Book.

Шлюз закрылся, включилось силовое поле, двери кают с чуть слышными щелчками разблокировались. Дэн медленно, едва переставляя ноги, словно это ему только что пришлось рвать их имплантатами, доплелся до пультогостиной и тяжело опустился на диванчик.

Над голоплатформой возникла Маша в ультралетнем варианте формы охранника, задумчиво крутящая на пальце веревочку со свистком.

— Зайка, я должна сообщить капитану о побеге, — сочувственно сказала она.

— Знаю.

— И о его организаторе.

— Разумеется.

Дэн закрыл глаза, уперся затылком в спинку диванчика и раскинул по ней руки. Но прошло пять минут, а сирена общей тревоги так и не включилась.

— Ты уверен, что поступил правильно? — спросила Маша.

— Нет, — честно сказал киборг. — Но оставить все как есть точно было неправильно. Как лететь к стопроцентно нерабочей станции.

— А куда мы летим теперь?

— Не знаю. Но хотя бы летим, а не висим.

Дэн открыл глаза и обнаружил, что Маша сменила визуализацию на блондинку в полупрозрачном пеньюаре, лежащую на смятой шелковой простыне.

— Иди спать, милый, — проворковала красотка, сгибая стройную ножку и завлекающе проводя рукой по бедру. — Уже поздно.

— А побег?

Маша сладко потянулась.

— Извини, дорогуша, я нечаянно ушла в спящий режим и все пропустила. В восемь часов обновлю данные и продолжу выполнение запущенных процессов.

— Спасибо.

— Не стоит, милый! — Маша хихикнула и пояснила: — Утром Стасичек будет бодр и свеж и наверняка порадует нас чем-нибудь новеньким из своего богатого армейского лексикона!

* * *

— Да ты хоть понимаешь, что он может натворить?!

— Понимаю, — честно ответил Дэн, имея в виду совсем другое. — Поэтому я его и выпустил.

— Это не необитаемая планета! — продолжал бушевать капитан, потрясая воздетыми руками, потому что иначе они сами собой тянулись к горлу навигатора. — Людей тут немного, но они есть! Беззащитные туристы, которые меньше всего ожидают столкнуться с сорванным DEX’ом!

— Вероятность его нападения на нейтральный объект три целых пять десятых процента.

— То есть из ста встреченных им людей он свернет шеи («снимет штаны», — одними губами пробормотал Тед)… только трем с половиной? Что тут смешного?!

Про штаны Дэн повторять не стал, но согнал с губ улыбку и отчеканил:

— Извините, Станислав Федотович.

— А где «это больше не повторится»? — прозорливо напомнил Станислав.

Киборг молчал и смотрел поверх капитанского плеча, выражая готовность принять любое наказание, но не раскаяться.

Полину дурацкая выходка друга тоже возмутила, хоть и по другой причине.

— Дэн, ну как ты мог так поступить?! Беднягу чуть не убил собственный хозяин, он три дня голодал и дышал ядовитым воздухом, получил укол сильнодействующего наркотика в сердце, несколько дней просидел в тесной клетке и только начал оживать, а ты его раз — и в инопланетный лес! Это… это… — взгляд девушки упал на Котьку, — как котика на мороз выгнать!

— Я бы сказал, манула, — Тед слишком страдал от похмелья, чтобы страдать еще и из-за смывшегося пленника, — а то и тигра.

— Вот-вот, тигра! — сердито подхватил Станислав. — Денис, если он что-нибудь натворит, я тебе самого в эти джунгли выкину!

— Хорошо, — предельно серьезно кивнул навигатор, но остальную команду этот вариант категорически не устроил. Одно дело ругать друга, а другое — лишиться его, хоть он и здорово сглупил!

Вениамин тоже не ожидал от Станислава такой жестокости и на фоне хора протестующих голосов уточнил:

— Чтоб они там на пару разбойничали?

— Еще чего! Сам выпустил, сам пусть и ловит, уже без нашей помощи! И пока не поймает, шлюз ему не откроем!

— Но ведь и не улетим, правда?! — жалобно уставилась на капитана Полина.

Станислав эмоционально высказался на тему всеобщей безответственности, разгильдяйства и полного неумения использовать ни органические, ни кибернетические мозги, но на Полинин вопрос так и не ответил.

В глубине души капитан испытывал позорное облегчение. Пленник все больше озлоблялся и терял страх перед людьми, не приобретя взамен ни капли доверия. Если бы он был человеком, его бы до конца жизни продержали в одиночной камере с мягкими стенами на отупляющих транквилизаторах. Если бы «котиком» — усыпили. Отключить процессор, вколоть леозерам, выждать несколько минут и в упор выстрелить из бластера, он ничего не почувствует… Но убивать физически здоровое, отчаянно желающее жить существо только потому, что оно устало быть марионеткой… Киборг мог свернуть хозяину шею, как делали другие сорванные «шестерки», но всего лишь нокаутировал его. Мог в припадке ярости атаковать недавно хохотавших над ним зевак, но бросился бежать. Мог, в конце концов, попытаться дать бой на складе, вооружившись каким-нибудь строительным инструментом, но предпочел до последнего прятаться. Скорей всего здесь он тоже забьется поглубже в чащу, чтоб больше никогда не видеть этих проклятых людей. «Котика» выгнали не на мороз, а в богатые едой и водой тропические джунгли, необходимости нападать на туристов ради выживания у него нет.

А вдруг все-таки нападет?! Чертовы киборги, оба!

— И тебя переустановлю! — пригрозил капитан Маше, обнаружив, что та щеголяет в костюме средневекового палача: красный колпак с прорезями для глаз, здоровенный топор и… И в общем-то все. Видимо, чтобы осужденные охотнее лезли на эшафот.

Палач испуганно трансформировался в оборванную узницу в цепях. Очень оборванную, зато с идеальным макияжем и огромными голубыми глазами, полными слез и страсти.

Выговорившись, Станислав сердито приказал накрывать к завтраку и пошел разбираться с документами. Шесть контейнеров со снаряжением остаются на Хризантеме, а на их место должны загрузить две тысячи литров смолы какого-то местного растения. Его «Космический мозгоед» отвезет родичу-компаньону Исаака в офис фирмы уже за пределами Магелланова Облака, где с космолетчиками рассчитаются сразу за оба рейса.

Завтрак закончился быстро, но все равно позже обычного, а авшур так и не появился.

— Про нас что, забыли?!

Станислав недоуменно выглянул в иллюминатор. Один из флайеров и все каноэ исчезли, зато у причала торчала из воды, как брюхо дохлой акулы, крыша подводной лодки. Чуть подальше медленно и печально натягивала снаряжение группа вчерашних собутыльников Теодора, словно собиралась не погружаться, а топиться.

— Природа, погода, глушь, — предположил Вениамин. — Даже авшурам лень работать.