Я рассмеялась:
– Ну, у Рэнди отличный вкус.
То, как Эбби улыбнулась, снова вызвало у меня рвотный рефлекс. Самодовольная стерва.
– Вот спасибо. Мне очень приятно.
– Да, – продолжила я, – ведь раньше он был влюблен в меня.
В мгновение ока нахальная улыбка Эбби превратилась в сердитую гримасу. Нэйтан рассмеялся, а она без оглядки унеслась прочь.
– Это правда, про Рэнди? – спросила я, как только Эбби исчезла. – Он все-таки ее пригласил?
– Только вчера. Пока он почти никому не говорил. Уверен, скоро скажет тебе.
Я нормально отнеслась к тому, что не со мной первой Рэнди поделился новостью. Нэйтан был прав, через какое-то время он все равно бы рассказал мне. Такими были наши с Рэнди отношения: я до сих пор была в него влюблена, и, думаю, он это знал, но он был из «популярных», поэтому старался не афишировать, что со мной дружит. Я не возражала, а наоборот, прекрасно понимала его. Иногда, если мы с ним сталкивались в коридоре и вокруг почти никого не было, останавливались поболтать. А теперь, когда я снова была худой или хотя бы не толстой, я и вовсе пару раз замечала его восхищенные взгляды. Это меня обнадеживало, но на шею ему я вешаться не собиралась. Просто была рядом, когда Рэнди хотелось поговорить, и тогда мы словно бы возвращались в старые добрые времена и становились прежними детьми, которые стесняются признаться друг другу в своих чувствах.
– А что насчет тебя? – спросила я Нэйтана. – Тоже футбольная стипендия?
– Пока ничего определенного, – пожал он плечами. – Шансы есть, но посмотрим. Парочка учебных заведений, похоже, собираются предложить стипендию, но сначала я должен хорошо закончить выпускной год. К сожалению, ростом я не вышел, в отличие от Рэнди. Это за такими здоровяками, как он, обычно начинается охота. Он просто огромен. Впрочем, уверен, и для меня тоже что-нибудь найдется. Это вопрос времени.
– Тебе будут рады в любом учебном заведении, не сомневаюсь, – ответила я.
Два дня спустя, в пятницу, перед началом уроков я снова столкнулась с Эбби, только на этот раз она была не одна, а Нэйтана рядом со мной не оказалось. Мне пришлось прийти раньше, чтобы сдать устный экзамен по французскому, который был на прошлой неделе и который я пропустила, потому что Элиза простудилась и ее было не с кем оставить дома. Эбби и Эрика же пришли на утреннюю тренировку чирлидерш. Когда они меня заметили, то стремглав бросились ко мне с двух сторон и оттеснили к стене.
– Так, – сказала Эбби, – колись. Нэйтан собирается пригласить Эрику на бал или нет?
– Откуда мне знать?
Эбби положила руки на свои тощие бедра и принялась жевать жвачку с утроенной интенсивностью:
– Да брось, все знают, что у вас с Нэйтаном что-то вроде дружбы. Никто не знает, с чего бы это – да, собственно, всем по фигу, – но что-то он, видимо, в тебе нашел. И мы знаем, что тебе все известно.
– Поверьте мне, девочки, я понятия не имею. Да и какая мне разница? – отмахнулась я.
Эрика вскинула голову:
– Готова поспорить, тебе больше всего на свете хотелось бы, чтобы он тебя пригласил, ведь так?
Я улыбнулась в ответ:
– Чья бы корова, а?..
Эбби и Эрика обменялись недоуменными взглядами:
– Что?
– Это значит… – Я попыталась придумать, как лучше объяснить, но решила, что не стоит. – Неважно. Просто имела в виду, что нет, мы с Нэйтаном – просто друзья, и я не забиваю себе голову каким-то там выпускным.
Казалось, Эрику мое заявление совершенно потрясло, словно то, что выпускной меня не волнует, она восприняла как личное оскорбление. Она смерила меня презрительным взглядом, и ее глаза заблестели.
– Мэдди, твоя мама ведь погибла несколько лет назад?
– Да, – неуверенно ответила я. – И что?
– Знаешь, в чем твоя проблема?
– А у меня что, проблемы? – не поняла я.
– Макияж! Твоя мама не успела научить тебя краситься. Серьезно! Мальчики, а особенно Нэйтан, обратят на тебя гораздо больше внимания, как только ты хорошо накрасишься. Поверь мне.
Эбби, казалось, поняла, что Эрика собралась сделать.
– О да, она права. Немного помады, правильные тени – и парни в штабеля будут укладываться.
Она порылась в рюкзаке и достала ярко-красную помаду и тени.
Эрика тут же выхватила помаду из рук подруги.
– Постой минутку смирно, Мэдди, и мы из тебя сделаем красотку.
И прежде чем я успела отреагировать, она начала красить мне губы.
Я хотела вырваться, попыталась дать Эрике отпор. Но какой-то внутренний голос подсказал, что не стоит. Нет, конечно, это было не то же самое, что получить затрещину от Гранта, но, как ни странно, чувства меня одолели приблизительно те же. Да, я хотела, чтобы эти дуры дорого заплатили за свои издевательства, но к подобному обращению я уже, увы, привыкла. И была намерена испить чашу унижения до дна. Мой жизненный опыт показывал, что лучше просто переждать – смириться с болью и жить дальше.
К тому времени, как девицы начали свою «пытку макияжем», уже подъехали несколько автобусов со школьниками, и в холле мы были не одни. Пара человек остановились посмотреть, что происходит. Девушки хихикали – Эрика все красила и красила, пока мои губы и все вокруг них не стало ярко-красным. Я хотела кричать, но эти две дуры того не стоили. Со мной уже случались вещи и похуже, так что я просто дала им насладиться моментом. В самый разгар пытки я услышала, как одна девушка с плохо скрываемым издевательством воскликнула:
– Надо же, какая ты красивая!
Кто-то из парней крикнул:
– Хьюстон, у нас тут красотка!
Я почувствовала, как обливаюсь холодным потом.
Когда Эрика закончила с губами, Эбби сняла с меня очки и начала красить глаза. Она взяла самый темный оттенок оранжевого из палетки и намазала мое верхнее веко, потом повторила процедуру на втором глазу.
– Думаю, к твоим глазам подойдет любой цвет, – сказала она с усмешкой. – Значит, будем делать радугу.
Она взяла кисть, ткнула в ярко-фиолетовый и провела по моему веку.
Руки Эрики и Эбби закрывали мне обзор, так что я не видела, почему все вдруг затихли. Мои визажистки тоже поняли – что-то происходит.
И обомлели. Даже без очков я разглядела посреди холла Нэйтана. На нем были брюки и рубашка с галстуком, в руке он держал розу с длинным стеблем. И сам был такого же красного цвета, как ее лепестки.
– Эрика? Что ты делаешь? – спросил Нэйтан.
На лице Эрики моментально сменились несколько оттенков красного. Она пролепетала:
– Да я… То есть… знаешь… учила Мэдди краситься. У нее ведь нет мамы, и никто ей не расскажет, как правильно наносить макияж.