Грейс с удивлением посмотрела на подругу, как будто та натолкнула ее на какую-то важную мысль, а потом весело рассмеялась.

– Ну, такому перспективному офицеру, как Джереми Данверс, бежать с дочерью полковника Норбери только на пользу карьере!

– Да… – разочарованно кивнула Бекки и с задумчивым видом принялась ковырять вилкой ореховое пирожное. – Но ведь ты сама понимаешь, Грейс, что когда-нибудь Джереми станет достаточно богат не только для того, чтобы обеспечить безбедную жизнь вам обоим, но и чтобы понравиться твоему отцу…

Грейс прижалась к подруге.

– Я знаю это.

Бекки облизала вилку и показала ею куда-то в темноту. Грейс разглядела силуэты двух мужчин, неторопливо приближающихся к ним со стороны дома.

– Гляди-ка! Вот и они, легки на помине.

– Ты идешь? – Грейс протянула подруге руку, но та отмахнулась.

– Возвращайся одна, – ответила она. – А я проведу остаток вечера в компании бисквитов с орехами, марципаном и шоколадом.

Грейс рассмеялась и горячо поцеловала подругу в щеку.

– Я тебя люблю, Бекки!

– Я тебя тоже, моя дорогая именинница, – отвечала Бекки, прижимаясь к подруге щекой.

– Я считаю дни, это ожидание сведет меня с ума, – говорил Стивен.

– Уверен, что у тебя все будет в порядке.

Стивен пожал плечами. Возражения вмиг вылетели из головы, когда он увидел Грейс.

– Джереми, я уже ушел, – подмигнул он другу, всплескивая руками.

– Стиви…

Грейс ухватила брата за рукав. Она умоляла его остаться, хотя и не вполне была уверена в том, что действительно хочет этого.

– Все хорошо, – прошептал Стивен, целуя сестру в ухо.

И, заговорщицки подмигнув, пошел прочь, держа в одной руке бокал и глубоко засунув другую в карман брюк. Грейс видела, как он пробирался между гостями своей расхлябанной, ленивой походной. Стивен выглядел таким потерянным, что сестре стало жаль его.

– Твой брат не военный, – заметил Джереми.

– Ты прав. – Она подняла на него взгляд, полный горечи. – Только не думай плохо о полковнике. Он хороший отец, но…

– Прежде всего офицер? – докончил за нее Джереми. – Я знаю. Мой тоже был таким: сначала солдат, потом отец.

– Был?

– Несколько лет назад он умер. – Голос Данверса звучал жестче, чем обычно.

Щеки Грейс запылали.

– Я не знала, прости… – Она хотела взять его за локоть, но Джереми стряхнул ее руку.

– Ни к чему трубить об этом во всеуслышание. – Он отвернулся, потягивая вино. – Достаточно того, что я о нем помню. Видишь ли, Грейс, – продолжал он, теперь уже почти грубо, – некоторых вещей ты до сих пор обо мне не знаешь…

– И в этом виновата я?

Она хотела, чтобы это прозвучало как шутка, но вышло довольно подавленно, хотя и доверительно.

– Нет. – Джереми поджал губы. – Дело только во мне.

Есть тени, есть и свет. Есть свет, есть и тени.

– Я хотела поблагодарить тебя еще раз, – прошептала она. – За книгу.

Джереми слегка выпятил нижнюю челюсть и будто задумался.

– Крайне неудачный выбор.

– Я так не считаю, – улыбнулась Грейс. – Совсем напротив.

Их взгляды встретились. Джереми взял руку Грейс и поднес к своим губам так, что она сквозь шелковую перчатку почувствовала его горячее дыхание. На этот раз глаза его оставались открытыми, и вот уже в который раз Грейс показалось, что он разглядел в ней нечто такое, чего, кроме него, не видел никто.

– И как долго ты еще намерен это терпеть? – Сесили показала подбородком в сторону Джереми и Грейс, чьи фигуры черными силуэтами вырисовывались на фоне сумерек. – Как ты можешь оставаться таким спокойным, когда он так бесцеремонно втискивается между вами?

Леонард в задумчивости разглядывал бокал в своей руке.

– А знаешь, я ее понимаю, – неожиданно произнес он. – Джереми другой. Он не такой, как все мы, с кем ей до сих пор приходилось иметь дело. И это должно было произвести на нее впечатление. С ее-то тягой ко всему необычному…

Некоторое время Сесили молчала.

– Ты можешь потерять ее, если будешь недостаточно осторожен, – заметила она наконец.

Ее голос звучал мягко, почти с нежностью.

На лице Леонарда мелькнула улыбка.

– Нельзя потерять то, что вошло тебе в плоть и кровь. Грейс давно уже стала частью меня самого, поэтому она останется со мной навсегда.

Сис осторожно коснулась его пальцев.

– А не кажется ли тебе, что…

– Нет! – Это слово резануло ее слух, как осколок стекла. – В сентябре мы разъедемся по своим полкам, и, в то время как Джереми будет год за годом коротать в бог знает каком отдаленном гарнизоне, я через пару лет вернусь сюда, к Грейс. – Тут его голос словно растаял. – Не успеет закончиться это лето, как она его забудет. Постоянство никогда не было ее сильной стороной.

Сесили прижалась к брату, обхватив его локоть обеими руками, и посмотрела на него снизу вверх. Его глаза неотрывно следили за темными силуэтами, которые снова пришли в движение. Они не касались друг друга, но приблизились настолько, что это стало почти неприличным. Похоже, Джереми и Грейс слишком увлеклись беседой.

– Она принадлежит мне, Сис, – повторил Леонард. – И когда-нибудь она об этом вспомнит. Я знаю.

10

На несколько часов почтенное здание Королевского военного училища превратилось в сумасшедший дом. Сто двадцать молодых людей толкались возле кабинета заместителя коменданта, чтобы отыскать свои фамилии в списке на двери. Возгласы удивления сменялись криками радости. Одни хлопали друг друга по плечам и обнимались, другие облегченно вздыхали, у третьих от радости подкашивались колени. Были и те, кто разочарованно прикусывал губу или тут же опускался на ступеньки и, раздавленный позором, обхватывал руками голову, представляя себе состояние родителей, наверняка уже получивших известие о его неудаче.

– Четырнадцатый! Четырнадцатый! – вопил Саймон, восседая на закорках у Ройстона, при виде внушительной фигуры которого кадеты бросались врассыпную.

В одной руке Саймон Дигби-Джонс сжимал фуражку, в другой держал конверт из военного министерства, какие заместитель коменданта со словами поздравлений вручал всем выпускникам.

– Че-е-тырнадцатый! – пропел Саймон, наклоняясь к Фредди Хаймору и не обращая внимания на его озабоченную физиономию.

Рядом смеялся Леонард, приобняв одной рукой словно окаменевшего Джереми и положив другую на плечо Стивену, на лице которого играла блаженная улыбка.

– Надеюсь, счастье и впредь будет благоволить нам и мы больше никогда не увидим этой мрачной рожи, – кивнул Лен в сторону Фредди.