Хотя, возможно, он просто сгущал краски. В конце концов, ничего не случилось. Кто-то из студентов случайно унес старую книгу, которая, скорее всего, абсолютно безвредна.
Но сейчас, глядя на луну и думая о голосах, Романа была готова поверить, что опасность реальна. На ум снова пришли имена древних преступников – Салевина и леди Сцинтиллы. Повелителей Времени, которые вошли в легенды как…
– Далека мне в кухню! – неожиданно донеслось из-за двери.
– Что случилось? – спросила Романа, покидая свой наблюдательный пост.
– Молоко закончилось, – печально объяснил профессор.
– Самая незначительная из наших сегодняшних проблем, – рассмеялась Романа.
Выглянув из кухни, профессор окинул ее внимательным взглядом.
– Вы очень бледны, милая. Вам холодно?
– Нет, все в порядке. Просто не могу отделаться от неприятного ощущения. Я имею в виду голоса, которые мы слышали днем. Я не могу объяснить их с научной точки зрения, и это меня тревожит.
Профессор только вздохнул.
– Чашка чая вас взбодрит… Хотя у меня нет молока. Пойду прогуляюсь и пополню запасы. Здесь за углом есть небольшой магазин, это весьма удобно в таких случаях, – и он решительно направился к двери.
Романа, вспомнив наказ Доктора, шагнула ему наперерез.
– Боюсь, это не лучший выход, профессор.
– Почему? Это единственный известный мне способ добыть молока. Ведь коровы у меня нет.
Романа кивнула в сторону ТАРДИС:
– Зато у нас тут спряталась парочка.
– Великолепно! – просиял профессор, словно только что заметив телефонную будку. – Это ведь ТАРДИС 40-го типа?
– Да. Мы изучали их на одном из спецкурсов в Академии, – ответила Романа, приоткрыв дверь. – Просто удивительно, что эта еще на ходу.
– Помню, как их впервые выпустили – я был тогда еще мальчишкой, – Хронотис подошел ближе, чтобы коснуться деревянных панелей. – Видите, насколько я стар.
Романа улыбнулась и подмигнула ему.
– Ерунда. На Галлифрее есть поговорка: «После шести тысяч лет жизнь только начинается». Не переживайте, я вернусь через минуту.
– Это вряд ли, – отозвался профессор. – Минимум через две. Помню, сколько жалоб было на то, что у ТАРДИС этой серии кухня слишком далеко от консольной комнаты.
Его замечание вызвало у Романы усмешку:
– Поверьте мне, Доктор все равно ею не пользуется, – и она скользнула внутрь, закрыв за собой дверь.
Профессор Хронотис еще пару секунд постоял перед ТАРДИС, погрузившись в воспоминания. К реальности его вернул гул голосов за дверью.
– Опять студенты, – покачал он головой.
В этот момент в дверь постучали.
– Входите, – рассеянно крикнул профессор, привычно направляясь на кухню, чтобы сделать чай для посетителей, кем бы они ни были.
Войдя в комнату, Скагра внутренне содрогнулся. Ему требовалась одна книга – здесь же их были тысячи, причем разбросанные по полу без малейшего намека на систему. Переплеты находились в ужасном состоянии, корешки некоторых были оборваны, страницы загнуты. Что гораздо хуже, на многих томах виднелись полукруглые темные следы, будто их использовали в качестве подставки под чашку. В комнате царил возмутительный беспорядок.
– Чай могу предложить только с лимоном, – донесся из кухни скрипучий голос, принадлежавший, очевидно, очень старому человеку. – Молока пока нет, ей потребуется время, чтобы до него добраться.
Ничего не ответив, Скагра продолжил изучать комнату. Наконец его взгляд остановился на большой синей коробке. Благодаря полученной кораблем информации он знал, что на самом деле она скрывает ТАРДИС, принадлежащую Доктору. На мгновение Скагру охватило желание подойти ближе, распахнуть двери и объявить чудесную машину своей, но он сдержался – такой поступок усложнил бы дело и совершенно необязательно увенчался успехом. К тому же в этом не было необходимости. Сейчас ему требовалась только книга.
Скагра открыл замок саквояжа, и голоса стали громче.
– Да сколько же вас там? – прокричал из кухни профессор. – У меня всего семь чашек.
– Профессор Хронотис! – повелительно крикнул Скагра в ответ.
Профессор показался в дверях, держа перед собой чайный поднос с семью чашками. Скагра смерил его снисходительным взглядом. Так вот кем становятся Повелители Времени на закате своих дней? Вся их сила, весь ум превращаются в ничто.
Хронотис удивленно склонил голову и огляделся. Гул голосов стал еще громче.
– А где остальные? – Профессор впервые за день заподозрил, что что-то идет не так, и уставился на Скагру. – Вы кто?
– Скагра. Я пришел за книгой.
– За книгой? – беспомощно переспросил профессор. – За какой книгой?
– Вы знаете. Просто отдайте ее мне.
– Я не знаю, о чем вы говорите. У меня нет никаких книг, – и он, оглядевшись, быстро поправился: – Никаких особенных книг, я имею в виду. Так-то их здесь множество. Какую вы хотите?
– Ту, которую вы украли из Архива Паноптикума.
Чашки на подносе задребезжали – у профессора тряслись руки.
– Откуда вам известно о Паноптикуме?
– Книга, профессор! Отдайте ее.
– На каком основании?
– На том, что она мне нужна.
– Сожалею, – сказал профессор, стараясь, чтобы голос звучал буднично, но звон чашек выдавал его страх. – Сожалею, но я не знаю, где она сейчас находится. Честное слово!
Скагра устремил на Хронотиса ледяной взгляд.
– Если вы не расскажете мне все добровольно, я найду другой способ получить эту информацию. И не только эту.
Он раскрыл саквояж шире, и сфера взмыла вверх. Гул голосов перерос в крещендо. Прежде чем профессор успел сообразить, что происходит, серый шар метнулся к нему и коснулся лба. Хронотис взвыл от боли и выронил поднос, который с грохотом приземлился на пол. Морщинистые руки замолотили воздух, пытаясь нащупать и оттолкнуть страшный аппарат.
– Не сопротивляйтесь извлечению, – холодно посоветовал Скагра. – Иначе вы умрете.
Он с полнейшим равнодушием наблюдал, как хрупкое тело профессора обмякло, и тот мешком свалился на пол.
Когда окончательно стемнело, Клэр опустила жалюзи на окнах лаборатории, выходивших на поросший травой задний двор, и постаралась взять себя в руки. Образ монстра, привидевшегося ей несколько минут назад, казалось, отпечатался на сетчатке глаз. Девушка просто не могла о нем не думать. Теперь ей было страшно даже находиться в одной комнате с загадочной книгой. Она покосилась на красный томик, лежавший среди прочих оставленных Крисом книг. Он выглядел совершенно обычным.