– Собирайся, Катя.
– Куда?
– Надо доехать до одного моего старого знакомого – генерала Шестопалова. Он как раз и занимается подобными вещами.
Через полчаса к подъезду их дома подъехал автомобиль, присланный генералом. А еще через пятьдесят минут они поднялись в один из кабинетов Антитеррористического управления ФСБ.
* * *
Ватаев не ожидал быстрого возвращения товарищей, поэтому еду приготовить не успел. Пономарев тотчас отправил Голубко в магазин, наказав помимо еды прихватить три бутылки водки.
– Эх, повеселимся, что ли, напоследок? – впервые за последние дни засмеялся он.
Девчонка по дороге домой здорово «размякла» от дозы и лежала на диване.
Джума Ватаев переспросил:
– Почему напоследок?
– Помнишь, чему учил нас Юсуф?
– Он многому нас учил.
– Он говорил: жизнь настоящего боевика – яркая, но короткая. Так что, Джума, нужно забирать от жизни максимум возможного. Мало ли что завтра произойдет?..
Стены в старом доме были толстыми, и никого из соседей слышно не было. И все же боевики соблюдали осторожность: громко не разговаривали и почти не выключали телевизор, чтобы тот заглушал их фразы.
По возвращении Голубко на кухне закипела работа по приготовлению обеда, а заодно и ужина. Мужчины периодически наливали в стаканы водку, выпивали. В дверном проеме несколько раз появлялась Ольга. Держась руками за косяки, она предлагала помощь.
– Спи дальше, – посмеивались они. – За стол позовем…
Она шла в туалет, потом возвращалась в комнату и снова падала на диван.
Наконец общими усилиями был приготовлен замечательный плов из баранины. К этому моменту оклемалась и Летова.
Перед началом пиршества Пономарев подсел к станции спутниковой связи и вызвал Юсуфа. Это было последнее серьезное дело на сегодняшний день, и старший боевой группы решил покончить с ним на трезвую голову.
– Приветствую тебя, брат, – сказал он в трубку.
– Рад тебя слышать, – ответил сириец. – Как здоровье родственников?
– Здоровье в порядке. Завтра едем на концерт.
– Понял. И куда же?
– Большой концертный зал на западе города.
Пожелав удачи, Юсуф попрощался и ушел со связи.
Все уселись за стол, Пономарев разлил водку.
– Я не буду, – мотнула головой девушка. – Мне лучше еще одну дозу.
– Позже получишь, – решительно отрезал Пономарев. – А сейчас лучше выпей вместе со всеми. Ты же не конченая наркоманка, которых от алкоголя воротит!
Поморщившись, она нехотя взяла стакан.
– За успех завтрашней операции! – произнес старший группы.
Все дружно выпили и принялись закусывать вкусным пловом…
* * *
Алкоголя в тот вечер было выпито много. Когда закончились припасенные три бутылки, Голубко сгонял еще за двумя. К началу ночи мало кто сохранял способность хорошо соображать и контролировать свои поступки.
Пономарев позволил группе расслабиться по той простой причине, что открытие магазина электроники в торгово-деловом центре было назначено на четырнадцать часов следующего дня – времени отдохнуть, выспаться и протрезветь оставалось предостаточно.
Изрядно напилась и Ольга, несмотря на изначальное нежелание употреблять алкоголь. Первую стадию употребления наркотических веществ, характеризуемую любопытством, адаптацией и появлением психической зависимости, она уже миновала. Третья, когда истощаются все системы организма, пока не наступила. А вот вторая – возникновение физической зависимости в форме абстинентного синдрома и заметное ухудшение здоровья – была в самом разгаре. Теперь наркотики уже не приносили первоначальных приятных ощущений, они требовались ей для приведения организма в нормальное состояние.
Более того, приблизительно спустя год после выхода из СИЗО она вдруг заметила за собой одну особенность: ее слишком часто стали преследовать различные болезни. То грипп, то ангина, то простой озноб, боли в мышцах или увеличение шейных лимфоузлов. Поначалу она связывала это со стрессом и подорванным здоровьем в застенках СИЗО. Потом осенила страшная догадка, от которой все похолодело внутри. «А не заразилась ли я СПИДом? – рассматривала она свое отражение в зеркале. – Очень даже возможно. Ну и ладно. Получается такой веселенький апокалипсический коктейль для патологических неудачников…»
К врачам не пошла. Зачем добавлять горя себе и родителям? Ну, подтвердят ей страшный диагноз. А что дальше?..
Догадка лишь упрочила ее желание уехать в Сирию, влиться в ИГИЛ и по возможности отомстить ненавистному государству. Ведь медкомиссий для вступления в ряды ИГИЛ ее никто проходить не заставит, а сама она об этой напасти распространяться не станет.
По большому счету Ольге вообще было на все это наплевать. Она уже давно ходила по краю пропасти без страховки, стропил и прочих презервативов. Глядя помутненным взором на товарищей по боевой группе, ей очень хотелось, чтобы они вдруг выпали из окна этой квартиры и, не долетев до земли, растворились в предрассветном тумане.
А потом, маханув еще треть стакана водки, она вдруг громко засмеялась.
– Ты чего? – удивленно глянул на нее Пономарев.
– Так… вспомнила одну хохму из студенческой жизни, – отмахнулась девушка.
На самом деле ей в голову пришла одна идея. Злая и крайне жестокая. «Почему я – молодая, умная и вполне симпатичная – должна вскоре покинуть этот мир, а эти останутся и будут наслаждаться жизнью?! – с ненавистью посмотрела Летова на коллег. – Не прихватить ли их с собой? И чтобы они погибли не прямо сейчас и не завтра, а немного позже – через год-полтора. Так даже лучше. Пусть помучаются!..»
К этому моменту парни были здорово пьяны. В углу комнаты работал телевизор, транслируя музыкальные клипы. Ольга сама разлила по стаканам водку и предложила тост за «великое дело воинства Аллаха». Все с удовольствием выпили.
Неожиданно для всех Летова забралась на стол и начала под музыку исполнять эротический танец. Парни изумленно наблюдали за похотливыми движениями и за тем, как она, дразня и входя в раж, потихоньку снимает с себя одежду.
Танец продолжался минут десять. За это время Летова рассталась почти со всей одеждой. Оставив лишь темные чулки и туфли на высоких каблуках, она принялась медленно стягивать с себя тонкие трусики…
Затем Пономарев сгреб ее со стола и под возбужденные возгласы товарищей бросил на диван. В ответ на театрально-капризное заявление Ольги о желании немедленно принять душ, Голубко взялся поливать ее оставшейся водкой.
Первым, на правах старшего группы, неторопливо расстегивал брюки Пономарев. Остальные облепили со всех сторон пьяную девчонку, томно улыбавшуюся и будто специально выставлявшую на всеобщее обозрение свои прелести. Парням казалось, что ей безумно нравилось находиться в центре внимания, пусть даже оно и являлось следствием в высшей степени экстравагантного и вульгарного поведения.