– Всегда стой на своем, – внушал мне И Цзе. – Защищай свою позицию, говори, что думаешь. Здесь каждый, – он обвел рукой зал, – хочет прогнуть других под себя. Чтобы ты жил по их правилам, исполнял приказы, думал и говорил по их указке. Своеволия они не терпят. Так вот, перебьются. Будь готов наплевать им в морду и подтереться их правилами. Не афишируя, но если придется, то и в открытую. Нельзя позволить им тобой помыкать. Если позволишь, станешь их рабом. Да, прогибаться иногда полезно для карьеры, но таких поддакивающих у Кардинала тысячи, какой ему прок от очередного подпевалы?
– Не сомневайтесь, я за себя постою. Я покажу ему…
– Да… – В голосе И Цзе прозвучало сомнение. – Но лезть в бутылку просто ради того, чтобы показать гонор, тоже не надо. Я ведь не имею в виду, что ты должен из каждого разговора устраивать дуэль. Просто говори то, что думаешь. Если он поинтересуется твоим мнением, ответь. Не стоит настраивать его против себя, но и бояться прогневать его возражением тоже неправильно.
– Тут не угадаешь, Капак, – вмешалась Леонора. – С Дорри так: либо пан, либо пропал. Если метишь на самый верх, усвой раз и навсегда, что третьего не дано.
В другой раз она учила меня, как реагировать на случающиеся у Кардинала приступы гнева:
– Он может взорваться в любой момент. Безо всякой логики. Ему без разницы, кто при этом присутствует, что он говорит или делает. Дорри не умеет держать себя в руках. У него в душе бушует пламя ярости, которое ни объяснить, ни погасить. Оно им движет. В древности он бы махал мечом направо и налево, срубая головы с плеч. Но теперь, в наше более цивилизованное время, приходится как-то усмирять порывы. Он пытается. Более-менее.
А это нелегко. Он попал в мои руки подростком, но к тому времени на его счету уже было более двадцати смертей. Он носился по улицам без руля и ветрил, мчась навстречу ранней гибели. Мне удалось его утихомирить. Научить подавлять гнев, хватать себя за руку и бороться с внутренними демонами. Он едва не сломался от такой непосильной задачи, но упрямо лез напролом, пока наконец не настал тот момент, когда он смог спокойно сесть за стол переговоров со своим противником, а не вцепился ему в глотку по привычке.
Взгляд Леоноры был мягким. Даже вспоминая про самое худшее в Кардинале, про его неконтролируемую ярость, жажду крови и жестокость, она говорила о нем тепло. Она любила его.
– Но все время сдерживать гнев он не в силах, – продолжала Леонора. – Иногда ярость вскипает так, что переливается через край, и Кардинал выплескивает ее на первое, что под руку подвернется. Подвернется мебель и стены – будет крушить их. Подвернется человек – пострадает человек.
– На вид он не такой уж громила, – засомневался я. – Думаю, в схватке один на один я бы его легко одолел.
Леоноре стало смешно.
– Кардинала нельзя одолеть. Ярость придает ему сил. Смотреть страшно. Он меняется буквально на глазах. Нет, он не вырастает, зато ты сам как будто съеживаешься. Я видела, как он пробивал насквозь кирпичные стены, поднимал над головой человека в два раза тяжелее себя. Эта какая-то потусторонняя мощь, она рождается не в мускулах. – Наклонившись вперед, она понизила голос и прошептала побелевшими губами (я ни до, ни после не видел ее такой испуганной): – Он бог, Капак. Он делает то, что остальным не повторить никогда, он вертит миром и людьми, как факир. А на самом деле все просто. Дорри – бог.
Где-то через неделю после сорвавшейся встречи с Джонни Грейсом Адриан вытащил меня из офиса, запихнул в машину и повез на восток. Так глубоко в черное сердце города я еще не забирался – по этим улицам и вампир в одиночку ходить не отважится. Нервничая, я пригнулся на сиденье как можно ниже. Не наша территория. При всем уважении к Кардиналу здешние не остановятся перед тем, чтобы убрать парочку его людей.
– Ты знаешь, что делаешь? – спросил я Адриана.
– Положись на меня. – Он свернул в проулок, такой узкий, что машина едва протиснулась. – Этот тип знает о городе все. Он динозавр, ему, по слухам, за сотню перевалило. И много лет назад, еще до Кардинала, он был тут большой шишкой. А сейчас расслабляется. На него работает пара уличных девок – не ради дохода, ради сведений, а так он в основном сидит на заднице и разговаривает разговоры.
Звали этого типа Фабио, и я с первого взгляда поверил, что ему пошла вторая сотня лет. Когда мы подъехали, он сидел на крыльце в кресле-качалке, слушал старый джаз с виниловой пластинки, которые я смутно помнил из далекого прошлого. На приветствие Адриана старик добродушно помахал рукой, а потом приложил палец к губам, прося ничего не говорить, пока не кончится пластинка. Через несколько минут, когда смолкли последние аккорды, он пристально вгляделся в мое лицо и, обнажив вставные зубы, расплылся в улыбке, а потом, причмокнув, произнес:
– Значит, наткнулись на Паукара Вами.
Я почувствовал, как волосы на загривке встают дыбом. До сих пор мне никто так и не объяснил, кто такой Вами, – ни Винсент, ни Леонора, ни даже И Цзе, который обычно с радостью готов был доложить, какого цвета на нем сегодня трусы.
– Вы его знаете? – спросил я.
– Конечно. С давних времен, таких давних, что тебя тогда небось и в проекте не было. Зверь, каких мало, а ведь я отморозков на своем веку достаточно повидал. Своих прикончит, на куски порубит и рагу из костей сварит. Не удивлюсь, если он так и делал.
– Кто он такой?
– Паукар Вами. – Фабио улыбнулся. – Но у него есть и другие имена. Каждый раз он возвращается под новым. У полицейских уже целая коллекция. Черный ангел. Хорек. Резчик.
– Резчик? – Адриан нахмурил брови. – Я о нем слышал. Серийный убийца, орудовал то ли в семидесятых, то ли в восьмидесятых. Соня как-то о нем рассказывала.
– Это он. Как Резчик он не особо много успел, за ним всего-то человек девять-десять числится.
– Вы говорите, что Паукар Вами убивал еще в семидесятых? – переспросил я. – Неужели его так ни разу и не поймали?
– Он хитрый. Долго в одной маске не ходит. Переезжает с места на место. Сюда по три-четыре года не возвращается или даже дольше: вот последний раз лет семь назад наведывался.
– И что, это все? Он просто серийный убийца?
– Просто! – Фабио рассмеялся. – Люди мрут как мухи, это ничего?
– Я имею в виду, он не наемный? По тому, как он прикончил Джонни Грейса с бандой, мне показалось, он на задании.
– Да, он наемный, – подтвердил Фабио. – Разумеется. Чаще всего убивает просто так, по своим соображениям, но и заработать не прочь. Хотя услуги свои не рекламирует. Если он кому понадобится, заказчик пускает слух, и он, если сочтет нужным, выходит на связь. Хотя чаще всего нет.
– А на Кардинала он когда-нибудь работал?
Фабио пожал плечами:
– Тогда, давным-давно, я слышал, что он в первую очередь человек Кардинала, а остальное – это так, заодно. Но кто знает… – Мимо проехала машина, и Фабио попытался разглядеть пассажиров сквозь стекло. – А что тебя так интересует? – спросил он, когда машина скрылась.