Топор с ненавистью смотрит на товарища, тяжело дышит и, как бы случайно, поворачивает «обрез» двустволки в сторону Крота.
– Ты полегче там, а то…
– А то что? – поддевает его Крот. – Грохнешь меня? Ты за базаром следи! Мы не в Убежище. Всякое, как ты знаешь, может произойти. Вздумаешь из-за девки быковать, не посмотрю, что ты с Черепом в близких, мозги быстро вправлю, понял? Не хватало еще, чтобы мы из-за этой козы поцапались. Другие дела есть.
Топор сопит, силится что-то ответить, затем говорит:
– Ты только сам на нее не смотри! А то я знаю, как ты на баб пялиться любишь!
– Не боись, зырить не буду, – отмахивается Крот. – Так, парой слов перекинусь, и все. У меня есть с кем развлекаться, и без ломок – буду, не буду, хочу, не хочу. Это ты, придурок, себе сказку выдумал после ранения, что она типа твоей будет. Только сам подумай, если бы она со всеми, кого на ноги поставила после огнестрела или болезни какой, в любовь играла, кем бы она тогда была, а? Тем более, возле нее Тень частенько ошивается, а ему лучше дорогу не переходить.
– Да пошел ты! – обиженно тянет Топор. – И без тебя тошно уже.
– Сам пошел! – рявкает Крот. – Разговорчивым больно стал. Чё, «химза» твоя уже все мозги выела? Чем тебя «марки» не устраивают?
– «Марки» для детей, – морщится Топор. – А я по-взрослому, как старшаки, кольнешься – и прямо чувствуешь, как огонь по жилам бежит, силы столько, что… – Топор замолкает, подбирая слова. – Это тебе не галюники смотреть.
– Ну-ну, – качает головой Крот. – Вам Череп эту дурь сует за «ништяки», а ему Химик подкидывает. Из чего он только фигню эту делает? Не знаешь, случайно? Наверняка, какое-то дерьмо мешает. Они навар потом пополам делят, а вы, придурки, и рады. Сам-то он херней этой не занимается, здоровье бережет. Смотри, Батя узнает, что ты этим на «фишке» заправляешься, пойдешь сортиры драить и трупаки закапывать.
– Не узнает, – Топор смеется. – Ты же не скажешь. А я по-тихому, с оглядкой, руки-ноги не закалываю, через одну иглу пускаю, мне в больничке подогнали.
– Все так говорят, – продолжает Крот, – но сколько веревочке не виться, а все равно сдохнешь.
Явно довольный своей шуткой, боец ржет.
– А может, все-таки попробуешь? – спрашивает Топор, засовывая руку в карман разгрузки. – Мне для друзей ничего не жалко.
– Неа, – мотает головой Крот, – сам хавай эту гадость.
– Ну… как хочешь, – пожимает плечами Топор. – А вот жирануть чего-нибудь не помешало бы.
– Так сделай! И меня не забудь.
– Опять «тошниловку» варить? – спрашивает парень, направляясь к столику с плиткой, сделанной из двух больших консервных банок.
– Ее, родимую, – соглашается Крот. – Хорошо, что мы с тобой пакеты тогда заныкали, все лучше, чем баланду в Убежище жрать.
Топор кивает и принимается кашеварить, заложив на дно каждой конфорки по таблетке сухого горючего и наполнив миски отфильтрованной водой из бутыли, стоящей под столом. Затем разжигает горючее. Проходит минут пять. За окном все так же завывает. Ветер барабанит пудовыми кулаками по рифленым листам кровельного покрытия на крыше. Вскоре по помещению распространяется хорошо знакомый всем запах лапши быстрого приготовления.
– Слышь, – парень, помешивая варево, обращается к Кроту, – а в группе кто еще будет?
– А тебе что за дело? – боец сквозь щели между досок, которыми заколотили окна, всматривается, что происходит снаружи.
– Да так, – тянет Топор, – интересно…
– Кто надо, тот и будет! – отрезает Крот. – Судя по тому, что я услышал, кроме Машки еще три человека будут – Чих-Пых, Ботан и Парамон.
– Хм-м, – задумывается парень, помешивая кипящую воду. – Ничего себе подборка. Чих-Пых и Парамон – это понятно, а чего на «дальняках» Ботан забыл?
– А ты не смотри, что он книжки разные читать любит, – хмыкает Крот. – Мозги у него, в отличие от тебя, варят. Вот поэтому его и взяли. Значит, ищут чего-то там.
Топор снимает миски с горелок и ставит их на стол.
– А чего ищут-то?
– Да черт его знает! – взрывается Крот. – Достал! Готово уже?
– Готово.
– Эх, мяса бы сейчас! – мечтательно вздыхает Крот, садясь за стол. – Хоть с крысиной фермы. Про свининку я вообще молчу, ее только по праздникам дают.
– Да, не помешало бы, – соглашается Топор, с шумом отхлебывая жидкую похлебку из миски.
В этот момент снаружи раздается нарастающий гул, и в стену словно ударяет таран.
– Ого! – Крот поворачивает голову. – Вот это ветрище! Не завидую я тем, кто в такую погоду снаружи шарится.
– Да, холодрыга еще та! – ежится Топор. – Не лето! Так замерзнуть можно и…
– Тихо! – шикает Крот, замирая с ложкой у рта. – Слышишь?
Топор прислушивается и мотает головой.
– Неа. А чего там?
– Вроде как выстрел вдалеке прозвучал… и кричал кто-то.
Крот решительно встает из-за стола. Берет карабин, стоящий у стенки, и, передернув затвор, быстро подходит к окну.
Топор тоже встает, крадучись подходит к напарнику.
– Ну… чего там? – шепотом спрашивает он.
– Тсс… – Крот прикладывает палец к обветренным губам. – Слушай!
С минуту ничего не происходит, и оба бойца уже собираются отходить от окна, как невдалеке раздается частая автоматная стрельба и крики. Бой продолжается минуты три. Затем все затихает.
– Наши или нет? – тревожится Топор.
Крот бросает на парня бешеный взгляд.
– На соседней улице стреляли! Ты здесь, я наружу, к воротам! Дверь паси!
Не дожидаясь ответа, боец бросается к выходу из помещения. Распахивает дверь. Сбегает вниз по металлической лестнице и несется к небольшому помещению, где хранятся ОЗК.
Надев защитный костюм и противогаз, Крот отпирает дверь, ведущую наружу, и, пригнувшись из-за ветра, по колено в снегу направляется к откатным воротам. Встав возле поворотного колеса, к которому прикручен длинный трос, боец берет на изготовку «Сайгу», прислушиваясь к звукам, доносящимся с улицы.
– Черт, что же там происходит…
Ветер, завывая, буквально валит бойца с ног. Внезапно совсем рядом раздаются частые автоматные очереди, слышится отборный мат, перемежающийся криками:
– Отходим!
– Быстрее!
– Вали их!
Крики и звук пальбы все ближе. Мгновение, и кто-то начинает колотить в ворота.
– Эй! Есть кто там?! Открывайте!
– Чих-Пых, это ты? – окликает Крот.
– Да мы это! Твою-то мать! Открывай ворота, иначе нас здесь всех положат!