– Нет. Даже зад не отбила.

– Замечательно. Обидно удариться тем местом, которое еще может пригодиться, – улыбнулся он.

Тут она заметила, что он все еще ее не отпустил – прижимает бедром, рука у нее на талии, да и ее рука на его плече.

Они почти что обнимаются.

Он пахнет свежестью, мылом и чистым бельем. От него пахнет… мужчиной. Опасность. Нет, это что-то более сильное. И это ощущение проникло глубоко внутрь и угнездилось в желудке.

Он отвел прядки волос у нее с виска. Едва заметное прикосновение, но оно прострелило Пейшенс насквозь до кончиков пальцев на ногах. Она медленно подняла на него глаза, а он мягко произнес:

– Я весь вечер хотел сделать это.

– Я… у меня отросла челка и падает на лицо.

Ей почему-то кажется, что он говорит не о челке. Может, потому, что взгляд Стюарта переместился на ее рот. Внимательный взгляд. Пейшенс закусила губу. Только бы не задрожать. Им стоит лишь чуть-чуть сдвинуть головы, и поцелуя не избежать.

– Я должна посмотреть, где Найджел… – Пейшенс вывернулась из его рук и порывисто расправила волосы. Ей нужно… что ей нужно, она не знала. В ушах стучало, и соображала она плохо.

Она развернулась и стала подниматься по лестнице, стараясь не спешить. На втором пролете, зная, что Стюарт не увидит, она взбежала через две ступеньки.

«Легко отделалась, – пронеслось в голове, когда она наконец закрыла дверь своей комнаты. – Но почему ты покрылась холодным потом?»

Она умела управляться с нежелательными приставаниями. Все эти лузеры, наглые выпивохи, панки, которые распускали руки… А она разволновалась оттого, что Стюарт коснулся ее волос? Он ведь ничего себе не позволил.

«Но ты ведь хотела, чтобы позволил, ведь так?»

Вот почему она убежала. Невзирая на резкие препирательства за прошедшие двадцать четыре часа, она хотела, чтобы Стюарт Даченко ее поцеловал.

Господи, помоги ей, но она этого хочет.

Глава 4

Пейшенс полночи проворочалась в постели, обдумывая то, что происходит у них со Стюартом. Конечно, нет ничего удивительного в том, что ее привлекает Стюарт. Помимо того, что он красив, он полная противоположность всем тем мужчинам, которые попадались ей на пути. Печально, но именно из-за этой разницы она не позволит себе ни целоваться с ним, ни вообще… ничего.

Отбросив одеяло, она потянулась и направилась в душ. В той квартире, где они жили с Пайпер, долгое стояние под горячим душем было способом не только смыть с себя пот, но и налет грязи от соприкосновения с обыденной жизнью. Тесная кабинка из стекловолокна была оазисом. А сегодня утром в ее распоряжении ванна итальянского мрамора, и она смывает с себя фантазии прошедшего вечера. И твердо знает, что ей надо делать: держаться на расстоянии от Стюарта, пока не выставила себя дурой или – что намного хуже – не ляпнула того, чего говорить не следует.

Когда она наконец спустилась вниз, то в доме было пусто. Пейшенс бросила взгляд на дверь его спальни – разумеется, лишь потому, что ей необходимо знать, готовить ли ему завтрак, – и поняла, что он уже встал и ушел. Это хорошо. Отсутствие Стюарта дает ей возможность обдумать свои вчерашние ощущения и принять решение.

На кухне у двери сидел Найджел, и, судя по разбросанному корму, он уже позавтракал. Она почесала кота за ухом. Заглянула в кофейник – там еще остался кофе.

В этот момент открылась входная дверь, положив конец ее уединению. Мяукнув, Найджел припустился в прихожую.

– Привет, Найджел, – раздался голос Стюарта. – Я же сказал тебе, что вернусь.

У Пейшенс вдруг на руках выступила гусиная кожа. Поразительно, но каждый раз, когда он появляется, воздух заметно вибрирует, словно объявляет о его приходе.

Пейшенс повернулась к двери в тот момент, когда он вошел. Дрожь в ногах было трудно унять.

Он вчера ей соврал – слабосильный «ботаник» не входит такой спортивной походкой. Тэнк-топ прилип к взмокшему телу, обрисовав каждый мускул без капли жира. А руки, плечи? Разве адвокату положено иметь такие бицепсы?

– Доброе утро. – Он едва взглянул на нее, направившись к холодильнику. – День обещает быть знойным, уже сейчас жарко. – Достав бутылку воды, он залпом ее осушил. – Вы хорошо спали?

– Прекрасно, – соврала она, подавив тоску в душе. – А вы?

– Ну, насколько это возможно с пушистой грелкой. Для Найджела я, очевидно, запасной Даченко.

– Я заметила, что вы его накормили. И кофе приготовили. Спасибо.

– Поскольку я встал первым, то это было вполне логично. К тому же Найджел не выпустил бы меня из дома, не накорми я его. А я хотел сделать пробежку, пока воздух не накалился.

– Я не знала, что вы бегун.

– Затея дедушки Теодора. Он считал, что бег поможет укрепить мне легкие. Вот и вошло в привычку.

Он пересек кухню и встал рядом с ней. Пейшенс вцепилась в кухонный стол. Его кожа, даже потная, пахла чистотой и свежестью.

– Я позвонил в больницу до ухода. Ана провела спокойную ночь, – сказал он и полез в буфет за кружкой.

Он и ей достал кружку, но Пейшенс отрицательно покачала головой. Пить вместе кофе… это уж чересчур по-домашнему.

– Раз уж вас волнует то, как она питается, то угощу Ану ее любимым чаем «Русский караван» и булочками, когда поеду к ней сегодня.

– Отлично придумали. – Он бросил на нее пронзительный взгляд, словно хотел узнать, что у нее на уме.

– Вы удивлены?

– Пожалуй… Но начинаю прекращать удивляться.

– Спасибо. – Может, он наконец понял, что она не принадлежит к разряду хитроумных преступников, способных завладеть деньгами его тети. И тогда отстанет от нее, а она успокоится.

Но может и не успокоиться, если будет глядеть на его мускулистые плечи.

– Не слишком расслабляйтесь. Я все еще за вами приглядываю. – Черт, от улыбки, которая сопровождала это замечание, у нее внутри опять затрепетало. Он налил себе кофе. – Я собираюсь заехать в больницу до работы. Если хотите, могу вас подвезти.

– Спасибо, – ответила она, а Стюарт ушел принимать душ. Сидеть с ним рядом, пока они будут пробираться по дорожным пробкам… Она уверена, что у него маленький итальянский спортивный автомобиль, поэтому на каждом повороте они будут биться друг о друга коленями.

– Как я уже говорила, – сообщила она Найджелу – кот вернулся и теперь вился у нее между ног, – от него одни сложности.

Стюарт взлетел наверх через две ступеньки. Вот что значит хорошая пробежка – все еще несется рысью.

И мысли тоже несутся. Слава богу, что Пейшенс не старается выглядеть сексуальной, а иначе его хватил бы удар.

Пора признать – сначала он находил эту женщину привлекательной, а теперь его к ней непреодолимо тянет. Он понял это, как только дотронулся до ее талии, а ее бедра соприкоснулись с его телом, словно там им и место.