С немецкой стороны оборону держали шесть батальонов 3-й немецкой моторизованной дивизии, подкрепленных полевой артиллерией, а также 15 150-мм самоходными гаубицами и 30 шестиствольными реактивными минометами. Такой миномет по-немецки назывался «Nebelwerwer» (метатель дыма, поскольку использовался также для постановки дымовых завес, но главным образом применялся для стрельбы осколочно-фугасными минами), а советские солдаты, называли его ласково «ванюшей», как жениха советской «катюши», несмотря на то, что немецкий миномет нес им смерть.
27 октября и это наступление закончилось провалом, причем советские дивизии потеряли по 4–5 тыс. человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести.
23 октября началось наступление 21-й армии под командованием генерал-майора И. М. Чистякова на плацдарме у Серафимовича. Занимавших здесь оборону итальянцев сменила 3-я румынская армия. 25 октября 76-я стрелковая дивизия взяла Клетскую, выбив оттуда 13-ю румынскую пехотную дивизию. 278-я стрелковая дивизия овладела господствующими высотами северо-восточнее Клетской. Это был единственный успех этого наступления. Бои продолжались до 27 октября, но дальнейшее продвижение советских войск было остановлено.
Войска 64-й армии Сталинградского фронта атаковали 22 октября после 40-минутной артподготовки и продолжали атаки до 25 октября. Им удалось продвинуться на отдельных участках на 3–4 км. Большие потери и незначительные результаты вынудили прекратить наступление, в котором 13-й танковый корпус потерял почти все свои танки.
Вот что сообщал 30 октября о наступательных операциях 66-й армии Особый отдел Донского фронта: «Приказом Ставки Верховного Главного Командования и Военного совета фронта, частям 66-й армии была поставлена боевая задача – с утра 20.10 на указанном участке начать наступление, прорвать оборону противника и к 23.10.42 года соединиться с войсками Сталинградского фронта, истребить вражескую группировку, прорвавшуюся к реке Волге. Для обеспечения выполнения этой задачи, 66-й армии, кроме входивших в ее состав пяти стрелковых дивизий, были приданы четыре сд из 24-й армии и четыре свежих сд из резерва Ставки (62-й, 212-й, 226-й и 252-й сд). Армии было также придано: 23 артполка РГК, 12 гвардейских минометных полков, несколько танковых бригад. На каждый километр линии фронта армии приходилось 74 орудия, не считая минометов и установок «PC». Авиация фронта работала на участке армии по штурмовке противника и прикрытию наших частей с воздуха.
Основная задача – прорыв обороны противника – была возложена на новые дивизии, прибывшие из резерва Ставки. По плану операции 62-я, 212-я, 252-я сд, сменив старые дивизии, к 20.10.42 года сосредоточились на исходном рубеже. Остальные дивизии занимали оборону, сковывали противника, прикрывали правый фланг армии.
Ведя боевые действия, 62-я, 212-я, 252-я, а с 24.10 и 226-я сд, за период с 20 по 26.10 необходимого успеха не имели. За время наступательных операций противник оказывал только огневое сопротивление – артиллерией, минометами, пулеметно-автоматическим огнем (разумеется, по наступающим, которые так и не ворвались в немецкие окопы, никто из автоматов не стрелял, поскольку это оружие предназначалось для ближнего боя. Но у советских генералов существовал какой-то панический страх перед вражескими автоматчиками. Вот и мерещились автоматы всюду. – Б.С.). Было несколько слабых налетов авиации. По показаниям пленных немцев, участок наступления наших частей обороняют части 3-й мотодивизии противника, сильно потрепанные в боях. Несмотря на большое превосходство наших наступающих частей в людях, огневых средствах, танках, авиации задача, поставленная Ставкой, частями 66-й армии не выполнена.
