Как только Питт направился на встречу с сэром Гаем Стэнли, Шарлотта взяла газету и перечитала статью еще раз. Она не знала, получал ли сэр Стэнли письма от шантажиста, чем ему угрожали и что от него требовали, но это было и не важно. Что бы ни произошло в действительности, остальные жертвы почувствуют ужас и страх за самих себя. Было ли это случайным совпадением или грозным предупреждением им всем, результат будет один и тот же – обстановка накалится еще больше, на этот раз почти до предела.
Женщина быстро поделилась своими мыслями с Грейси и поднялась наверх, чтобы переодеться в желтое утреннее платье, в котором она нанесла свой первый визит Балантайну. В этом наряде миссис Питт чувствовала себя увереннее всего.
Переодевшись, она направилась на Бедфорд-сквер. Ярость и нетерпение несли ее как на крыльях, и когда ее впустили в дом генерала, она просто сказала, что хотела бы видеть его, если он сможет ее принять.
Однако, проходя по холлу, гостья встретилась с леди Огастой, одетой в роскошное платье, коричневое с золотым. Миссис Балантайн спускалась по лестнице как раз в тот момент, когда Шарлотта подошла к нижней площадке с изысканно вырезанными балясинами.
– Доброе утро, миссис Питт, – холодно произнесла Огаста, подняв брови. – И по поводу какого же неизвестного происшествия вы собираетесь выражать ваши соболезнования сегодня? Что, произошла какая-то катастрофа, о которой мой муж еще не поставил меня в известность?
Шарлотта была слишком зла, чтобы испугаться супруги генерала или кого-нибудь еще, а кроме того, она недавно провела много времени в обществе тетушки Веспасии, и что-то от невероятной самоуверенности этой пожилой дамы передалось и ей. Поэтому миссис Питт остановилась и так же холодно осмотрела хозяйку дома:
– Доброе утро, леди Огаста. Как мило с вашей стороны поинтересоваться! Хотя, как я вспоминаю, вы всегда очень тепло относились к другим людям, – Шарлотта не обратила никакого внимания на гнев, блеснувший в глазах миссис Балантайн. – Ответ на ваш вопрос во многом зависит от того, спускаетесь ли вы вниз первый раз за сегодняшний день или уже были внизу – например, когда завтракали? – Она опять проигнорировала резкий вздох Огасты и ее очевидное недовольство. – Боюсь, что сегодняшние новости очень тревожны. В газетах напечатали крайне оскорбительную статью о сэре Гае Стэнли. Ну и, конечно, обычные ничтожные разоблачения в связи с делом Транби-Крофт, хотя про них я даже не стала читать.
– Тогда откуда вы знаете, что они ничтожные? – огрызнулась жена генерала.
Шарлотта слегка округлила глаза, как будто удивилась.
– А я считаю сам факт недостойного поведения джентльмена при игре в карты слишком ничтожным, чтобы уделять ему столько времени и внимания, – ответила она. – Разве вы со мной не согласны?
– Разумеется, согласна, – прошипела Огаста сквозь зубы, состроив злобную гримасу.
– Я очень рада, – пробормотала миссис Питт, всем сердцем желая, чтобы появился генерал и разрядил обстановку.
Однако от леди Балантайн было не так легко избавиться. Она возобновила атаку:
– Однако если вы прибыли сюда не в связи с делом Транби-Крофт, мне приходится предположить, что вы считаете, будто бы несчастье, постигшее сэра Гая Стэнли, каким-то образом связано с нами? Не думаю, чтобы мы когда-нибудь были с ним знакомы.
– Да, правда… – ответила Шарлотта так, словно это замечание было совсем неважным – как, впрочем, это и было в действительности.
– Никогда прежде! – повторила Огаста, уже сильно разозленная. – Не могу понять, почему вы решили, что происшествие с сэром Стэнли, заслужил ли он этого или нет, должно повлечь за собой соболезнования в мой адрес. Особенно, – она взглянула на высокие часы в холле, – в половине десятого утра! – Теперь тон миссис Балантайн говорил о том, насколько возмутительным было наносить визит в такую рань.
– Действительно, – согласилась миссис Питт с удивительным спокойствием, еще больше надеясь на скорое появление генерала. – Если б я хоть на секунду могла предположить, что вас это действительно беспокоит, я бы прислала вам свою карточку и нанесла визит в три часа пополудни.
– В таком случае ваш визит не только бесполезен, – ответила Огаста, опять взглянув на часы, – но еще и рановат до неприличия.
Шарлотта улыбнулась ей своей самой обезоруживающей улыбкой, судорожно стараясь придумать достойный ответ. Помимо своего желания увидеть Брэндона Балантайна, она не могла спасовать перед женщиной, которую презирала не за то, что та сделала или сказала ей лично, а за ее холодность по отношению к собственному мужу.
– Не могу себе представить, что вы можете оставаться равнодушной, зная, какого высокого мнения о сэре Гае генерал Балантайн, – произнесла гостья со всем возможным шармом. – Это было бы слишком немилосердно. Более того, это совершенно бессердечно… а никто из тех, кто вас знает, не посмеет назвать вас бессердечной.
Огаста с шумом втянула воздух.
В коридоре послышались шаги, и в холл вышел генерал Балантайн. Увидев Шарлотту, он направился прямо к ней.
– Миссис Питт! Как вы поживаете? – На его лице ясно читались страх, волнение и недостаток сна. Под глазами у него лежали темные круги, кожа истончилась, а морщины вокруг рта стали гораздо глубже.
Шарлотта с облегчением повернулась к нему, забыв про леди Огасту.
– Спасибо, очень хорошо, – ответила она, глядя ему прямо в глаза. – Но новости совершенно ужасные. Ничего подобного я не ожидала и, честно сказать, даже не могу понять, к чему это приведет. Естественно, Томас сразу же поехал туда, но я ничего от него не узнаю до самого вечера. И то если он захочет говорить об этом со мною.
Генерал посмотрел на жену, стоящую позади Шарлотты, и заметил выражение, которое появилось на ее лице. Миссис Питт же и не подумала оглянуться.
Огаста издала невнятный звук, как будто хотела что-то сказать, но затем передумала. Раздался резкий шелест ее юбок и стук каблуков, когда она вышла из комнаты.
Шарлотта и теперь не стала поворачиваться к ней.
– Вы очень добры, что приехали, – тихо сказал генерал. – Признаюсь, что мне очень приятно вас видеть. – Он подошел к своему кабинету и открыл дверь, пропуская гостью вперед. Внутри комнаты было светло и тепло, и она казалась очень уютной от долгого и постоянного использования. Огонь нигде не горел, но летом он и не был нужен. На круглом столике стояла ваза, полная лилий. Аромат цветов наполнял всю комнату, а солнечные лучи, казалось, освещали только их.
Балантайн закрыл дверь.
– Вы читали газеты? – немедленно спросила Шарлотта.
– Читал. Сам я не очень хорошо знаю Гая Стэнли, но бедняге сейчас не позавидуешь. – Генерал взмахнул рукой, отбрасывая волосы назад. – Правда, мы еще не знаем, является ли он нашим товарищем по несчастью, но я думаю, что да. Однако сейчас это кажется неважным – просто это происшествие показало, что может сотворить с репутацией человека простой шепот за его спиной, простая инсинуация. Как будто мы этого еще не знали… после всего, что происходит в деле Транби-Крофт. Хотя я считаю, что Гордон-Камминг вполне может быть виновен.