– А если она найдет собаку?
– У нее нет на это времени. Ей здесь нечего делать, и она это знает. Это не ее расследование.
Но Клара вспылила:
– Тогда почему она так озлоблена на меня?
На этот раз Франсуа повернулся к подруге и буквально окутал ее добродушным взглядом:
– Да вот все не может переварить, что так и не нашла убийцу твоего отца. И у меня иногда бывает странное впечатление, что ей просто хочется отомстить тебе за шрам, который у нее появился по твоей вине.
Немного помолчав, доктор добавил:
– На меня она тоже сердится. Брюнель тогда сообщили о твоем участии в программе… и она была категорически против. Я могу ее понять. Конечно, из-за изменений, которые внесли в память, за достоверность твоих показаний невозможно поручиться. К тому же начальник не дал ей разрешения использовать тебя в качестве свидетеля. Брюнель даже обвинили в том, что она беспокоит больную, и приказали закрыть дело. Тогда…
На этот раз Клару захлестнула волна ненависти.
– Ну, тогда свой шрам она заслужила!
Девушка удивилась своим собственным словам. Оказывается, злопамятность укоренилась в ней гораздо сильнее, чем можно было предположить.
Франсуа обеспокоенно обернулся к подруге.
– Гнев ослепляет тебя, Клара.
– Знаю, – ответила молодая женщина, топнув ногой. – Но я не могу оставаться спокойной! После того что Ликаон сделал с моей жизнью… с нашими жизнями.
Она яростно сглотнула слюну. Почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. Тут ею овладело чувство, совершенно противоположное тому, что она только что испытывала, – бесконечное сострадание к той, на кого только что сердилась.
– Я распорола ей горло своей подвеской. Как я могла это сделать?
– Я тебе уже говорил, что ты здесь ни при чем. Ты…
– Не была сама собой! Хватит уже держать меня за идиотку! Я напала на эту женщину! Я убила собаку! Этот Ликаон, до какой степени он смог извратить мои мысли? Разрушить мою жизнь?
– Прекращай хныкать! Ты в силах восстановить свою жизнь!
Энергичный комментарий Франсуа оборвал начинавшуюся истерику так же, как лезвие рассекает запутанный узел. Клара посмотрела на любимого, ожидая объяснений. Их не последовало, и она поняла, что Франсуа просто нашел хороший способ ее успокоить. Девушка уже собиралась сказать, что сама это поняла, но тут Брюнель снова появилась на ступеньках моста. И снова остановившись на том же самом месте, на этот раз опустилась на колени.
– Я иду туда, – произнес Франсуа, поспешно выходя из дома.
Он залил доски жавелевой водой, но кровь въелась в дерево. Все еще сидя на корточках, капитан полиции подняла голову навстречу Франсуа. Тот подошел к ней.
– Вот это что такое? – спросила Брюнель, проводя рукой по замытому пятну и нюхая свой палец. – Можно подумать, что здесь что-то отчистили.
Франсуа состроил недовольную гримасу. Должно быть, капитан уже догадалась, что это была кровь, поэтому уклониться от ответа стало уже невозможно.
– Это кровь утки.
Марианна уставилась на Менара внимательным взглядом.
– Несколько дней назад я нашел на террасе дохлую утку. Должно быть, она подралась с какой-то другой птицей… Во всяком случае, она здесь здорово все перепачкала.
– Вы избавились от нее?
– Выбросил в пруд. А здесь все почистил, но, как видно, не слишком удачно.
Сохранив скептическое выражение лица, Марианна тем не менее не стала задавать больше вопросов. Дверные стекла отблескивали, и капитан не могла видеть, что Клара стоит за дверью. Но, без сомнения, догадывалась об ее присутствии.
– Вы меня проводите? – спросила она наконец.
Франсуа опасался, как бы Марианна не вернулась к своему занятию. Спустившись по ступенькам моста, он обогнул дом, показывая капитану дорогу.
Уже оказавшись перед зелеными воротами и чувствуя, как взгляд дамы-полицейского сверлит ему спину, Менар решил атаковать, пока это не сделала она.
– Вы ошибаетесь, – решительно произнес он. – Так же как и в первый раз.
– В самом деле? – резким тоном переспросила Марианна. – Хорошо, тогда скажите мне правду… Разве под гипнозом Клара не призналась вам, что персонаж по имени Ликаон – ее выдумка? Так же как и вся эта история.
Менар в свою очередь сверкнул на нее взглядом.
– Уходите из нашего дома.
– Я наступила на любимую мозоль, не так ли? – вызывающе поинтересовалась капитан.
– Клара невиновна! – рявкнул Франсуа. – Неужели вы не можете, наконец, это допустить? Вам было бы приятнее, если бы она гнила заживо в какой-нибудь психиатрической клинике? Я создал метод лечения, который позволил Кларе выйти из порочного круга посттравматического синдрома. Вы же, наоборот, только ухудшили его! И сегодня она снова в опасности. Из нас двоих я единственный, кто может ее защитить.
Марианна ответила усталой улыбкой.
– То, что вы сделали, не более чем иллюзия. И еще хуже то, что вы сотворили это не для нее. Вы создали иллюзию для себя самого.
Капитан протянула доктору свою карточку, которую он машинально взял.
– Я еще раз оставляю вам свою визитку. Во всяком случае, скоро вы получите от меня новости. В доме Ройера нашли генетические отпечатки. Проводится анализ ДНК. Результат получим через несколько часов. Вы играете в очень опасную игру. Лучшая подруга Клары, Инесс Миранда, сказала мне, что они столкнулись с Жан-Марком Ройером в университетском гимнастическом зале. Она вам это сказала?
– Какое это имеет значение? – возразил Франсуа. – Совпадение, не более того. Почему вы об этом не спросили Клару?
– Есть вопросы, которые нет необходимости задавать. Кстати, вам известно, что ответила Клара, когда ее спросили, почему она напала на меня пять лет назад?
Бросив на собеседницу хмурый взгляд, Менар пожал плечами.
– Она сказала, что хотела вырезать у меня на щеке слово. Слово «шлюха».
Выдержав пристальный взгляд Менара, капитан развернулась и покинула его владение.
Все так же неподвижно стоя за стеклянной дверью гостиной, Клара смотрела, как силуэт посетительницы исчезает вдалеке.
Мысленно девушка снова попыталась собрать воедино разрозненные нити воспоминаний, чтобы восстановить более прочную и узнаваемую ткань событий.
И вдруг ей это удалось.
Взгляд остановился на складках шелковой ткани.
Сидя на кровати, женщина с обнаженными плечами курила сигарету. К ней со стаканом воды в руке подошел мужчина, которого Клара могла видеть только со спины.
Наклонившись к женщине, он поцеловал ее в шею – там, где начинается щека.