На 26.10.42 года части продвинулись самое большее на 3 км и заняв 3–5 линий немецкой обороны, приостановили наступление, понеся большие потери в личном составе (до 4–5 тыс. каждая дивизия). Командование фронтом, в частности: командующий генерал-лейтенант Рокоссовский, нач. штаба генерал-майор Малинин, зам. командующего фронтом генерал-майор Трубников, а также командование армией, в частности, командующий генерал-майор Жадов и др., объясняя причины неуспеха на фронте и невыполнения задачи, заявляют о том, что наша пехота, особенно новые дивизии, – не обучена, воевать не умеет и не способна выполнить поставленной задачи. Высказывают мнение о необходимости прекратить наступательные действия, перейти к обороне, а новые дивизии отвести в тыл для переобучения. 26.10 командующий фронтом генерал-лейтенант Рокоссовский, будучи в штабе 66-й армии и делясь впечатлениями о проводимой операции, заявил: «…Прибывшие новые дивизии к бою совершенно не подготовлены. Сегодня буду докладывать т. Сталину, просить его, чтобы личный состав вновь формируемых дивизий хотя бы месяц проходил боевую подготовку…» (у немцев новобранцев готовили полгода, прежде чем пустить на передовую. – Б.В.).
В тот же день командарм 66-й, генерал-майор Жадов, на вопрос начальника Особого отдела 66-й армии тов. Сервианова, почему не имеем успеха, ответил: «…Люди не обучены и совершенно не подготовлены, многие совершенно не умеют владеть винтовкой. Прежде чем воевать, надо новую дивизию хотя бы месяц обучать и подготавливать. Командный состав, как средний, так и старший, тактически безграмотный, не может ориентироваться на местности и теряет управление подразделениями в бою. Дивизии, прибывшие к началу операций на фронт, потеряли до 4 тыс. человек каждая. Вести дальнейшее наступление считаю невозможным, это приведет только к лишним потерям личного состава. При наличии большого артогня и массированных налетов нашей авиации, части продвигаются очень медленно… Авиация противника активности не проявляла. Силы противника перед фронтом 66-й армии незначительные (рота имеет 27 человек), противник собрал солдат из тылов…»
26.10.42 года, нач. штаба фронта генерал-майор Малинин, зам. командующего фронтом генерал-майор Трубников в присутствии нашего оперработника, делились мнениями о ходе наступления наших частей. На вопрос оперработника, успешно ли проведена артподготовка, как действует наша авиация, подавляет ли она огневые точки противника, Трубников, махнув рукой, ответил: «…Дело здесь не в авиации, дело в том, что пехота у нас ни черта не стоит, пехота не воюет, в этом вся беда…» Малинин, поддерживая Трубникова, заявил: «…Пехота не подымается, артподготовка у нас достаточная, средств артиллерийских у нас столько, что и говорить не приходится, на один километр у нас 74 орудия. Кроме того, на этом участке 12 минометных полков. У немцев здесь ни черта нет, немцы, безусловно, несут большие потери от нашего минартогня (на самом деле немецкие потери были минимальны. – Б.В.). На этом участке у нас несомненное большое превосходство во всем и превосходство в авиации. Авиация противника в эти дни нас беспокоит слабо, да и танков у нас неплохо… Пехота у нас никудышная… Дать сюда хорошо обученный полк решительных бойцов, этот полк прошагал бы до Сталинграда… Дело не в артиллерии, всех огневых точек не подавишь. Артиллерия свое дело делает, прижимает противника к земле, а вот пехота в это время не подымается и в наступление не идет…»
Командующий фронтом Рокоссовский под впечатлением того, что причиной неуспехов являются плохие действия бойцов-пехотинцев, пытался для воздействия на пехоту использовать заградотряды. Рокоссовский настаивал на том, чтобы заградотряды шли следом за пехотными частями и силой оружия заставляли бойцов подниматься в атаку. Однако мнение командования фронта и армии о том, что причиной неуспехов является неподготовленность бойцов пехотных частей, не имеет под собой основательной почвы. В частях 62-й, 212-й, 226-й и 252-й сд был определенный процент личного состава, призванного из запаса, мало обученного, но в этих же частях было большое число бойцов и мл. командиров, б. курсантов нормальных военных училищ, участников отечественной войны и другого вполне подготовленного контингента. Привожу данные об укомплектованности личным составом новых дивизий.