Сидящие перед ним обменялись настолько невинными взглядами, что констебль немедленно заподозрил худшее. Его душа требовала кого-нибудь арестовать.
Старичок удивленно уставился на Смита:
– О пропаже комнаты? Но у нас ничего не пропадало. У вас что-то пропало, Уилкин?
Прежде чем привратник успел открыть рот, зоркий глаз констебля упал на белую таблетку в руке хиппи, которую тот явно собирался проглотить.
– Аспирин! Это аспирин, сэр! – смутился молодой человек, заметив пристальный взгляд полицейского. В качестве оправдания он продемонстрировал упаковку, лежащую на журнальном столике.
– Аспирин?
– Да. От головной боли.
– От головной боли? – Смит сурово сложил руки на груди. – Переборщили ночью, так?
Хиппи устремил многозначительный взгляд на кудрявого. Тот ответил ему лучезарной улыбкой, а потом повернулся к констеблю:
– У нас выдались напряженные выходные, офицер.
В разговор вмешалась темноволосая девушка.
– Мы только что обручились, поэтому я отменила поездку в Америку, чтобы остаться с женихом здесь. Доктор правильно сказал: дни были напряженные, – она мило улыбнулась констеблю, заставив его мысленно проклясть и кудрявого, и хиппи. Почему такая девушка выбрала себе такого жениха?
Смит со вздохом повернулся к Уилкину:
– Значит, ночью здесь было большое празднование?
– Все в рамках обычного, сэр, – ответил привратник, отчаянно пытаясь исправить ситуацию. – Мои искренние поздравления, мистер Парсонс. Я очень рад, что вы нашли друг друга. Во всех смыслах этого слова.
– Я тоже, – подмигнула ему девушка.
Но констебль не собирался сдаваться так просто.
– Насколько мне известно, «в рамках обычного» применительно к студенческим вечеринкам означает как минимум кражу полицейских шлемов, попойки и…
Тут Смит запнулся, да так и застыл с раскрытым ртом. В углу комнаты стояла синяя полицейская будка. Большая старая полицейская будка. Не шлем, не дорожный знак – их студенты ради шутки крали постоянно. Нет, это была самая настоящая полицейская будка.
Соорудив на лице подобающее мрачное выражение, офицер повернулся к подозреваемым:
– Могу я спросить, где вы ее взяли?
Кудрявый вскочил на ноги и похлопал будку по деревянному боку, как будто это было экзотическое домашнее животное.
– Конечно, можете, офицер! Я одолжил ее на планете Галлифрей в созвездии Кастерборо. Продиктовать вам название по буквам?
Лицо констебля окаменело. Очень медленно, прекрасно сознавая, что некоторым участникам странного чаепития уже не избежать ареста, он достал из кармана блокнот и ручку.
Кудрявый понизил голос и доверительно сообщил Смиту:
– Я мог бы даже показать водительские права на нее. Если бы знал, где они лежат. И если бы они у меня были. Но нам, к моему величайшему сожалению, уже пора, – он возвысил голос: – Романа, К-9, за мной!
Надменная блондинка отставила свою чашку и изящно поднялась с дивана, из-за спинки которого неожиданно появилась жужжащая металлическая коробка на колесиках, отдаленно напоминающая собаку.
Кудрявый распахнул перед ними дверь будки и развернулся к остальным:
– До свидания, Уилкин, продолжайте стеречь ворота! Пока, Бристоль! Пока, Клэр! Спасибо за ваши вопросы и будьте счастливы. До свидания, профессор, мы сохраним ваш секрет.
– Всем счастливо оставаться, – присоединилась к нему блондинка.
Убедившись, что его спутница и собака-робот уже внутри, кудрявый попятился следом и захлопнул за собой дверь. Впрочем, секунду спустя она снова приоткрылась, явив удивленному взору присутствующих часть кудрявой шевелюры, длинный нос и один ярко-синий глаз:
– Чуть не забыл: всего хорошего, офицер, удачи вам в расследовании таинственного исчезновения чего бы то ни было!
После этого дверь опять захлопнулась, и в комнате воцарилась тишина.
Констебль медленно закипал. Он не привык к такому поведению и сейчас собирался со всей строгостью взыскать с нарушителей. Поэтому он широким шагом пересек комнату, постучал в дверь и громко сказал:
– Прошу вас освободить будку. Она находится в собственности полиции, – он запнулся и нахмурился, прислушиваясь. – И что, черт возьми, вы там делаете?
Ответа не последовало. Зато лампочка на крыше будки вспыхнула и начала крутиться вокруг своей оси, а из-за синих дверей донесся странный нарастающий гул.
После чего полицейская будка таинственно растаяла в воздухе прямо на глазах констебля Смита.
Когда стало ясно, что обратно она уже не вернется, взгляд оных глаз устремился на оставшихся в комнате. Те мило улыбались, как будто исчезающие телефонные будки были для них в порядке вещей. Удивленным выглядел разве что привратник, который сначала долго смотрел в стену, а потом пробормотал:
– Так вот как он это делает…
Старый профессор с улыбкой повернулся к констеблю:
– Вы уверены, что не хотите чаю, офицер?
Но Смита было не так-то просто сбить со следа.
– Куда делась полицейская будка? – решительно спросил он.
Профессор развел руками и изобразил на лице величайшую степень удивления.
– Какая полицейская будка, офицер?
Этот невинный вопрос стал последней каплей, переполнившей чашу терпения констебля Смита.
– Ах вот как! – сказал он. – Надевайте пальто, вы отправляетесь со мной в участок. Вы все!
Пару минут спустя возглавляемая Смитом маленькая процессия – Крис и Клэр, рука в руке, задумчивый профессор и перепуганный Уилкин – торжественно прошествовала сначала по коридору, а потом через двор колледжа к главным воротам.
Стоило им выйти в город, как солнце выглянуло из-за туч, окрасив золотом древние здания университета. По улицам то и дело разносились трели велосипедных звонков: любители ранних прогулок нашлись и здесь, хотя большинство обитателей Кембриджа еще мирно нежились в своих постелях. На университетской башне зазвонили колокола, из года в год заставляющие студентов, отсыпающихся после веселой ночи, стонать и прятать головы под подушки.
Клэр прижалась к Крису.
– Что ж, мы посмотрели Вселенную, и теперь я могу с уверенностью сказать, что дома лучше.
Крис наклонился, чтобы ее поцеловать.
– Эй, голубки, – остановил его возглас констебля, – притормозите. Если, конечно, не хотите получить штраф еще и за неподобающее поведение в общественном месте.
Крис тихонько прыснул, Клэр шутливо ударила его по руке.
– Всегда думал, что буду вести себя иначе, если попаду под арест, – прошептал он.