Когда Романа подняла голову, пытаясь разглядеть потолок, ей показалось, что он находится на высоте сотен метров. На одной из стен, гораздо выше, чем могла дотянуться она сама, крааги или Скагра, был закреплен тяжелый каменный блок с выбитым на нем сложным узором – печатью Рассилона. Такая же украшала обложку книги в руке Скагры. Романе пришлось приложить немало усилий, чтобы напомнить себе: это лишь комната. Несомненно, она является частью весьма странного здания, но все-таки остается просто комнатой. Однако на девушку то и дело накатывали волны паники и отвращения: из глубин памяти всплывали странные образы, давно подавленные ее народом, но обретшие здесь новую силу.
Скагра – сфера, как всегда, следовала за ним по воздуху – вышел на середину комнаты и раскинул руки, словно мессия перед паствой.
– Шада! – воскликнул он, и слово вернулось со всех сторон, многократно повторенное эхом.
– Ужасное место, – сказала Романа, стараясь не выдать своего потрясения.
– Оно было построено вашим народом. – Скагра развернулся на каблуках и нацелил на нее палец. – Тюрьма для самых опасных преступников.
– Значит, вам тут самое место, – ответила Романа.
Еще во время разговора Доктора со Скагрой она заметила, какой эффект на последнего производят неуклюжие и неуместные шутки. Скагра начинал злиться и терял концентрацию, а Доктор твердо верил, что раздраженный и выбитый из колеи враг гораздо лучше спокойного и сосредоточенного на цели. Когда он впервые поделился этим наблюдением с Романой, та решила, что это всего лишь одна из безумных теорий, воплощение которых в жизнь может закончиться потерей головы, причем в буквальном смысле. Но если задуматься, Доктор применял ее постоянно на протяжении 525 лет – и все еще был жив. Так что Романа тоже собиралась немного поэкспериментировать.
Однако у Скагры оказались другие планы.
– Заставьте ее замолчать, – коротко приказал он.
Крааги направились к Романе.
Тем временем Скагра проскользнул между двух каменных колонн и, подойдя к стене, коснулся ее затянутой в перчатку рукой.
– Если рассуждать логически, вход должен быть здесь, – пробормотал он. Легкое движение, и его пальцы нащупали утопленную в камень панель. – Именно. Здесь.
Романа изо всех сил надеялась, что строители Шады установили на входе какую-нибудь ловушку для самонадеянных дураков, но некстати вспомнила, насколько самонадеянны были и сами Повелители Времени той эпохи. Им бы и в голову не пришло, что кто-то попытается проникнуть в тюрьму. И все же… Все же.
Увы, ее надеждам не суждено было сбыться: Романа действительно хорошо знала свой народ. Часть стены со скрипом и скрежетом поднялась вверх, и из открывшегося прохода пахнуло затхлым воздухом.
Скагра заглянул в проем. Впереди, уходя далеко в глубь тюрьмы, простилался длинный коридор с такими же красными стенами и световыми панелями. Все ответвления и пересечения с другими проходами были помечены символами, цифрами и буквами галлифрейского языка. Прямо перед входом виднелась панель управления, в центр которой был вмонтирован большой круглый экран. Расположение клавиш выдавало почтенный возраст устройства, но все кнопки и рычаги посверкивали бронзовыми боками, как будто их отполировали только вчера. Вся центральная панель была занята простой клавиатурой с 723 клавишами – по количеству букв галлифрейского алфавита. Над ней разместилась наборная панель для цифр.
– Индексный файл, – удовлетворенно кивнул Скагра. – Единственное, за что я уважаю Повелителей Времени – это за их умение систематизировать.
Он прикоснулся к клавиатуре, но экран так и остался темным. Скагра, не оглядываясь, махнул краагам:
– Подведите ее.
Те мгновенно сделали шаг в сторону Романы. Ей ничего не оставалось, кроме как попятиться от них к панели управления.
– Не понимаю, какая от меня может быть польза.
Скагра кивнул на клавиатуру:
– В Шаде не было тюремщиков. Система полностью автоматизирована. Индексный файл защищен биоморфным щитом, так что извлечь из него информацию может только Повелитель Времени. Вы – Повелитель Времени. Приступайте.
– Я лучше умру.
Скагра снова кивнул.
– Для того чтобы нажимать на кнопки, достаточно обойти биоморфную защиту. Этого можно добиться, отрубив вам руки. Возможно, потребуются также глазные яблоки. Но этого будет вполне достаточно. Однако, если вы предпочитаете сохранить свою жизнь…
Он замолк и выразительно указал на клавиатуру.
Романа задумалась. Сказать «Я лучше умру» было легко. Но станет ли от этого действительно лучше? Готова ли она на эту жертву? Где-то на периферии ее сознания не умолкал настойчивый голосок, который твердил: «Доктор жив! Доктор жив!» Сдаваться нельзя. Возможно, ей еще выпадет шанс остановить Скагру.
Поэтому Романа кивнула и легко коснулась клавиатуры. Если бы только на ней была защита! Хотя бы простенькая ловушка!
Увы. Экран тут же вспыхнул, и по нему побежали строки данных.
– Найдите Салевина, – приказал Скагра.
Когда Романа нажимала на кнопки, руки у нее слегка дрожали.
ИНДЕКС: САЛЕВИН
Экран запестрел данными, автоматически прокручивая длинный список имен из базы. Каждое из них отзывалось в сердцах Романы уколом ужаса:
РАНДГАР – ВОЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
СЕК. 5/ЖЛ
НАКАЗАНИЕ ОЖИДАЕТСЯ
КАМЕРА 45, ОТСЕК «Т»
САБДЖАТРИК – МАССОВОЕ УБИЙСТВО
СЕК. 7/ПЙ
НАКАЗАНИЕ ОЖИДАЕТСЯ
КАМЕРА 43, ОТСЕК «Т»
САЛЕВИН – ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ РАССУДКА
СЕК. 245/ХР
НАКАЗАНИЕ ОЖИДАЕТСЯ
КАМЕРА 9, ОТСЕК «Т»
СЦИНТИЛЛА – СГОВОР С КАРРИОНИТАМИ
СЕК. 8/ХТ
НАКАЗАНИЕ ОЖИДАЕТСЯ
КАМЕРА 21, ОТСЕК «Т»
– Вот! – воскликнул Скагра, указывая на нужную строчку. – Салевин, отсек «Т», камера 9.
Он обернулся, изучая длинный коридор и пометки на стенах. Потом схватил Роману за руку и толкнул вперед.
– За мной! – приказал он краагам, но когда те двинулись в проход, неожиданно передумал. – Нет. Вы останетесь здесь и будете охранять корабль.
– Слушаюсь, хозяин, – синхронно прогудели крааги, после чего развернулись и двинулись к ТАРДИС.
– Мне сложно представить, кого вы так опасаетесь, – заметила Романа.
Скагра только крепче сжал ее руку. Однако девушка успела заметить, как у него дернулся глаз.
– Не надейтесь, к настоящему моменту Доктор уже мертв.
– Но на случай, если он все-таки жив…
Романа кивнула на караул вокруг ТАРДИС, но Скагра не поддался на провокацию.