— Знаю.
— Ладно. А теперь отпусти меня к родителям. Я должна решить, что делать дальше.
— Идет. — Кайл обнял меня за плечи и проводил в коридор. Там мы и расстались.
Когда я вошла в кабинет, меня в очередной раз поразил папин усталый вид.
Он оторвал глаза от бумаг и осторожно спихнул их в открытый ящик письменного стола, подальше от меня.
— Привет, солнышко. А я думал, ты всю неделю будешь работать над проведением Отбора.
— Да, я собиралась. Но теперь мне кажется, что это напрасный труд.
— И как такое могло случиться?! — сокрушенно произнес папа. — Идлин, мне очень жаль.
— Если кому и стоит сожалеть, то в первую очередь мне. Да, Бейден многое преувеличил, но далеко не все. Отчасти он прав. И я действительно сказала все это вслух в присутствии мэра. Мне нужно было выпустить пар. Можешь спросить маму, она присутствовала при разговоре. Просто все очень запуталось.
— Солнышко, я уже с ней говорил, и я на тебя не сержусь. Вот только удивляюсь, зачем Мила так поступила. Вся страна на нас ополчилась... — Папа хотел было что-то еще сказать, но промолчал. Он не знал, как бороться с обрушившимся на нас недовольством общества.
— Папа, у меня ничего не получается. Может, стоит попробовать что-нибудь другое?
— На данный момент я совершенно иссяк.
— Тогда давай попробуем сместить фокус. Ведь сейчас мне вообще никто не доверяет. Давай пригласим в гости Камиллу, чтобы порадовать зрителей их красивой любовью с Ареном. И вообще, в свете прожекторов он смотрится гораздо лучше меня. Я, в свою очередь, могу выразить восхищение их нежными чувствами, а затем мы непринужденно перейдем к теме Отбора, словом, переплетем между собой две любовные линии.
Папа задумчиво уставился на крышку стола:
— Уж не знаю, Идлин, где ты берешь свои идеи, но мысль очень здравая. И по-моему, Арен будет на седьмом небе от счастья. Ладно, давай я ей позвоню и узнаю, сможет ли она приехать, а пока не будем опережать события. Договорились?
— Конечно.
— Я хочу, чтобы ты устроила для нее званый вечер. Вы двое должны познакомиться поближе.
— Прямо сейчас этим и займусь.
Мало у меня других забот!
Папа поднял трубку, а я вернулась к себе в комнату. В моей душе снова затеплилась слабая надежда, что все, может, и обойдется.
И вот уже два дня спустя я стояла на летном поле рядом с пьяным от счастья братом, в руках которого красовался огромный до неприличия букет.
— А почему ты мне никогда не даришь цветов?
— Ну, я хочу произвести на нее впечатление. А на тебя-то зачем?
— Ты еще хуже тех ребят у нас во дворце, — неодобрительно покачала я головой. — Ведь она будущая королева Франции. Девчонок вроде нас с ней трудно поразить.
— Знаю. — Брат ответил мне блаженной улыбкой. — Считай, что мне повезло.
С самолета спустили трап, и на верхней ступеньке в сопровождении двух охранников показалась Камилла — тонкая как тростинка, миниатюрная блондинка со свежим восторженным личиком. И насколько я знаю, ни в жизни, ни на фотографиях она никогда не хмурилась.
Когда протокольные мероприятия были закончены, Арен и Камилла кинулись друг к другу в объятия. Он крепко прижимал Камиллу к себе, осыпая ее лицо поцелуями, и при этом нещадно терзал несчастный букет. Камилла со смехом принимала знаки его любви, а я, чувствуя себя третьей лишней, неловко топталась рядом в ожидании, когда смогу поздороваться.
— Я ужасно по тебе соскучилась! — воскликнула она. Из-за акцента каждое слово, казалось, имело удивленную интонацию.
— А мне столько нужно тебе показать. Я попросил папу с мамой никого не размещать в твоих обычных покоях, чтобы тебя всегда ждала лучшая комната.
— О Арен! Как это великодушно с твоей стороны!
Брат посмотрел на меня, все с той же глупой улыбкой, и, вспомнив о моем присутствии, произнес:
— Ты ведь знакома с моей сестрой.
Мы обменялись реверансами, и Камилла сказала:
— Ваше высочество, мне очень приятно видеть вас снова. Я привезла вам подарки.
— Мне?
— Да. Но это секрет. И все это можно носить, — шепнула она мне на ухо.
— Чудесно! — обрадовалась я. — Возможно, я смогу подобрать что-нибудь для званого вечера, который даю в вашу честь.
Камилла ахнула и прижала руки к груди.
— В мою честь? — Она подняла на Арена небесно-голубые глаза. — Правда?
— Истинная правда.
Я еще никогда не видела у брата такого, чуть ли не молитвенного, взгляда. Казалось, Арен был готов пожертвовать всем, лишь бы доставить удовольствие своей ненаглядной Камилле.
— Ваша семья невероятно добра ко мне. Ну ладно, не будем задерживаться. Мне не терпится увидеть вашу матушку.
На обратном пути, пока мы ехали верхом, я, как могла, поддерживала разговор, но Арен ради Камиллы говорил в основном по-французски, а поскольку я в свое время изучала испанский, то была не в теме. Папа, мама, Кейден и Остен уже встречали нас на парадной лестнице. А еще нас ждали несколько фотографов, правда старавшихся держаться в тени.
Арен первым слез с лошади и помог спешиться Камилле. А когда я попыталась опереться о его руку, то обнаружила, что он уже убежал за своей невестой, которой не терпелось броситься в мамины объятия.
Мама, папа и Кейден, прекрасно владевшие французским, тепло приветствовали гостью. Я подошла к Остену, которому явно не стоялось на месте.
— Ну и что у тебя на сегодня? — спросила я.
— Я еще не решил.
— Тогда отправляйся к парням из Отбора. Попробуй засыпать их неудобными вопросами, а потом возвращайся ко мне с отчетом.
Остен весело рассмеялся и вприпрыжку помчался выполнять мою просьбу.
— Куда это он намылился? — поинтересовался папа.
— Да так, никуда особенно.
— Давайте пройдем в дом, — предложила мама. — Камилла, тебе не помешает немного вздремнуть перед приемом. Идлин очень старалась, мы не сомневаемся, что вечер будет роскошным.
Я продумала все до мельчайших деталей. Живая музыка — специально для медленных танцев, — блюда французской и нашей кухни плюс кулинарный шедевр Генри: восхитительные яблоки в тесте. И я уже не могла дождаться, когда Генри сможет воочию увидеть все это великолепие.
Мама, как всегда, выглядела ослепительно, а папа на сей раз не казался таким измученным. Джози, которая, естественно, тоже присутствовала, слава богу, не стала тянуть свои цепкие пальчики к моим тиарам. Кейден, похожий на маленького посла, обходил зал, обмениваясь рукопожатиями с гостями.