Я хорошо помню карандашную черту, которую начертила тогда мама на обоях, отмечая, до какого уровня дошла вода. Выше моей кровати, выше плиты… Я отлично помню, как по нашему фургону тогда плавали мокрые журналы, коробки с овсяной крупой, разбухшие обрывки туалетной бумаги…
– Она погибла? – едва слышно спрашивает Мэл.
Сколько раз я представляла себе, как наша оставленная всеми собака, воя от отчаяния, бессильно грызла прутья своей клетки, глядя, как прибывает вода…
Я закрываю руками лицо, словно это может защитить меня от нахлынувших воспоминаний.
– Все нормально, Мэл… – шепчу я. – Все хорошо…
– Нет, Джесси, – отвечает она. – Не все нормально!
Я молчу, не зная, что сказать. По сути дела, Мэл сейчас повторила мои же собственные слова, когда я недавно сказала ей: «Нет, Мэл, не все в порядке!». Эта изнеженная девица, одни сандалии которой, наверное, стоят больше, чем весь мой гардероб, и которая ни разу в жизни не видела урагана, обвиняет меня в том, что я пытаюсь уходить от проблем? Кто-то, возможно, скажет, что «забудем об этом ужасном событии, словно его никогда и не было» – это позиция сильного человека. Но, может быть, не пытаться скрывать свою слабость, если уж ты действительно слаб – все-таки честней?
– Как ее звали? – спрашивает Мэл.
– Собаку? – отвечаю я. – Санни.
– Как это ужасно! – Судя по виду Мэл, она еле сдерживается, чтобы не расплакаться. – Ужасно – и несправедливо… Как же все-таки несправедлива порой бывает жизнь!
Я молчу. Что здесь можно сказать?
– А Викс об этом знает? – спрашивает Мэл.
– А почему ты об этом спрашиваешь? – удивляюсь я.
– Сама не знаю… Просто так…
Я пытаюсь вспомнить, рассказывала ли когда-нибудь Викс о том, что случилось с Санни. Кажется, нет… Я многим делюсь с Викс – но чаще, как правило, чем-нибудь веселым. Веселым все-таки делиться легче, чем грустным…
Слышен звук открывающейся двери, и появляется Викс. Легка на помине!
– Опа! – усмехается Викс, глядя на накрашенную Мэл. – Что это с тобой?
Я быстро встаю с кровати и исчезаю из поля зрения Викс, мне не хочется, чтобы она видела меня заплаканной.
– Что-то я проголодалась! – говорю я. – Пойду-ка, пожалуй, перекушу чем-нибудь… Ты пойдешь со мной, Мэл?
Судя по виду Мэл, ей явно не хочется оставаться с Викс наедине.
– Мы можем заказать еду в номер, – предлагает она.
– Тогда мне, пожалуйста, чипсы со сметаной! – как ни в чем не бывало произносит Викс. – И вишневую колу!
Не удостоив ее ответом, я выхожу из номера.
В просторном фойе, сплошь увешанном пиратскими флагами, я пытаюсь хоть немного прийти в себя. На душе у меня муторно. Я мысленно пытаюсь обвинить в этом Викс, но теперь уже не слишком уверена, что она так уж сильно виновата.
Мобильник Викс по-прежнему у меня в кармане с тех пор, как я ответила на звонок Марко, и он почему-то отягощает меня, словно весит несколько тонн. Неужели мобильники действительно такие тяжелые? Впрочем, возможно, это с непривычки. Если у меня когда-нибудь будет свой мобильник, я, может быть, и привыкну таскать его повсюду с собой…
Интересно, что же все-таки Марко хотел сказать Мэл?
Мне вдруг снова вспоминается тот мультфильм про кита и Иону. По-моему, отличный мультик! Особенно мне нравится то место, когда Арчибальд-Иона велит грешникам из Ниневии (их роль играют французские груши) больше не шлепать друг друга вяленой рыбой…
«Я принес вам весть от Господа!» – грозно объявляет Иона, и грешники-груши от страха раскрывают рты. Воздев руки к небесам, Иона восклицает: «Господь покарает вас, если вы не перестанете грешить!». И вдруг выражение лица его меняется, и он, опустив голову, бормочет: «Ой, извините! Я хотел сказать совсем другое – Господь любит вас и хочет, чтобы вы вошли в Царствие Небесное!». По-моему, это очень смешной эпизод. Даже Викс он понравился бы, хотя она и не любит ничего, связанного с религией.
Ближе к концу фильма Иона понимает, что он и сам не так уж безгрешен – но также понимает, что, несмотря на это, Господь продолжает любить его. Бог продолжает любить его!
Может быть, и мне не мешало бы осознать, что я сама небезгрешна, и перестать слишком строго судить других?
Я вынимаю из кармана мобильник Викс, просматриваю список принятых звонков и нахожу среди них самый последний по времени – тот самый, когда Марко звонил Викс с мобильника Мэл. Я нажимаю кнопку.
– Алло! – слышу я голос Марко.
– Марко? Привет, это Джесси.
– Э-э-э… Привет! – запинаясь, отвечает он, очевидно, ожидая, что сейчас я наверняка снова начну читать ему мораль.
Но читать Марко мораль я не собираюсь. Я хочу помочь Мэл.
Мэл все-таки неплохая девчонка и ни в чем не виновата.
Дождавшись, когда Джесси выйдет из номера, я начинаю разговор с Мэл.
– Я знаю, что ты не хочешь разговаривать со мной – но я все-таки хочу кое-что тебе сказать.
Мэл упирает руки в бока, словно говоря: «Что бы ты ни сказала, я все равно не помирюсь с тобой!». Но я, тем не менее, продолжаю:
– Спешу объявить тебе, красавица, что ты осудила меня, сама толком не зная, за что. Марко что-то сказал Джесси по телефону – что именно, ты не слышала. Я всего лишь сказала, что совершила некую глупость… По сути дела, ничего конкретного – и ты вдруг психанула и выскочила из машины! А если бы ты соизволила меня выслушать, то, между прочим, узнала бы, что с Брэди я уже успела порвать…
– Что? – И без того огромные глаза Мэл округляются еще больше.
– Я порвала с Брэди, – громко и отчетливо повторяю я.
– Не может быть!
– Как видишь, может.
– Когда это ты успела?
– Я разговаривала с ним по телефону этой ночью, когда вы с Джесси уже спали. А утром я хотела сказать об этом Джесси, но она была зла на нас с тобой за то, что мы напились допьяна, потом начала читать мне мораль насчет того, что секс до брака – великий грех… Когда она в таком состоянии, с ней вообще лучше не разговаривать!
– Но когда ты рассказывала маме Джесси, что мы якобы в Майами у Брэди, твой голос звучал так радостно…
– Я умею убедительно лгать.
– Подожди, – прищуривается Мэл, – ты сказала, что разговаривала с ним поздно ночью… Ты ему позвонила – или он тебе?
Я уже не могу притворяться, что не жалею о разрыве с Брэди. Слезы подступают у меня к глазам.
– Я с самого начала чувствовала, – не сдерживаюсь я, – что не надо было мне ехать в этот чертов Майами, что Брэди уже наверняка успел забыть меня и завести себе какую-нибудь девчонку-болельщицу из тех, что вечно крутятся около футболистов…