– Ладно.
– Санди, я серьезно, – негромко произнес Генри тем внушающим тревогу тоном, который заставлял вздрагивать членов кабинета министров.
– О, да ты нынче суровый парень, – улыбнулась Санди. – Хорошо, обещаю. Буду липнуть к ним, как приклеенная. Хорошего тебе полета.
Она поцеловала мужа в макушку и вышла из столовой, мурлыча «Привет Вождю» [14] .
Примерно через четыре часа, доведя свой самолет до аэропорта Уэст Палм-Бич, Генри подъехал к особняку в испанском стиле, дому графини Кондацци.
– Подождите снаружи, – предупредил он свое сопровождение из Секретной службы.
Графиня оказалась невысокой стройной женщиной лет шестидесяти пяти, с изысканными чертами лица и спокойным взглядом серых глаз.
Она тепло поздоровалась с Генри, а потом сразу перешла к делу.
– Мистер президент, я была так рада, когда вы позвонили, – сказала она. – Я прочитала в новостях об ужасной ситуации Томми и очень хотела поговорить с ним. Я не сомневаюсь, что он страдает, но он отказывается отвечать на мои звонки. Послушайте, я знаю, что Томми не мог совершить это преступление. Мы дружили с детства, вместе ходили в школу, в колледж, и все это время не было ни минуты, когда бы он потерял самообладание. Даже когда все остальные дерзили и хулиганили, как бывает на выпускном вечере, даже когда он пил, Томми всегда оставался джентльменом. Он заботился обо мне и даже проводил до дома после выпускного. Нет, Томми просто не мог такого сделать.
– Именно так я и думаю, – согласился Генри. – Так вы выросли вместе с ним?
– Мы жили в Райе на одной улице, в домах напротив. Мы встречались с ним, пока учились в колледже, но потом он встретил Констанс, а я – Эдуардо Кондацци из Испании. Я вышла за него, а через год, когда его старший брат умер и титул вместе с виноградниками перешли к Эдуардо, мы переехали в Испанию. Эдуардо скончался три года назад. Граф теперь – мой сын, и он в Испании, но я решила, что пора вернуться домой. А потом, после стольких лет, я столкнулась с Томми, когда он приезжал сюда на выходные поиграть с друзьями в гольф. Было так здорово снова с ним увидеться… Как будто годы вдруг исчезли.
«И любовь возродилась», – подумал Генри.
– Графиня…
– Бетси, – твердо распорядилась она.
– Хорошо, Бетси, но я вынужден быть прямолинейным. Вы с Томми продолжили с того места, где много лет назад остановились?
– Ну… и да, и нет, – медленно произнесла Бетси. – Я дала ему ясно понять, что очень рада его видеть, и, думаю, он испытал те же чувства. Но вы понимаете, Томми не позволил себе оплакать Констанс. Мы с ним долго об этом говорили. Мне было понятно, что его связь с Арабеллой Янг – попытка избежать печали по жене. Я посоветовала ему оставить Арабеллу и взять какое-то время на траур, полгода или год. А потом, сказала я, он должен позвонить мне и отвести на танцы.
Генри изучал лицо Бетси Кондацци, ее задумчивую улыбку, взгляд, погруженный в воспоминания.
– Он согласился?
– Не совсем. Он сказал, что продает дом и собирается перебраться сюда, – ответила она и улыбнулась. – Сказал, что мне не придется ждать приглашения на танцы даже шесть месяцев.
Генри помолчал, потом задал следующий вопрос:
– Если б Арабелла Янг отправилась в бульварную газету с историей, будто во время моей администрации и до смерти его жены мы с Томми устраивали разгульные вечеринки в Белом доме, как бы вы отреагировали?
– Ну, я же прекрасно знаю, что это вранье, – просто ответила она. – И Томми отлично меня знает. Он прекрасно понимает, что всегда может рассчитывать на мою поддержку.
На пути в аэропорт Ньюарк Генри уступил штурвал своему пилоту и провел полет в глубоком раздумье. Становилось все очевиднее, что Томми подставили. Он прекрасно знал, что будущее обещает ему второй шанс, и не стал бы рисковать этим будущим, стреляя в кого-то… Нет, бессмысленно даже допускать, что он убил Арабеллу Янг. Но как это доказать? «Интересно, повезло ли Санди? – подумал Генри. – Может, ей удалось отыскать вероятный мотив убийства Арабеллы?»
«Альфред Баркер не относится к числу людей, вызывающих инстинктивную симпатию», – думала Санди, сидя перед ним в его кабинете, расположенном прямо в магазине сантехники.
На вид сорок с чем-то лет, широкогрудый, глаза с тяжелыми веками, желтоватое лицо и волосы с проседью, которые Баркер эффектно зачесывал назад, скрывая растущую лысину. Открытая рубашка демонстрировала заросшую волосами грудь. Единственной примечательной деталью, замеченной Санди, был неровный шрам на тыльной стороне правой руки.
На мгновение женщина с удовольствием вспомнила мускулистую, подтянутую фигуру Генри, его приятную внешность, знаменитый «упрямый» подбородок и темно-карие глаза, взгляд которых прекрасно передавал – а при необходимости скрывал – эмоции. И хотя Санди часто потешалась над вездесущими людьми из Секретной службы – в конце концов, она никогда не была первой леди, так зачем ей эта охрана? – сейчас, сидя в тесной убогой комнатушке с враждебно настроенным мужчиной, она радовалась, что ее охрана ждет снаружи, у неплотно закрытой двери.
Она представилась Сандрой О’Брайен, и было очевидно, что Баркер не подозревает о наличии у нее еще одной части фамилии – Бритлэнд.
– Так с чего вы решили поговорить со мной об Арабелле? – спросил он, закуривая сигару.
– Прежде всего я хочу сказать, что очень сожалею о ее смерти, – искренне заявила Санди. – Я понимаю, вы с нею были очень близки. Но, видите ли, я знакома с мистером Шипманом…
Она сделала паузу и пояснила:
– Одно время с ним работал мой муж. И, кажется, существуют разные версии насчет того, кто был инициатором разрыва его отношений с мисс Янг.
– Да какая разница? Арабеллу тошнило от этого старого урода, – сказал Баркер. – Она всегда любила меня.
– Но обручилась с Томасом Шипманом, – возразила Санди.
– Ага, но я знал, это ненадолго. Кроме толстого бумажника, у него ничего не имелось. Знаете, Арабелла выскочила за одного придурка, когда ей было восемнадцать. Такой тупой парень; ему нужно было по утрам напоминать, как его зовут. Но Арабелла-то умница. Может, парень и дурак, но на нем стоило виснуть, в семейке большие деньги были. Так что она околачивалась там года три или четыре, пока он оплачивал ей колледж, зубы красивые делал, ну и все такое, дождалась, пока его богатый дядюшка помер, заставила объединить деньги, а потом бросила. Обчистила при разводе до цента.
Альфред Баркер заново раскурил сигару, шумно выдохнул и откинулся на спинку стула.
– Да, хитрая штучка она была. Талант.
– И тогда она начала с вами встречаться? – уточнила Санди, направляя разговор в нужное русло.