Этой ночью Гудо и его девочки долго бродили возле запруды, бросая в лягушек камешки и слушая их громкое кваканье. Они почти не говорили, но шли, едва не касаясь друг друга.
Гудо поднялся еще до восхода солнца. Он миновал спящий лагерь и, пройдя по лесной дороге две сотни шагов, остановился. Сюда, к большой дороге, вели две более узкие дорожки, а еще в тридцати шагах от них выходила лесная тропа. Палач выбрал старый дуб и удобно устроился на толстой нижней ветке. Гудо и сам еще не решил, что будет делать. Для начала он дождется этого человека, а уж потом поступит так, как посчитает нужным.
Ждать пришлось недолго. Этот человек первым показался на лесной тропе. Он шел, все время оглядываясь, как лисица, стащившая курицу. Как и вчера, на его плечах был большой мешок из домотканого холста и увесистая палка.
Гудо тихо сполз с ветки и двинулся вдоль дороги, все время оставаясь за деревьями и кустами. Наблюдая за человеком с мешком, он припоминал все, что ему было известно о нем. В сущности, не так уж и много. И все это со слов одного мужчины. Но этот мужчина сказал достаточно, и если сопоставить услышанное с тем, что произошло несколько недель назад, то вывод был правильным. Даже если палач ошибался, он всего лишь пожертвовал одним часом сна. Но если нет…
Селянин с мешком ускорил шаг и вскоре свернул с дороги в лес. Здесь он продолжал оглядываться и прислушиваться. Наконец он подошел к лагерю и, присев за куст, стал за ним следить.
Солнце успело подсушить росу. Его лучи пробудили птиц, и они уже поднялись в небо.
В лагере раздались голоса.
Селянин приподнялся, присмотрелся к группкам женщин и детей, выходивших из-за повозок и направлявшихся в лес по простой человеческой нужде. Мужчина перебежал маленькую полянку и, остановившись возле дерева, повесил на сук свой мешок. Скрывшись за деревом, он стал наблюдать, как к густым кустам выбежали несколько молоденьких девушек и, смеясь, присели, высоко задрав свои платьица.
Затем девушки поднялись и быстро скрылись за кустами.
Гудо из своего укрытия увидел разочарование на лице мужчины. Селянин уже было вышел из-за дерева, но тут на полянке появилась еще одна девушка. Она торопливо присела. И в этот момент селянин нанес несколько ударов палкой по стволу. Девушка вздрогнула и посмотрела в сторону раздавшегося шума.
Она сразу заметила висящий на суку мешок. Поднявшись, девушка стала медленно подходить к неожиданной находке. Она остановилась у мешка, не зная, как поступить. И тут из-за кустов вышел хозяин мешка.
– Я тоже увидел этот мешок. Кто же его забыл? Интересно, что в нем?
Девушка отступила и уже готова была броситься бежать, но мужчина сделал несколько шагов назад и, по-доброму улыбаясь, ласково сказал:
– Ты не бойся меня. Я селянин. Я приношу в лагерь овсяный хлеб на продажу. Ты же видела меня? Ведь так?
Девушка кивнула.
– Вот видишь. Нам повезло. Какой-то растяпа потерял мешок. Давай посмотрим, что в нем.
Мужчина подошел к дереву и снял находку. Девушка недоверчиво держалась от него в пяти шагах, но уже не спешила уйти.
– Так, посмотрим, что здесь, – весело произнес селянин и развязал мешок. – Ого! Посмотри. Хлеб, сушеное мясо. Много хлеба. А это что? Да ты посмотри, какое красивое платье. А вот и туфельки.
Девушка вытянула шею и сделала пару шагов к нему. Селянин встал и показал на вытянутых руках красное шерстяное платье с розовыми вставками.
– Нравится?
Девушка молча кивнула.
– Мне платье ни к чему. Поступим так. Раз уж мы одновременно увидели этот мешок, давай разделим то, что в нем. Тебя как зовут?
– Берта. – Девушка улыбнулась.
– Вот и хорошо, Берта. Я оставлю тебе платье и туфельки, а себе возьму все остальное. Только ты об этом никому не говори. А откуда у тебя обновки… Сама придумаешь.
Селянин положил на траву платье и туфельки, завязал мешок и скрылся за кустами. Осчастливленная таким щедрым утренним подарком, Берта засмеялась и взяла в руки платьице. Она несколько раз покружилась, держа его в руках, и приложила к телу. Потом оглянулась и, схватив туфельки, побежала вглубь леса. Ей не терпелось примерить подарок судьбы, но сделать это на глазах тех, кто мог прийти сюда из лагеря, она не решилась.
Девушка пробежала несколько десятков шагов и, выбрав большой куст, быстро сбросила с себя серую полотняную тунику. Не мешкая, Берта просунула руки в проемы рукавов и стала надевать платье через верх. И тут из-за ближайших деревьев выскочил селянин и свалил ее сильным ударом в голову.
Тяжело дыша, мужчина попытался схватить Берту за горло. Но так как оно было прикрыто платьем и девушка начала сопротивляться, он несколько раз ударил ее по лицу. Девушка попыталась закричать, но руки насильника уже дотянулись до горла и сомкнулись на нем.
– Тебе будет хорошо. Сейчас будет хорошо, – просипел селянин, придавливая свою жертву к земле.
Но в этот миг сильный удар кулаком в голову лишил его сознания.
* * *
Когда Мартин очнулся, он сразу почувствовал, что его руки крепко связаны кожаным ремешком. Он тихо завыл и стал кататься по траве. Затем, немного успокоившись, он приподнял голову и увидел, как несколько мужчин отталкивали рвущихся к нему женщин. На крики и проклятия стали подходить другие женщины. Теперь мужчинам было сложнее их удерживать. Но рядом с лежащим Мартином стоял палач. Подняв руки, он громко произнес:
– Этот человек должен о многом рассказать. Его будет судить город. Справедливо судить. Он до последнего вздоха будет в моих руках и пожалеет о том, что родился. У меня есть дочь. Она тоже могла стать его жертвой. Я его выследил. Он мой. Расступитесь. Иначе я вас прокляну и наложу руку.
Палач поднял преступника за шиворот и поволок за собой. Толпа расступилась, освобождая путь.
Мартину казалось, что его ноги превратились в мокрую глину и вот-вот расползутся, а его несчастное тело рухнет на землю. Постепенно в глину превращалось все тело, и, если бы не сильная рука палача, которая его почти несла, он бы не смог переставлять ноги. Ему хотелось кричать и плакать. А еще рвать волосы на голове. Но от страха у него отнялся голос и высохли слезы, да к тому же мешал кожаный ремешок.
Палач вел его по лесной дороге, по которой он сотни раз ходил к ненавистному городу. И сейчас подлая судьба и крепкая рука господина в синих одеждах тащили его к стенам, за которыми он видел казнь своих друзей-наемников. Тогда он только смотрел и не испытывал никаких переживаний. Ему было даже интересно наблюдать, как железная палица палача ломала кости тех, с кем он провел последние два года. Теперь это ждало и его.
«Нет, этого не может произойти. Я что-то придумаю. Я всегда что-то придумывал и обманывал смерть. Так будет и в этот раз. Я придумаю. Обязательно придумаю. Проклятый палач. Проклятые людишки. Как они ненавидят меня. И за что? Ведь каждый из этих мужчин или убивал, или насиловал, или совершал другой тяжкий грех. Эх, если бы Господь только пожелал и указал каждому его вину и грех, стали бы они плевать мне в лицо и так ужасно кричать?»