И тут я поняла. Это было как удар колокола.
Он взял мой голос, чтобы спасти меня.
А сейчас, чтобы спастись самой, я вернула его обратно.
Ты не дотрагивался до меня, но я все равно чувствовала твою поддержку.
– Мы с Лотти были подругами, – сказала я и замолчала, чтобы посмотреть, как они принимают мою речь.
– Мы с ней часто болтали. Когда она пропала, ей было пятнадцать. Мне – четырнадцать.
Женщины в белых капорах закивали. Они помнили.
– Она сказала мне, что влюбилась. В кого – не сказала. Они собирались сбежать.
Я подождала, пока стихнет шум, поднявшийся после этой невероятной новости. Люди стали искать глазами подозреваемого.
– Сначала я думала, что она сбежала. Но кроме нее никто не пропал. Возможно, она сбежала одна. Обычно мы встречались с ней под ивой у реки. Я пришла к реке, думала, вдруг она придет со мной поговорить. Я спряталась за ветками. Она пришла. Мне хотелось напугать ее, поэтому я сидела тихо. Она подошла совсем близко. Мы обе услышали шаги. Это был мужчина. Я не могла разглядеть, кто именно. Этот человек напал на Лотти и задушил ее.
Мне нужно было сделать паузу. У меня кружилась голова. Мне было так страшно под исполненными ужаса глазами, что теперь позорный столб казался мне безопасным прибежищем.
Авия Пратт, не скрываясь, рыдал. Я задумалась, стоит ли выкапывать мертвецов? Имею ли я право продолжать?
– Я видела его руки. Лицо – нет. На нем была шляпа. Он оставил ее там и убежал. Я ждала. Я все еще думала, что она очнется.
Я начала плакать. Как будто это было лишь вчера.
Гуди Праетт помахала в воздухе носовым платком, ты нагнулся и передал его мне.
– Я слез-ва с дерева и… подош-ва к ней. И он напал на меня. И тоже начал душить.
У меня перехватило дыхание, и меня стала охватывать паника. Медленный вдох, еще один. Ты положил руку мне на плечо.
– Но кто-то пришел и сбил его с ног. Моим спасителем был Эзра Уайтинг.
Толпа зашумела. Только в глазах Гуди Праетт застыло удивление. Она пристально посмотрела на меня и кивнула головой. Продолжай. Продолжай.
Я сделала глубокий вдох, чтобы закончить рассказ.
– Полковник Уайтинг прижал того человека к земле. Тот очень испугался, что полковник его убьет. Но он не стал этого делать. Он заставил того человека поклясться, что он не тронет меня, но потом сам же заявил, что не верит ему ни капли. Тогда он сказал: «Я мертвец. Я уведу девочку с собой. Ты никогда меня не найдешь». А еще он сказал, что заберет тело Лотти и сделает так, чтобы ее нашли где-то в другом месте.
Он взвалил Лотти на плечо и потащил меня с собой. Мы перешли реку и добрели до его хижины. На следующий день он отдал мне платье, которое было на Лотти. Этой же ночью он сбросил ее тело со скалы в реку.
Разве я не все рассказала?
По их глазам я увидела, что они жаждут продолжения. Они хотят знать, что случилось со мной.
Отлично, но вообще-то мы говорили о Лотти.
– Два года я жила с ним. Я много раз пыталась сбежать, но он всегда меня ловил.
Я знала, о чем они сейчас думают.
Мне есть чем защититься. Они должны поверить моему голосу. Я посмотрела Брауну прямо в глаза.
– Когда я говорила, что он не лишал меня девственности, это было правдой. Он пытался, но у него получалось бороться с искушением. Когда он почувствовал, что больше не может, он отрезал мне язык и отправил домой.
Матери закрыли рты руками.
– Он сказал, что сделал это, чтобы меня защитить. Он был сумасшедшим, но он знал: тот, кто убил Лотти, меня не забудет. Наверное, он решил, что, если лишить меня речи, это меня спасет.
Я сглотнула.
– Он был прав.
– А как же арсенал? – крикнул член городского совета Стивенс. – Ты же знала о нем, почему не рассказала нам?
– Я не знала, – ответила я. – До тех пор пока на нас не напали переселенцы. Просто однажды ночью он притащил какие-то ящики, корзины и бочонки и сложил в подвале. Мне там было так плохо, что я… не обратила на это внимания. Но когда в городе я увидела оружие, я поняла. Я пошла к нему и уговорила помочь. Именно поэтому он и появился на поле боя. Лукас ничего не знал.
Юнис Робинсон явно испытывала огромное облегчение. Твоя невиновность полностью доказана. Ни ей, ни одному из жителей города не пришло в голову, что это я спасла город.
– Что касается других обвинений, – продолжила я, даже не пытаясь скрыть гнев, – все они лживы. Я все еще девственница. Я нашла мистера Лукаса Уайтинга в лесу, он спал на голой земле. Я принесла одеяла, накрыла его и легла рядом, чтобы согреть. Сами видите, он не знал.
– Какое бесстыдство, – фыркнул пастор Фрай. Все взгляды обратились в его сторону, и он замолчал.
Я показала рукой на Руперта Джиллиса.
– Каким образом он увидел нас там, я не знаю, – проговорила я, – но с первого дня, когда я пришла в школу, он приставал ко мне с грязными разговорами. Он уговаривал меня прийти к нему домой вечером. И грозил выгнать из школы, если я не послушаюсь.
Джиллис изобразил возмущение. Я еще никогда не чувствовала себя такой сильной.
– Он говорил, что ему нравятся девушки, которые не болтают.
Элизабет Фрай, рыжеволосая дочь пастора Фрая, подняла руку.
– Я могу подтвердить это. Я видела, как он приставал к мисс Финч. Он и ко мне приставал.
Пастор Фрай тяжело задышал, испытывая одновременно и изумление и гнев. Беднягу Элизабет сегодня ждет наказание. Руперт Джиллис съежился так, что стал ниже на добрых шесть дюймов, матери Росвелла притянули к себе поближе девочек школьного возраста.
– Но мы до сих пор не знаем, кто убил Лотти Пратт, – нахмурился член городского совета Браун. – Ты утверждаешь, что это сделал кто-то из нас?
Я сделала шаг назад. Я чувствовала себя такой беззащитной на этом постаменте, но зашла слишком далеко, чтобы отступить.
– Могу только сказать, что Лотти Пратт погибла совсем не в том коричневом платье, которое вы нашли. В день смерти на ней было синее платье с треугольным воротничком. Я целый год его носила. Когда оно… – теперь слова лились из меня рекой, – пришло в негодность, я сшила из него одеяло. Из него и из того платья, в котором он меня увел. Оно было серым. Принесите одеяло, которое вы оттуда взяли. Оно сшито из шерсти двух цветов.