– Да, они остановлены, но отбиваются.
– Покажи им.
– Не вопрос, шеф. Конец связи…
– Снижаемся! Барсы идут первые, мы зачищаем и сопровождаем. Все вооруженные люди по любую сторону конвоя – противники! Огонь открывать на любое движение… ну, как обычно. Вопросы?!
Команда, состоящая в основном из элитных сил бывшего Иностранного легиона, подняла большие пальцы…
– Оружие к бою!
Первыми на цель заходили «Ми-28». Эти ударные вертолеты, еще классического типа, то есть не скоростные, были давно устаревшими, но только для войны с современной армией, типа китайской. Если же брать противобандитские операции в Халифате, то «Ми-28» с современной системой опознания целей и связи – был в самый раз. Мощнейшая броня, мощнее, чем на современных, полагающихся больше на скорость машинах, выдерживала выстрел зенитной установки в упор, кабина пилотов гарантированно выдерживала любое количество попаданий из носимого стрелкового оружия. Скорострельная пушка и дешевые, очень дешевые неуправляемые ракеты и контейнеры с пулеметами позволяли с минимальными финансовыми затратами обрушивать на врага град огня и стали, при этом максимально сближаясь с позициями противника. Если современные ударные системы полагались больше на скорость и удары с дальнего расстояния дорогущими управляемыми ракетами и планирующими бомбами, то этот вертолет работал на переднем крае, уничтожая противника огнем в упор и вселяя уверенность в собственных солдат, сражающихся с врагом. Лояльные кыргызские племена, сражающиеся на нашей стороне, никогда не предали бы нас, потому что предай они – и больше на выручку не прилетят эти медленные, но страшные вертолеты, один звук двигателей которых заставлял врага в панике бросать позиции и бежать.
– Я Барс один, – прозвучало в наушниках радиосети, – наблюдаю позицию противника, крупнокалиберный пулемет, северный склон долины. Ведет огонь по мне. Уклоняюсь и начинаю атаку.
– Барс два, иду за тобой.
– Барс два, отставить, работай по своей программе.
– Барс один, тебя понял, работаю….
Черный «Z20» в открытом десантном люке, в котором была видна пулеметная установка, в облаке пыли плюхнулся на единственную пригодную площадку, рядом с остановленным конвоем. На склонах грохотали взрывы, два «Ми-28» обрабатывали склон снарядами ОФЗ из пушечной установки и неуправляемыми ракетами…
Десантники выскочили из вертолета, заняли круговую оборону. Второй вертолет искал место для посадки. Навстречу от машин уже бежал старший охраны конвоя, придерживая болтающийся на боку пулемет. Учитывая доступность этого оружия и патронов к нему, а также специфические требования охраны караванов, пулеметами, от старых «ПК», до китайских «шестерок» и русских «ПМ-10» – была вооружена большая часть контрактников.
– Старший лейтенант Маркевич, – представился старший, – то есть менеджер безопасности конвоя. Здравия желаю.
В отличие от спецгрупп, действовавших в горах, контрактники на охране и конвоях были почти целиком русскими. Которые ушли из армии, но можно вышибить человека из армии, да нельзя вышибить армию из человека, армейские звания для них до сих пор были привычнее новых, «менеджерских», слово «менеджер» русские не уважали. Китаю же не нравилось то, что конвои гоняли русские, но делать было нечего, все что они смогли оговорить, что до китайской границы конвои сопровождает исключительно китайская охрана.
– Что тут у тебя? – по-русски ответил Шарк. Еще в Легионе он выучил русский мат, а теперь неплохо разговаривал по-русски вообще.
– Массированное нападение с гор. С гранатометами.
– Торговаться не пытались?
– Нет.
Это было странно, но в то же время ожидаемо. Если идет конвой, значит, попробуют сначала взять деньги, а только потом начать стрелять. Какой смысл во всем этом, если товар сгорит? Тут тоже не фанатики. Если сразу начали стрелять – значит, по крайней мере, часть племен объявила джихад неверным.
– Про джихад орали?
– Нет.
Ну… может, и забыли. Не посчитали нужным.
– Потери есть?
– Один двухсотый. Трехсотых… семь, кажется [144] .
– Сейчас вертолет сядет. Грузи.
– Есть.
Лейтенант посмотрел на небо.
– Крокодилы… хорошо.
Почему-то русские называли ударные вертолеты крокодилами.
– Поврежденную технику на буксир. Ничего не оставляем. Мы пойдем с вами, усилим охрану. Вертолеты при необходимости вызовем еще раз.
Бывший лейтенант, теперь получающий столько, что на квартиру не за десять лет хватит, а за год, – с сомнением посмотрел на прикрепленный к руке тактический планшет.
– Так точно… только неплохо было бы нас вертолетами сопроводить. А то… если прицепились, уже не отцепятся…
Пуля ударила в землю между ними, Шарк выругался на смеси русского и польского.
– Добже. Идешь дальше, мы сопровождаем.
– Есть.
– Сведи всю артиллерию в группу. Занимай позиции и работай скачками. Понял?
В числе машин конвоя были легкие китайские гаубицы, на них были либо горные сто пятые с коротким стволом, либо китайские копии «васильков», автоматических минометов.
– Понял.
– И не дрейфь!
Пулеметная установка в «Z20» тоже была китайской. Крупнокалиберный пулемет – только калибр его был не 12,7, как у большинства его собратьев, а 14,5, мощнейший русский патрон, до сих пор применяемый в самой разной бронетехнике. До двадцать первого века его популярность сдерживалась в основном тем, что не выдерживали стволы. КПВТ – крупнокалиберный пулемет Владимирова танковый – допускал ведение огня по три-пять-семь патронов, длинная очередь означала замену ствола. И только в двадцать первом веке, с появлением новых материалов и технологий, с появлением стволом с алмазным напылением [145] – этот пулемет и этот патрон стал даже популярнее 12,7, потому что гарантированно пробивал легкую броню и сбивал даже защищенный вертолет…
Тяжелый, длинный, больше метра длиной ствол с огромным дульным тормозом хищно нюхал воздух, словно вынюхивая цели. Сам Шарк сидел на посту пулеметчика, или дорганнера, в полном комплекте снаряжения, включая не пробиваемую «АК» лицевую маску. Такие стоили дорого, но он заказал дешевую, китайскую.