Хани Роуз – так она себя называла. Конечно, не настоящее имя, хотя у них и могут быть самые дурацкие имена там, откуда она приехала. Но она была подходящего возраста, в этом он уверен.
Она и раньше была у него несколько раз.
Он вспомнил самый первый.
– I like you. You handsome [22] .
Конечно, ее научили так говорить. Но у него сил не было на пустую болтовню.
– Shut up [23] , – сказал он и уселся в кресло. Он не хотел, чтобы они слишком здесь шумели, хотя стены и толстые. – Раздевайся.
Она это не так часто делала раньше, это было заметно.
Неловкость и неуверенность его привлекали.
Она стояла голая перед ним. Грудь такая маленькая, что едва заметна, кое-где проглядывают ребра. В теле было много детского. Как раз как он любил.
Она снова это начала. Попыталась погладить его по голове.
– You big boy [24] .
Он встал и толкнул ее на кровать.
Она смотрела на него огромными глазами.
– Mistah?
Одной рукой он прижал ее тельце к матрасу, а другой вытащил член из штанов.
Он вставил ей сзади.
Она молчала, отлично.
Он жестко ее трахал.
Он бил ее по заднице. Все сильнее и сильнее. Ее темная кожа приобрела фиолетовый оттенок.
Он вытащил член и вставил ей в зад.
Кровать раскачивалась.
Она попробовала что-то сказать, но он не слышал что. Ему все равно ни к чему ее мерзкие звуки.
Одной рукой он обхватил ее за шею и задрал ей голову.
Он сильнее сжал пальцы. Услышал, как она тяжело задышала. Видел ее дрожащие губы и слезы в уголке глаза, это его еще больше возбудило.
Он засунул пальцы ей в анус вместе с членом.
Шевелил ими, давил, крутил.
Он бил ее по спине. По заду. Тянул ее за волосы.
Еще сильнее нажимал ей на горло.
Он трахал ее, как она заслуживает. Как они все заслуживают.
Он вставлял. Сжимал. Давил.
Он услышал, как она захрипела. Она упала на подушку.
Он кончил ей в зад.
После этого ему даже «Золофт» не требовался. Он только валялся на кровати и дремал еще где-то час.
Хотя покой длился недолго. Так всегда было.
На другой день он будет себя отвратно чувствовать.
Он знал, как с ним это обычно бывает.
Звук открывшейся и захлопнувшейся двери.
Скрип резиновых подошв о пол. Кроме того, другие подошвы, кожа или что-то подобное. Филип знал этот звук, сам он ботинки с резиновой подошвой носил только в спортзале.
Знакомый голос. Этот ублюдочный Джокер.
– Спасибо, Филип.
Через просвет в повязке он видел только потолок. Но он попытался немного повернуть голову вместе со стулом, пока они были снаружи. Когда Джокер подошел ближе, Филип увидел его ноги. Темные джинсы, синие «найки» на ногах.
– Деньги пришли.
Филип попытался ответить, но смог только выдавить каркающий звук. Ему целый день не давали ни пить, ни есть. Но он все равно чувствовал глубокое облегчение.
– Но ты ведь не сможешь никому об этом рассказать, да? – сказал Джокер, и это прозвучало, как будто он бредил. Может, он выпил.
– И теперь нужно с этим кончать.
Он почувствовал, как кто-то поднял повязку. Он увидел две пары ног.
Затем Джокер нагнулся к нему. Филип смотрел ему прямо в глаза. Он попытался разглядеть их выражение, но не увидел ни гнева, ни ненависти, ни радости, ни сожаления. Только пустоту.
Джокер держал в руке молоток.
Затем они снова опустили повязку.
– На, возьми, – услышал Филип его голос.
Он протянул второму молоток?
Потом его плечо взорвалось.
Его, наверное, ударили этим молотком. Боль, как пламя, поднялась по всему плечу и полилась в груди.
Еще один удар. На этот раз по спине.
– Пожалуйста, хватит, – умолял Филип.
Он пытался шевельнуться, уклониться от удара. Но вместо этого он рухнул на пол, со стулом, приклееным к голове, как идиотский шлем.
Удар по ступне. Там что-то сломалось.
Он чувствовал грязь в крови.
Стало тихо.
Он снова услышал скрип шагов. Ушли.
Трескающийся лед залива. Хани Роуз. Ян в яме с мочой в старшей школе. Темнота в глазах Каролины.
– Что за гребаный бардак. Это, мать твою, что за херня?
– Кто бил? – наконец прошептал Филип.
– Насрать. Но тебя нужно отправить в другую комнату. И я снова один. Но все норм. Теперь мне заплатят.
* * *
– Магнус помог мне в стольких делах, что я всех и не припомню. К тому же он наш с Мамулей личный друг, ты знаешь. Он состоит в клубе «Новое общество». Он крестный Филипа. Мы с ним вместе охотимся больше двадцати лет. На него можно положиться, я гарантирую.
Карл-Юхан смотрел сверху вниз на дочь, сидевшую в кресле перед ним. Со стен на них таращились мертвые животные. Она смотрела на колени, на сложенные руки, на первый взгляд совершенно спокойная. Настолько, насколько кто-то в семье мог успокоиться в нынешней ситуации.
– Ты не рассказывала мне, о чем тебя спрашивала Эмили, – сказал он.
– Поговорим об этом позже.
– Нет. Эмили сегодня ночью нашла эту бедняжку, которую убили, и теперь мне звонит Магнус и говорит, что ты можешь быть в этом замешана.
Он ждал какой-то реакции, но Каролина сидела не шевелясь, точно статуя.
Затем она вздохнуда.
– Почему?
– Можно мне взглянуть на твою правую руку?
Каролина вытянула руку и закатала рукав.
Маленький белый кролик сидел, подобравшись, сантиметрах в десяти от ее ладони.
– Ты знаешь, в чем дело, ведь так?
Она молчала.
– Скажи же что-нибудь, Каролина. Они могут обратиться в полицию, если мы не дадим удовлетворительный ответ. Неужели ты не понимаешь?
Ничего.
– Пожалуйста, Каролина, скажи, что ты с этим не связана.
Она медленно встала.