила, здесь очень толстые стены, так что я не особенно беспокоилась. Но потом, во время обеда, я услышала громкий хлопок. Как будто входная дверь грохнула. И я подумала: да что там происходит на лестнице? Я все еще плохо себя чувствовала, но как раз начала пить антибиотики, так что мне все-таки было немного лучше. Наконец я вышла в прихожую, чтобы посмотреть, в чем дело. Тогда снова раздался грохот, как будто что-то ударилось об мою дверь. Не знаю, может быть, кто-то пытался сюда попасть. Почему они не позвонили – не знаю. Помню, что я поставила чашку на комод – и она звенела. Вся прихожая у меня дрожала, и там, на площадке, кто-то кричал. Я посмотрела в глазок, там было довольно темно, но я разглядела трех человек. Выглядело, как будто они боролись, двое из них лежали на полу и кидались то туда, то сюда.
– Как они выглядели?
– Вот этого я не разглядела, и они скоро снова скрылись в квартире. Но где-то через пару минут они ушли, потому что я снова слышала, как дверь захлопнулась. Я собиралась позвонить управляющему и пожаловаться. Но потом я подумала: зачем мне в это вмешиваться?
– И вы больше ничего не видели?
– Вы сказали, что вы из управляющей компании?
– Да, нам поступали жалобы.
– Ага. И вы не могли просто позвонить?
– Могли, но мы решили, что лучше посетить людей на месте. Вы заметили что-то еще?
– Да, заметила. Звуки с улицы. И я подошла к окну и посмотрела на тротуар внизу. Кажется, там был уборочный день, потому что машин было мало. Потом снова этот звук повторился. Я наклонилась и посмотрела на улицу. И увидела, как черная машина сорвалась с места и уехала по улице.
– Черная машина?
– Да, «Вольво», если я правильно помню.
– Вы внимательно ее рассмотрели?
– Я записала номер. Он вам нужен?
* * *
– Ты же знаешь, ты не можешь заявить на клиента.
Они сидели у Магнуса в кабинете. Едва попрощавшись с Каролиной и увидев ее татуировку, Эмили поехала прямиком в контору. Она промчалась мимо рецепции сразу в кабинет Магнуса.
Когда Эмили ворвалась к нему, он разговаривал по телефону с Карлом-Юханом.
«Положи трубку!» – написала она на клочке бумаги и подняла его к глазам Магнуса.
Она сразу рассказала, в чем дело.
– Каролина Шале как-то в этом замешана.
– О чем ты?
Эмили объяснила. Татуировка с белым кроликом. Шанс, что это простое совпадение, очень мал.
Магнус ничего не сказал. В обычных случаях он крутил бы в пальцах ручку или барабанил ими по столу. Но сейчас он сидел совершенно неподвижно.
– Я поговорю об этом с Карлом-Юханом, – сказал он.
– Что ты ему скажешь?
– Что Каролине нужно пойти в полицию и все рассказать, если она с этим связана.
– А если она откажется?
– Тогда мы откажемся от этого задания. И ей придется пойти в полицию.
– Если она пойдет туда, разве не откроется дело с Филипом?
– Знаю, знаю. Но что нам тогда делать? – Магнус вздохнул.
– Есть и другие подозрения против нее.
– Какие?
Эмили вкратце рассказала, что Тедди говорил с девушкой, с которой пыталась связаться Каролина. По какой-то причине она не углублялась в детали, она сама точно не знала почему, но ей казалось неудобным все это рассказывать Магнусу.
– Я понял, – он почти перебил ее. – Займемся этим по очереди. Сейчас я звоню Карлу-Юхану и говорю с ним.
– Мне остаться здесь?
– Как ты сама думаешь?
– Возможно. Я же все сама видела.
– Но я думаю, что мне лучше это сделать без тебя. Он может почувствовать давление, если нас будет несколько. И скажу начистоту, Эмили, мне придется подать это под таким соусом, чтобы получилось это рассказать, и при таком раскладе тебе не стоит участвовать в разговоре.
Интересно, что он имел в виду.
* * *
Патрик Эрн пообещал перевести деньги на этот раз на британский счет. Филип узнал название банка. Он своими ушами слышал в трубке, как Патрик постучал по клавишам и ввел данные для транзакции. Шестнадцать миллионов его денег. Они должны быть довольны. Теперь деньги придут через несколько часов.
Наверное, сейчас середина дня. У него все еще жар. Чувствительность в ногах не вернулась, и в нескольких пальцах тоже.
Его бросили здесь на бетонном полу, привязанным к стулу, как отмороженную шлюху.
Шлюхи, подстилки… сколько он их видел. За границей было проще достать по-настоящему молоденьких, таких, какие ему нравились. В Швеции нужно быть внимательнее, и просто по соображениям безопасности, и еще потому, что они всегда готовы тебя нагреть. Наказание за покупку девки в этой стране бесчеловечное, просто дико, что это вообще считается преступлением. Что за гребаные феминистские бредни. И эти кидалы-сутенеры думают, что ты идиот и не видишь разницы между четырнадцатью и двадцатью двумя.
Он вспомнил ту черную шлюху, которую ждал в квартире, когда они ворвались и забрали его. Сначала он подумал, что это ее дружки пытаются его ограбить. Но те, кто повалил его на пол, оказались не черные, и он ни разу не видел, чтобы ее привозил белый водитель.