Ирочка повесила голову и едва слышно, косясь на Нину, несомненную свидетельницу Ирочкиного любопытства, прошептала:
– Знала…
На этот раз Алла промолчала, только глазами сверкнула. И следующий вопрос, который вертелся на языке у детектива, задала именно она:
– И кто еще мог слышать мои разговоры в гостиной?
– Все. – Нина ясным, несмущенным и несочувствующим взглядом посмотрела на свою хозяйку и благодетельницу. – У всех были причины заходить к вашей кузине: Жанна убирала комнату, Люба приносила еду, Света собирала грязное белье и раскладывала чистое… Только Катя туда не ходила.
Алла гневно откинула голову, но ничего не ответила, только губу прикусила.
– А пока меня днем нет, так вообще любая могла зайти в комнату специально, чтобы подслушать: Элеонора ведь не слышит и не видит, не смогла бы даже потом сказать, что к ней заходили… – безжалостно добила Нина актрису.
Иными словами, все то, что диктовала Измайлова Кате, все то, что говорила она по телефону, стоявшему тут же, на столике у кресел, все беседы актрисы с детективом могла подслушивать любая из женщин! И любая могла передать интересующую информацию убийце… М-да, вот так подарочек…
И кто же из них с убийцей связан? Если бы официальное следствие нашло что-либо интересное – к примеру, домашнюю лабораторию, в которой был изготовлен яд, – то Кис бы уже об этом знал. Но информации к нему не поступало никакой: стало быть, и они пока топчутся на месте.
Ну что ж, может, у него еще есть фора. И чтобы ею воспользоваться, придется ему сосредоточиться на любом, хоть мало-мальски правдоподобном объяснении, какой такой женщине и зачем понадобилось помогать убийце. Если она не сумасшедшая, конечно. Но дело в том, что в окружении актрисы сумасшедших не водилось… Стало быть, у нее должна быть причина. Отгадка всегда проста, только найти ее непросто…
Кис уже не просто сконцентрировался – он же почти медитировал. И то ли в награду за труды, то ли случайным подарком догадка пришла той же ночью.
Оставалось только внести некоторые уточнения.
– Вы упоминали, Алла Владимировна, что муж согласился признать ребенка. И, как я понял, это было оформлено в свидетельстве о рождении, не так ли? Тогда вопрос: где оно?
– В сейфе.
– Проверьте, пожалуйста.
Кис прождал у телефона довольно долго, прежде чем в трубке раздался растерянный голос актрисы:
– Его там нет… Ничего не понимаю… Там была такая сумочка с документами, я в нее давно не заглядывала, но именно в ней хранились все мои бумаги: мое свидетельство о рождении, свидетельство о браке, о смерти мужа, о рождении сына – одним словом, все документы. Но теперь среди них нет свидетельства о рождении мальчика…
– Когда вы его видели в последний раз?
– Давно, очень давно. Теперь уже не вспомнить. Несколько лет назад.
– Иными словами, невозможно установить, когда его выкрали?
– Выкрали?!
– Полагаю, что именно так.
– Зачем?!
– Сейчас не могу объяснить, все очень сложно. Скорей всего, убийства випов и покушения на вас – все-таки два разных дела, за которыми стоят два разных человека… Думаю, что скажу вам об этом в самое ближайшее время. Если не сегодня к вечеру, то уж завтра наверняка… Алла Владимировна, вы говорите по телефону, как всегда, возле той стенки, где сейф?
– Ох, я не подумала, простите, сейчас отойду… Так странно все время помнить, что кто-то подслушивает мои разговоры. До меня до сих пор не доходит: как они могли?! Люди, которым я так доверяла, шпионили за мной?! Я… Я просто оглушена! Знаете, я решила всех уволить. Завтра же! Больше не могу находиться с ними в одной квартире, смотреть им в глаза – людям, которые обманывали меня годами!
– Они не обманывали вас, Алла Владимировна. Они просто боялись сказать вам правду. Все, кроме одной, которой подслушивать вас было действительно выгодно… Вы установили слишком большую дистанцию между собой и этими женщинами, даже не дистанцию – иерархию. И ни одна не посмела вам сказать…
– Вы хороший человек, Алексей, и, как все хорошие люди, наивны. Они не боялись, вы ошибаетесь! Они жили моей жизнью, они ею развлекались, как живут и развлекаются телесериалами! Особенно когда в собственной жизни нет ничего, достойного интереса!
– Что ж, наверное, вы правы… На вашем месте я, по всей видимости, отреагировал бы точно так же… Только у меня просьба: не увольняйте никого, пока я вам не дам добро. Мне все ваши дамы понадобятся в полном составе в ближайшие пару дней. Если задуманное получится…
– Вы что-то узнали? Поняли? Догадались?
– И последний вопрос, Алла Владимировна: вы закрываете на ночь дверь на цепочку?
Алла подтвердила, что закрывает, отчего детектив впал в еще большую задумчивость.
* * *
Он выполз из своей квартиры только к вечеру, еще раз порадовавшись, что Александра в Литве, а Ванька у Вовы. Ощущение слежки не покидало его, но если Кис и косил глазом по сторонам, то только ради того, чтобы убедиться, что никто вокруг него с клюкой, стреляющей отравленными иглами, не шастает. Засечь же следящего за ним человека у него не было особого желания, а главное, нужды: теперь он знал, как к нему подобраться.
Он нашел ответы на разные вопросы, уложив несуразности в единственно возможную стройную парадигму фактов. Он понял, почему пропала записка Измайловой, приготовленная ею для детектива; он догадался, кто выкрал свидетельство о рождении ребенка и даже примерно когда это произошло; он вычислил, кем были украдены дневники Измайловой и с какой целью. Он снова долго говорил с Верой по телефону, уточняя некоторые аффективные характеристики людей с интеллектуальным отставанием. Но самым главным результатом сегодняшней напряженной умственной работы был ответ на вопрос: почему Юля была убита и почему столь странным образом? Отсюда танцевалось все остальное.
Он направился к Измайловой и в проходе в арку все-таки не удержался, оглянулся. Никого не увидел. Человек этот соображал весьма, весьма хорошо: убедившись, что детектив направляется к актрисе, он оставил слежку… Прекрасно: стало быть, стрелять не собирался, только наблюдал. Сегодня, по крайней мере… Впрочем, Кис был уверен, что они убивать его вряд ли решатся: убийство детектива, ведущего следствие, привлекло бы слишком много внимания. По крайней мере, Кис надеялся, что они – или скорее она – именно так рассуждала…
Явившись в квартиру актрисы, Кис направился осматривать «темную комнату». Он подвигал роскошные вечерние платья и элегантные костюмы на плечиках, висевшие вдоль одной стены, затем принялся за коробки, стоявшие у другой, внимательно рассмотрел полки, забитые разными вещами в прозрачных пакетах, зачем-то передвинул набитый ватой портновский манекен, в мякоть которого были воткнуты забытые булавки, и, весьма довольный плодами своего труда, покинул квартиру актрисы, договорившись о встрече завтра днем.