В конце концов они смогли взгромоздиться на него, свесив ноги и держась за руки, будто маленькие дети. Оба были в грязи от каблуков до макушек, жижа хлюпала в обуви и под мышками, одежда стала тяжелой и влажной.
– Это конец, – сказал Тео, глядя на серо-стальную громаду, накрывшую, казалось, полмира, и на летящие в вышине острова поменьше, тени которых скользили по склону. – Конец тхайскому флоту, конец Рогачу и всем местным ловцам грязевых крокодилов... Конец Грошу и, скорее всего, Тхаю. Быть может, конец западу? Гельштат и Бултагари с Имаджиной, если объединятся, смогут противостоять этому, но Суладар... К тому же этот мир не один, Квази говорило: Джайрини – коллективноесознание, оно состоит из нескольких таких островов-гигантов. Рой вьется над упавшим миром, который лежит на пути Аквалона, пока оттуда к нам прилетел один, но если за ним последуют... И погляди, они отделяются от него! Все эти малые острова – часть большого, могут отсоединяться и атаковать самостоятельно, а после вновь... Это как если бы корпус глинкора состоял из кучи лодок...
– Почему не видно этих... турмандилов? – спросила Арлея. – Их же там должны быть сотни. Или тысячи. Может, все внутри...
– Не турмандилы, – сказал Тео. – Уверен – не они. Просто похожи. Или, может, обитатели Прадеша произошли от них, от этих существ с варварского мира? – Он замолчал, когда бревно просело, накренившись сильнее, почти легло в грязь. Оба чуть не полетели вниз и распластались, ухватившись за дерево руками и ногами. – Дыра, – выдохнул Смолик, пытаясь усесться. – Видишь?
Арлея уже заметила ее: там, где бревно уходило в землю, участок провалился, показав крутой откос, вдоль которого один за другим постепенно сползали толстые пласты грязи.
– Что, если... – начал Тео, но его прервали далекие голоса позади. Арлея высвободила запястье из руки капитана, и они повернулись, едва при этом вновь не сверзившись. На вершине склона виднелись силуэты людей.
– Мои матросы! – выкрикнул Смолик. – Эй! Эгей! А вон двое с корабля Аблера...
Моряки бежали по гребню, то и дело оглядываясь. Вот от них отделилась широкоплечая фигура, несущая кого-то на руках, и заскользила вниз, падая, пытаясь подняться и падая вновь...
– Эрланга, – сказала Арлея. – Он... он же Молчуна несет!
Фавн Сив помахал им, но тут телохранитель вдруг прыгнул головой вперед, стремительно заскользив на животе, уложив Молчуна в грязь и толкая перед собой.
И тут же над гребнем амфитеатра показался механический остров.
Разогнавшийся Эрланга чуть не врезался лбом в бревно, но Тео успел свеситься и схватить его за волосы. Тем временем Молчун, неловко дергая ногами, то и дело проваливаясь, старался встать.
– Он к нам летит! – крикнула Арлея.
Остров, начавший было преследовать моряков, которые уже скрылись из виду за гребнем, теперь разворачивался. Из-за края амфитеатра показалось еще несколько, все летели в одну сторону, к исполину.
– Они разбили тхайцев и возвращаются, – сказал Тео. – Эй, что это там?
На боку громады что-то сдвинулось, поползло вбок...
– Он что, собирается... – начал Тео, но не договорил.
Два щита обшивки разошлись, из темного отверстия между ними выстрелила струя дыма. Раздалось быстро нарастающее шипение.
– Берегись! – заорал Смолик, хватая Арлею за плечи и опрокидывая ее с бревна на только-только успевшего подняться Эрлангу.
Все они плюхнулись в грязь, вцепившись друг в друга, и тут же пущенный с большого острова снаряд обрушился на склон в пяти десятках шагов выше бревна, издав глухой низкий звук, от которого, казалось, весь мир просел на пол-локтя. Поблескивающая черно-коричневая поверхность взметнулась, будто простыня, которую вытряхивает хозяйка. Большой участок склона вместе с людьми заскользил вниз, клокоча, выпячивая огромные, как головы великанов, пузыри, взметая жирные темные фонтаны. Из острова стали бить молнии: узкие зигзаги пропарывали воздух, вонзаясь в грязь то слева, то справа от людей, вздымая к небу черные потоки. Визжа, захлебываясь вонючей холодной жижей, Арлея одной рукой вцепилась в ремень Смолика, а второй – в его косу; Молчун обхватил девушку за поясницу, ну а Эрланга длинными сильными руками обнял их всех.
Потом они провалились. Исполин, возвышающийся из середины амфитеатра, был уже над ними, когда грязь бурным потоком устремилась в широкую трещину.
Арлея попыталась встать, съезжая, зацепилась за что-то ногами – оно шевельнулось и приподнялось, – сделала шаг и наконец, достигнув твердой поверхности, упала на колени. Языком она вытолкнула набившуюся в рот грязь, плюясь и чихая, пальцами очистила уши, несколько раз провела рукавом по лицу. Грязепад уже закончился, в обширную прореху над головой лился дневной свет. Девушка очутилась на дне большой выемки, земляного мешка, из которого было два выхода: вверх и вниз – туда вел узкий наклонный ход, озаренный зеленоватым блеклым свечением.
Позади зашуршало. Из грязевого холма выбирались Тео с Фавн Сивом, а следом, будто медведь из берлоги, выползал Эрланга. Смолик что-то бормотал, глаза его на черном лице блистали, коса содрогалась, разбрызгивая мягкие комки. Арлея посмотрела вверх: теперь на фоне неба громада острова была хорошо видна, хотя верхняя ее часть терялась в небесной дымке.
Злобно ругаясь, Смолик прошел мимо и заглянул в туннель. На плечо девушки легла рука, она оглянулась. Фавн Сив с улыбкой кивнул ей и показал в проход.
– Что? – спросила она. – Нам туда? Эрланга, ты как?
– Здоров! – рявкнул тот, широкими ладонями, как скребками, проводя по груди и плечам, счищая с них грязь.
– А! – донесся до них голос Тео. – Ведь я уже видел это! Только тогда там не было... Гляди, Арлея!
Не обратив внимания на то, что он обратился к ней по имени, девушка направилась к Смолику, который тем временем продолжал:
– Понял, почему этот остров-мир застыл в таком положении. У него на носу здоровенный таран, вроде узкого конуса. Он вонзился в землю, глубоко. Потому-то... И таран этот полый! В нем отверстия, через него джайрини полезли вниз, напали. Вот, смотри...
Коридор был узкий, и Смолик прижался спиной к земляной стене, позволяя ей заглянуть.
Вместо земли и камней внизу было прозрачное зеленоватое вещество, напоминающее желе. Из этого желе и состоял подземный мир. Его пронизывали воздушные трубы, колодцы, обширные пустоты, будто застывшие пузыри воздуха... Двигались светящиеся тела, шары и нити сияния перемещались во всех направлениях. А дальше была пещера, формой похожая на стоящее яйцо. На дне, среди клубов испарений, высилось нечто, с первого взгляда показавшееся Арлее огромной, обвитой мускулами почкой.
– Овум, – сказал Тео Смолик.
Сверху подземный мир был наискось пронзен железным наконечником, узким на конце и широким у основания. В металле виднелись раскрытые круглые люки.
– Так вот почему этих волосатых... – пробормотал Тео. – Ну да! Те, что остались, на малых островах добивают флот Тхая. А остальные погибли.